Глава 3
Его голова тупо болела. Это было первое, что он заметил. Не открывая глаз, он повернулся и ощутил на щеке что–то мягкое, и приятный запах ударил ему в нос.
Он открыл глаза и взглянул на выкрошившуюся скалу, вырисовывающуюся на фоне безоблачного зелёно–голубого неба. Казалось, что в его мозгу включилось какое–то реле.
Конечно, он пытался с помощью приманки выманить хищника из норы и поскользнулся. Ринч Броуди повернулся и сначала попытался пошевелить своей голой тонкой рукой, а потом своей длинной ногой. Ни одна кость не была сломлена и, несмотря на это – он наморщил лоб – это потеря сознания…
Он подполз к маленькому ручейку и погрузил голову и плечи в воду, чтобы как можно быстрее прийти в себя. Он встряхнулся, и капли воды упали на его голую грудь, потом он осмотрел свои охотничьи приспособления.
На мгновение он остановился, ощупывая каждый клочок своей одежды. Он помнил каждый час своего занятия или той борьбы, которая была необходима для того, чтобы заполучить материал для сумки, пояса или кусок шкуры для одежды. И всё же у него было странное ощущение необычности, которое не относилось ко всему этому.
Ринч покачал головой и вытер рукой мокрое лицо. Всё это принадлежало ему, каждая частичка этого. Ему повезло, что у него оказалась «Настольная книга для потерпевших кораблекрушение», которую он прихватил со спасательного бота и которая так помогла ему. Этот мир ничем не угрожал человеку – если быть осторожным.
Он встал, ослабил сеть, сложил её и взял в одну руку, а крепкое копьё – в другую. Позади него шевельнулся куст, и, хотя ветер дул с противоположной стороны, Ринч замер и перехватил своё оружие, чтобы, если будет необходимо, мгновенно воспользоваться сетью и копьём. Плеск воды заглушил его ворчание.
Нечто ярко–красное, хотевшее прыгнуть ему на горло, запуталось в сети. Ринч дважды ударил это существо, которое в длину было больше его. Водяная кошка примерно годовалого возраста. Её когти в судорогах смерти глубоко вонзились в почву. Её глаза почти такого цвета, как и её мех, сверкали смертельной ненавистью.
Ринча снова охватило ощущение, что он увидел здесь что–то чужое, совершенно неизвестное ему, и всё же он уже много лет охотился на водяных кошек. К счастью, они жили поодиночке, эти звери ревниво охраняли свои охотничьи угодья от других кошек, и поэтому во время дальних переходов встречались сравнительно редко.
Юноша нагнулся, чтобы взять свою сеть. Потом он снова опустился на колени и сполоснул лицо. А затем напился, сложив ладони лодочкой и зачерпывая ими воду.
Ринч пошатнулся и прижал ладони к вискам, чтобы хоть немного ослабить боль, которая угрожала расколоть его череп. Он сидел в комнате, пил из стакана – всё это было похоже на странную картину, наложенную на существующие в действительности ручеёк, скалы и кусты. Он сидел в темноте и пил из стакана – это было важно!
Резкая колючая боль прогнала туманную картину. Он взглянул себе под ноги. Из песка под скалой выползли полчища сине–чёрных маленьких существ с твёрдыми тельцами, вооружённых вытянутыми когтистыми конечностями, синие антенны – их органы осязания – дрожали над их головами. Эти существа окружили мёртвую кошку.
Ринч начал яростно молотить вокруг себя и, спасаясь, бросился в воду. Два существа вцепились ему в лодыжки, больно оцарапав их. Чёрный поток маленьких существ уже принялся за труп. Через несколько секунд от хищной кошки остались только дочиста обглоданные кости.
Ринч схватил своё копьё и сеть и вместе с ними погрузился в воду, чтобы избавиться от напавших на него существ. Потом он перешёл ручей вброд, стараясь оставить как можно дальше те места, где он убил кошку.
Немного позже между двумя скалами он спугнул четвероногое существо и убил его одним ударом своего копья. Он ловко освежевал его и осмотрел кожу. Был ли это очень грубый мех, или это была чешуя? Им снова овладело то же странное чувство.
– Мне кажется, – думал он, поджаривая кусочки вкусного мяса, нанизанные на ветку, – что какая–то часть моего мозга очень хорошо знает, какого зверя я только что убил. И всё же во мне есть какое–то другое «я», которое этого не знает и с удивлением рассматривает окружающий меня мир.
Он был Ринчем Броуди и вместе с матерью путешествовал на борту «Ларго Дрифта».
Его память автоматически нарисовала ему стройную женщину с узким лицом и искусно уложенными чёрными волосами, в которых сверкали бесчисленные драгоценные камни. Тут было что–то не так, его память подводила его. И его голова начинала болеть сильнее, когда он пытался чётче припомнить то время. А потом – спасательный бот и мужчина…
Симмонс Тейт!
Тяжело раненный офицер. Он умер, когда спасательный бот совершил здесь посадку. Ринч всё ещё хорошо помнил, как он завалил камнями мёртвое тело Тейта. Потом он остался один, один с «Настольной книгой для потерпевших кораблекрушение». У него также остались некоторые припасы из спасательного бота. Самое важное, чего он никогда не должен забывать – это то, что его зовут Ринч Броуди.
Он слизнул жир с пальцев. Колючая боль в его голове удручала его. Он свернулся клубочком на нагретом солнцем песке и заснул.
Но спал ли он на самом деле? Глаза его снова открылись. Небо над ним теперь не было голубым светом, на нём проявились признаки приближающегося вечера. Ринч поднялся, его сердце забилось так быстро, словно он бегал наперегонки с ветром, который теперь свистел вокруг его почти обнажённого тела.
Что он здесь делает? И где он вообще находится?
Он почувствовал, что рот его пересох, а ладони его были мокры от пота. Он вжался в песок. Внезапно перед его мысленным взором возникла другая картина… Он сидел в комнате с незнакомым человеком, и они что–то пили, а перед этим он находился в каком–то другом помещении, освещённом ярким светом и наполненном противными запахами.
Но он был Ринчем Броуди, он был юношей, оказавшимся на борту спасательного бота, он похоронил офицера корабля, он справился с этим и выжил, потому что воспользовался спасательными средствами, оказавшимися в боте. Сегодня утром он охотился на хищника, выманив его из убежища с помощью приманки и верёвки…
Руки Ринча закрыли лицо, и он опустился на колени. Всё это было так, он мог доказать это – он мог это доказать! Там, позади него была нора хищника, там, где–то на холме, где он оставил своё сломанное копьё. Если он сможет найти нору, он узнает, было ли всё это на самом деле.
Но ему снился очень реальный сон – это было так!
И почему ему всё время снится это помещение, этот мужчина, этот стакан! Он из того места, залитого светом и пропитанного запахами, которое он ненавидел?
Всё это никогда не было частью воспоминаний Ринча Броуди.
До самых сумерек он шёл вверх по реке назад, к маленькому столбику, где он очнулся после падения. Укрывшись в кустарнике, он пригнулся и прислушался к звукам чужой планеты, шорохам проснувшихся ночных существ, которые приняли эстафету от дневных существ.
Он должен был подавить чувство паники, когда ему стало ясно, что, хотя он и смог узнать некоторые из звуков, но другие оставались для него загадкой. Он впился зубами в костяшки сжатых в кулак пальцев и попытался внести ясность в свои мысли. Он тотчас же понял, что этот тонкий крик был криком стаи древесных существ с кожистыми крыльями и что это кашляющее хрюканье у реки было звуком, принадлежность которого он не смог идентифицировать.
– Ринч Броуди – «Ларго Дрифт» – Тейт, – он почувствовал на своих губах сладковатый привкус крови. Было похоже, что он хочет откусить свою собственную руку, когда он произнёс эти слова сам для себя. Потом он вскочил. Его нога запуталась в сети, и он снова упал наземь. Его голова ударилась о выступающий корень.
Ничто осязаемое не могло его достать в этих кустах. Когда он выполз из своего убежища, чтобы осмотреться, он обнаружил это существо, которое не смог бы идентифицировать ни один представитель его расы. Ни тело, ни дух его были ему не знакомы, и это вызывало в нём какое–то чужеродное ощущение.
Он осторожно рассмотрел это. Потом он испуганно отпрянул, чтобы послать сообщение. И тут это что–то, о котором он сообщал, и которое представляло собой такую прочную вещь, что его не смогла изменить даже пустыня, было единственным ответом, подтверждающим давно уже полученный им приказ.
Он снова установил связь и теперь тщетно пытался выполнить этот приказ. Где же ему найти приемлемый выход… где в его мозгу должен находиться этот мостик… его охватил хаос впечатлений, которые, как защитная стена налагались на спящее «я» чужака.
Вторгшийся в мозг спящего попытался найти какой–то образец, какие–то объяснения – но, озадаченный, отступил назад. Но его проникновение, оставшееся незамеченным, разрубило в мозгу какой–то узел и проложило какой–то путь…
