к вам пишу – чего же боле?..» —
Глаза ее – в любви и боли,
Как будто все случилось с ней.
Она еще прониклась в школе
Обидой сверстницы своей.
Она та самая Татьяна,
Кто рассказал нам сны свои.
И никакого нет обмана
В передоверии любви…
Признанье, словно
Отсвет вешний,
Звучит над залом
Молодым:
«Я вас любил
Так искренно, так нежно,
Как дай вам бог
Любимой быть другим…»
К кому мальчишка
Обращал те строки?
Быть может, в будущие
Дни?
…Пусть будут им светлы дороги,
Что с Вами выбрали они.
Александр Сергеевич,
Если б Вы ЭТО видели….
2014. Тверь
Фантазия
Мне хотелось бы жить в девятнадцатом веке,
Где от пошлости мир еще не изнемог.
Чтоб кружились над радостью белые снеги
И звучала бы музыка пушкинских строк.
Мне хотелось бы жить в девятнадцатом веке,
Когда не было столько невзгод у Земли.
И чтоб годы мои – словно вешние реки —
Никогда бы не бились на горькой мели.
И еще – чтобы ты была рядом со мною.
Веселясь, восторгаясь, надеясь, грустя…
Поражая меня красотой неземною,
Что подаришь ты щедро два века спустя.
Мне хотелось бы жить в девятнадцатом веке.
Без вельмож, без рабов, без войны и царей…
Чтоб остались навеки лишь добрые вехи
После нас…
После тех фантастических дней.
2014
«Я пришел в казино…»
Я пришел в казино,
Где бывал Достоевский.
Где ему не везло.
И он все проиграл.
От обиды за классика,
Как бы в отместку
Я поставил на карту
Крутой гонорар.
Все, что я за недавние дни
Заработал, —
Я доверил удаче,
Не веря в нее…
И похож был, наверное, на идиота,
Обменяв на азарт
Здравомыслье свое.
Как гласило предание —
Федор Михалыч
За последний свой срыв
Расплатиться не смог.
И жила во мне мысль,
Что, быть может, я за ночь
За него отыграю
Тот маленький долг.
Но хватило и часа…
Я дилера «сглазил».
Он ушел в пораженье,
Поверив в мой пас…
И почудилось мне,
Что доволен был классик,
С небольшого портрета
Смотревший на нас.
2014. Баден-Баден
«Послушайте симфонию весны…»
Послушайте симфонию весны.
Войдите в сад, когда он расцветает,
Где яблони, укрытые цветами,
В задумчивость свою погружены.
Прислушайтесь…
Вот начинают скрипки
На мягких удивительных тонах.
О, как они загадочны и зыбки,
Те звуки, что рождаются в цветах!
А скрипачи…
Вон сколько их! Взгляните!
Они смычками зачертили сад.
Мелодии, как золотые нити,
Над крыльями пчелиными дрожат.
Здесь все поет…
И ветви, словно флейты,
Неистово пронзают синеву.
…Вы над моей фантазией не смейтесь.
Хотите, я вам «ля мажор» сорву?
«Репутацию строят годами…»
Репутацию строят годами.
И чем чище она, тем прочней.
Мне не карты ее нагадали.
Я писал ее жизнью своей.
Репутацию строят годами…
Бесконечно любя и скорбя,
Вспомню я об отце и о маме,
От кого начинал я себя.
Репутацию строят годами.
Иногда через боль, через ад.
И хранит благодарная память
Имена непришедших солдат.
Оставаться им вместе с веками…
Даже если чужая шпана
Попытается бросить в них камень, —
Рядом встанут Война и Страна.
2010
«Муза моя…»
Муза моя, —
Ты сестра милосердия.
Мир еще полон страданий и мук.
Пусть на тебя чья-то радость
Не сердится.
Нам веселиться пока недосуг.
Не проходи мимо горя чужого.
Рядом оно или где-то в глуши…
Людям так хочется доброго слова,
Доброго взгляда и доброй души.
Как не побыть возле горести вдовьей?
В доме ее на втором этаже
С женщиной той
Ты наплачешься вдоволь.
Смотришь – и легче уже на душе.
Горем истерзана, залита кровью,
Наша планета опасно больна.
Муза,
Ты сядь у ее изголовья,
Пусть твою песню услышит она.
Знаю, что песня ничто не изменит.
Мир добротой переделать нельзя.
Все же ты пой…
Это позже оценит,
Позже поймет твою песню земля.
1978
Встреча с бобром
Мне жена купила бобра,
Не живого, а для наряда.
Просто снова пришла пора
И теплей одеваться надо.
И хожу я в своем меху —
И галантен, и самоуверен.
Словно я теперь наверху —
С депутатами и премьером.
Я вальяжно сажусь в авто.
Не какой-нибудь пассажирик.
Мне теперь в дорогом пальто
Позавидует даже Жирик.
А жена говорит: «Бобер, —
Это вам не шкура овечья.
Ты вон шубу свою протер.
А бобер, он теперь навечно…»
И сказал я бобру тогда:
«На хрена тебе долголетье?
Ты отдай мне свои года,
Чтоб приблизить меня к бессмертью…»
