Когда вокруг загремели взрывы, Олег Бурцев ничком упал на землю, слыша, как стонет над ним воздух, наполненный раскаленным свинцом. Снаряд авиационной пушки калибра двадцать миллиметров по могуществу был равен ручной гранате типа РГД-5, не так уж страшно, но когда вокруг тебя одновременно разорвалось десять или двадцать таких гранат, шанс, что бьющие со всех сторон струи металла пройдут мимо, ничтожен.
— Чертовы гайдзины! — Увидев, что вражеские диверсанты упали, исчезнув за сплошной стеной разрывов, командир экипажа японского AH-1S оскалился, злобно завизжав: — Иду на второй заход! Сравняй там все с землей!
— Ракеты готовы! — стрелок тоже показал зубы в жуткой гримасе, коснувшись кнопки пуска. Четырнадцать неуправляемых реактивных снарядов FFAR калибра семьдесят миллиметров ждали своего часа в подвешенных на пилоны пусковых установках, похожих на узкие длинные бочонки, вполне достаточно, чтобы срыть вершину сопки.
Выбирая наилучшую позицию для залпа, капитан Накамура потянул на себя рычаг управления, заставляя вертолет набрать высоту, чтобы не напороться на осколки собственных ракет. «Кобра» поднялась над сопкой, зависнув на мгновение, и одновременно появившись на экране РЛС русского зенитно-ракетного комплекса С-300ПС. Ракетная батарея лишь полчаса назад заняла позицию в пятидесяти километрах за линией фронта, накрывая прочнейшим невидимым куполом позиции русских солдат и ополченцев. Уперлись в землю гидравлические опоры, уравновешивавшие боевые машины. Массивные колонные транспортно-пусковых контейнеров ЗУР уставились в небо, а широкая пластина фазированной антенной решетки радара повернулась на север, туда где был враг.
— Воздушная цель в секторе тридцать, — зачистил скороговоркой оператор РЛС, взгляд которого не отрывался от внезапно возникшей на мониторе яркой точки. — Дальность шестьдесят семь. Цель низколетящая, дозвуковая. Вероятно, вертолет!
— Цель уничтожить! Пуск!
Время реакции зенитного комплекса С-300 не превышало одиннадцати секунд, ничтожно мало, чтобы тот, кто стал мишенью для его ракет, мог предпринять хоть что-то для спасения своей жизни — о выполнении боевой задачи речи быть уже не могло. Над сопками прокатился громовой раскат, отразившись эхом от склонов, когда ЗУР 5В55Р, объятая пламенем, вырвалась из тесноты пускового контейнера, в который была герметично запечатана сразу после сборки. На скорости две тысячи метров в секунду она помчалась к цели, подсвеченной узким лучом РЛС наведения. Чуть больше, чем через полминуты она сблизилась с кружившей над сопками «Коброй», и за секунду до того, как стрелок запустил неуправляемые ракеты, в нескольких метрах от ее борта вспух дымным клоком взрыв, и шквал осколков ударил в фюзеляж.
Русские диверсанты даже не нашли сил удивиться, когда приближавшийся, чтобы добить их, вертолет вдруг превратился в огненный шар, осыпавшийся на землю множеством горящих обломков, похожих на огненный дождь. Командир находившегося за много километров ЗРК так и не узнал, что одним движением пальца, нажавшего кнопку пуска, спас сразу две жизни. Зенитный комплекс продолжил боевое дежурство, подстерегая, словно терпеливый охотник в засаде, очередную неосторожную жертву.
А на склоне сопки, в паре десятков шагов от догоравшего вертолета, два человека по очереди прикладывались к фляжке, в которой плескался неразведенный спирт. Олег Бурцев первым сделал глоток. Рот обожгло огнем, затем пламя прокатилось по пищеводу, заполнив пустой желудок. Чувствуя, как закружилась голова, а тело наполнилось легкостью, диверсант резко выдохнул, привычно занюхав рукавом.
— Хорошо пошел! — сипло произнес он, передавая сосуд Стешину, сидевшему рядом, округлив глаза. — Давай, за победу!
Ефрейтор приложился к фляге, глотнул, поперхнувшись, и открыл рот, шумно дыша. Усмехнувшись, Олег протянул ему другую фляжку, с обычной водой. Дождавшись, когда напарник придет в себя, Бурцев приказал:
— Уточни координаты!
Сверившись с приемником навигационной системы, Стешин сообщил о положении группы. Бурцев недовольно нахмурился:
— Попали в самое кубло! Нужно уносить ноги, пока нас не затравили в этой тайге!
— До линии фронта семнадцать километров, к закату доберемся!
Олег лишь мотнул головой:
— Там нас будут ждать прежде всего. Сейчас «косые» забегают, как ошпаренные — в один момент лишиться половины штурмовой авиации на плацдарме. Через заслоны вдвоем прорваться нереально. Пойдем в обход, там, где нас ждать не станут. Углубимся в тыл, потом заберем к западу и там уже двинем к своим.
— Крюк получится приличный, верст полста, и это по карте. А тут горы, километр за три.
— Лучше ноги сбить, чем башки лишиться! У нас сухой паек на сутки, но будем экономить. Вода пока есть, но здесь с ней проблем нет. Ручьи и родники не редкость, и достаточно чистые, риска свалиться с дизентерией нет. Ну, почти нет. Ладно, боец, хватит трепаться! За мной, шагом марш!
Олег поднялся на ноги, поправив оттягивавший широкие лямки рюкзак с лазерным целеуказателем.
— Оставь этот чемодан, командир! — Стешин указал на разбухший ранец.
— Меня тогда весь штаб бригады иметь будет, в особо циничной форме. И тебе перепадет, не переживай. Имущество подотчетное, сколько взяли — столько и вернем!
Бурцев поправил ремень висевшего на плече АКМ, пружинистым шагом двинувшись вниз по склону. Следом, отстав на десяток метров, шагал Андрей Стешин. Им предстояло пройти по крутым склонам, через непролазные таежные заросли, десятки километров. Этот путь не обещал быть легким. Где-то уже взвились в небо, жужжащие моторами, словно разжиревшие мухи, беспилотники, и бесшумно крались в лесном сумраке поисковые группы. Тыл японского экспедиционного корпуса бурлил и кипел. Но для двух солдат, сражавшихся за свою землю, это не имело уже никакого значения. За их спинами оставался разгромленный аэродром, задача, казавшаяся невыполнимой, миссией для смертников, была выполнена. И все же обоим хотелось выжить и дойти.
Глава 3
Тихий океан — Камчатка, Россия
10 июня
Альбатрос, паривший над центральной частью тихого океана, широко раскинув сильные крылья и опираясь на восходящие воздушные потоки, мог видеть странную картину. Заходящее солнце уже почти коснулось нижним краем линии горизонта, и его лучи разлились по мерно вздымавшимся волнам, будто вода превратилась в расплавленное золото. И по этому золоту скользили два корабля. Они двигались строго на юг, параллельными курсами, разделенные несколькими тысячами метров, выполняя каждый маневр одновременно с идеальной точностью.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
