пусть! В этот раз, ему придется меня выслушать! — Почему, будучи сыном правителя, я имею прав меньше, чем рядовой дракон⁈ Почему я обязан подчиняться устоям и правилам, с которыми в корне не согласен⁈ Почему я должен защищать клочок земли и, вместе со своими товарищами, проливать за него кровь, лишь потому, что два грозных Владыки даже не попытались договориться⁈
— Адонис… — голос отца понизился до предупредительного рыка. Я явно был близок к тому, чтобы пересечь грань дозволенного… Плевать! Меня уже было не остановить!
— И почему я, в угоду традициям и поступившись своими убеждениями, должен занять трон того, кто готов в одиночку противостоять целой армии, но не может отступить от привычного уклада и первым сделать шаг навстречу перемирию, лишь потому, что кто-то когда-то решил, что удел драконов — война⁈ — на одном дыхании выпалил я, словно боялся, что вновь не успею договорить и пропасть из недосказанности между нами станет еще шире.
— Не забывайся! — угрожающе прогремел голос властного родителя. — Я не только твой отец, но и Владыка! Думай, что и кому ты говоришь!
— Ты марионетка, что смирилась со своей участью и приняла правила игры, которую начал неизвестно кто еще с начала времен! — упрямо заявил я, стоически выдержав испепеляющий взор правителя.
— Да как ты смеешь⁈ — взревел отец и замахнулся, видимо, собираясь проучить меня силой, раз словами не получилось.
— Ну давай! — непримиримо нахмурился я, даже не двинувшись с места. — Ударь меня! А лучше сразу убей, ибо я никогда не смирюсь и не стану таким, как ты!
На несколько мгновений между нами завязался поединок взглядов. Никто не желал отступать. Внутри меня все клокотало от ярости и волнения. Наконец-то, я смог высказать то, что уже давно терзало мою душу и давило на плечи неподъемным грузом. А теперь, будь, что будет! Я был готов с достоинством принять любое решение могущественного Владыки, начиная от отречения и заканчивая казнью! Упрямо поджав губы, я замер в ожидании удара, после которого должно было последовать оглашение моей скорбной участи. А в том, что она будет именно такой, я даже не сомневался! Слишком много было сказано с горяча… Но я ни о чем не жалел! Напротив, на душе стало легче… В какой-то момент, золотые глаза родителя сверкнули пылающей яростью, с примесью горечи и сожаления. Она была настолько обжигающей, что я даже засомневался — доживу ли до казни или он прикончит меня прямо здесь? Но вместо этого, отец лишь утробно зарычал, медленно опустил напряженную руку и резко отвернулся, будто ему не то, что бить, но даже смотреть на меня было противно. Видимо, я в конец его разочаровал…
— Поди прочь, — сухо обронил Владыка.
Я смотрел в его широкую спину и ощущал, как меня гложет чувство вины. Нет, не за сказанное, а за то, что такому величественному дракону, который всегда был для меня примером для подражания и недостижимым идеалом, достался такой нерадивый сын, как я. И именно меня, по какой-то неведомой причине, он выбрал своим Наследником. Я смотрел на его напряженные плечи, и понимал, что, несмотря на всю внешнюю сдержанность и холодность, в тот момент внутри него бушевала настоящая огненная буря. И в отличие от меня, он сумеет с нею справиться, не позволит эмоциям взять верх. И даже, если его душа будет корчиться в муках и разрываться от боли, он никому об этом не расскажет, ни с кем не поделится своими тревогами. Ведь он — Владыка Огненных Драконов! Он должен быть воплощением мудрости, стойкости и силы своего народа! Даже для своей семьи… Наверное, именно поэтому мы так и не смогли понять друг друга. Я знал, где-то в глубине души, пусть отчасти, но отец был со мной согласен. Однако возложенные на него обязательства и ответственность, угрюмо бренчали незримыми оковами на его могучих руках. Он с достоинством выполнял свой долг, а я не понимал, почему этот самый «долг» определялся кем угодно, но только не нами…'
Уверен, в тот день, прогоняя меня, отец хотел, чтобы я ушел лишь на время, чтобы он мог успокоиться, все обдумать и принять взвешенное решение. Возможно, если бы я остался, все могло бы сложиться иначе, но в моей душе царило смятение, разум одолевали сомнения, а косые и осуждающие взгляды придворных, ощутимо подливали масла в огонь, усиливая напряжение и раздражение. Место, которое я долгие годы считал родным, неожиданно стало для меня чужим, тесным и душным. И я ушел… Сначала из Кланового Дома, а затем и из Столицы. Обосновался в небольшом особняке неподалеку, но там меня довольно быстро нашли. Отец тогда долго бушевал. Обвинял меня в трусости и пытался воззвать к моей совести, ответственности и чувству долга перед предками, но для себя я уже все решил. Он еще пару раз пробовал меня вернуть, грозил суровыми наказаниями за непослушание, но я оказался слишком упрямым и с каждым разом уходил все дальше и дальше от Столицы.
В конечном итоге, я осел в пещере, которая показалась мне идеальным убежищем от посягательств властного родителя. Хотя, я прекрасно понимал, что на самом деле это не так и, при желании, он в два счета сравняет ее с землей, в ней я чувствовал себя относительно спокойно. М-да, сбежать от Владыки мне, относительно, удалось. На какое-то время, мне даже показалось, что он позабыл о моем существовании. Однако, сбежать от самого себя, оказалось гораздо сложнее… Беспокойные мысли не давали мне покоя, сомнения терзали душу, а по ночам одолевали кошмары. Я так устал от всего этого, что все чаще искал спасения на дне бутылки и в продажной любви прекрасных дам. Проводя в их компании практически все время, я упрямо убеждал себя, что теперь никому ничего не должен и могу заниматься чем угодно. Сладостный вкус абсолютной свободы смешивался с игристым вином и туманил мой разум, заглушая настырное и едкое чувство вины. Я так увлекся беспечной жизнью, что даже не заметил, когда и впрямь перестал быть Наследником, которого так хотел видеть во мне отец. Богатство, которое я успел скопить еще до того, как покинул Клановый Дом и вседозволенность, которую легко можно было купить за презренный металл, превратили меня в высокомерное ничтожество с манией величия. Как низко я пал… Отец в мое бездумное, беспечное и бесцельное прожигание жизни не вмешивался. Видимо, считал, что я нагуляюсь, одумаюсь и сам вернусь к нему с повинной головой. К тому же, в тот момент, ему было совершенно не до капризов непутевого сына. Конфликт с каменными драконами внезапно обострился, и все его внимание было сосредоточено на нем. Так что, я был всецело предоставлен сам себе, что меня несказанно радовало, особенно