Руслан нахмурился, не удержавшись от быстрого взгляда в сторону жены. Чёрт возьми! Не зря это платье показалось ему знакомым. Именно его надевала Полина, когда они в последний раз выходили вместе в свет. Кажется, это была какая-то модная выставка.
Анна покраснела, вилка выпала из руки и громко звякнула, стукнувшись о мраморный пол.
— Простите, - поднялась она из-за стола. – Я что-то себя плохо чувствую, - пробормотала она.
— Я попрошу Олега отвезти тебя домой, - Сабуров достал телефон из кармана пиджака и набрал своего водителя.
Взяв жену под руку, Руслан повёл её к выходу.
— Что за фокусы, Ань?
— Я же не знала, - Аня едва не плакала. – Это Татьяна мне его подсунула.
— Позже поговорим. Вернусь через пару часов, - помогая сесть в машину, холодно произнёс Сабуров.
Глава 40. Семейные тайны
— Довольна собой? – Алексеев укоризненно покачал головой, глядя на дочь. – Настя, пойди собери вещи, поедешь с отцом.
— Но, дедушка, я хочу остаться, - капризно надула губы Сабурова младшая.
— Не обсуждается, - нахмурил седые брови Григорий Александрович.
Настя подскочила со стула и выбежала с террасы.
— Раньше надо было думать, а не скакать по чужим койкам, - когда внучка ушла, продолжил отчитывать дочь Алексеев.
— Я не понимаю, папа. Тебя что же всё устраивает? Он женился! Ты понимаешь?!
— Рита, ты вроде тоже замуж за своего недоноска Максима собралась. Я, как видишь, не возражаю. Но с Русланом отношения портить не стоит. Меня не станет, за чьей спиной станешь прятаться? Думаешь, Максим твой сумеет от всех шакалов отбиться? Я на тот свет, разумеется, не тороплюсь, но жизнь, сама знаешь, штука сложная. А будешь глупости делать, так я напрямую на Сабурова всё перепишу. С голой жопой останешься, - пообещал Григорий Александрович.
— Прошу прощения, - вернулся на террасу Руслан. – Долгий перелёт, нервы.
— Не извиняйся, Руслан. Всё в порядке. Красивая девочка. Береги, - едва заметно улыбнулся Григорий Александрович. – Рита, помоги Насте собраться, - отослал дочь Алексеев.
Оставшись наедине с Сабуровым, Григорий Алексеевич тяжело вздохнул, собираясь с мыслями.
— Меня просили с тобой поговорить, Руслан.
— Кто просил? – напрягся Сабуров.
— Один очень уважаемый человек. Ты влез в его дела, Руслан. В общих чертах мне всё известно, хотелось бы услышать от тебя подробности.
— Что именно вы желаете знать? – Сабуров постарался сохранить самообладание несмотря на то, что сердце забилось учащённо и невольно участилось дыхание.
— Как вышло, что деньги стали перечислять через «Старком»? – тяжёлым взглядом Алексеев пригвоздил бывшего зятя к креслу.
— Это долгая история, - собираясь с мыслями отозвался Руслан.
— Так мы никуда и не торопимся. Подумай прежде, чем отвечать, Руслан. Вранья не потерплю.
— Вы знаете зачем я поехал на Дальний Восток.
Алексеев кивнул.
— Так вот, тендер, на который я рассчитывал и ради которого открыл новый филиал на Дальнем Востоке, у меня увели.
— Ближе к делу, - недовольно проворчал Григорий Алексеевич.
— Вы меня знаете, Григорий Александрович. Правую щёку я подставлять не умею.
— Войну, значит, решил объявить.
— Именно так. Поднял все связи, в общем насовал палок в колёса конкурентам. Вот тогда меня и попросили оставить «Стройинвест» в покое, взамен пообещав отдать контракт.
— Так чего тебе ещё нужно было?! – вскинулся Алексеев. – Какого рожна влез в то, что тебя не касалось?
— После драки кулаками не машут. Влез потому, что это касалось уже меня лично. Моя жена - совладелица «Стройинвеста». После смерти её отца руководство компанией перешло к её брату. Мальчишка нашёл криминальные схемы в компании и увёл чужой транш, после чего собирался сбежать со своей девушкой, но не успел. Анна попросила меня о помощи, и я не смог отказать. В обмен на жизнь Никольского младшего у меня попросили долю в «Старкоме».
— Ты сам лично контролировал последний транш?
— Да, - кивнул Руслан.
— Тогда вырисовывается очень неприглядная картина, Руслан. Либо банки вконец оборзели и стали брать слишком много за свои услуги, либо кто-то, я не говорю, что ты, прикарманил часть транша.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Об этом я и хотел с вами поговорить, но сначала хочу спросить, чьи это деньги?
— Меньше знаешь, крепче спишь, - усмехнулся Алексеев.
— Боюсь, что бессонница стала моей постоянной спутницей, - Сабуров пригубил вино, чувствуя, как от волнения пересохли губы.
— Тебе знаком человек по имени Артур Давтян? – спросил Алексеев.
— Наслышан, - Руслан ощутил холодок, пробежавший вдоль позвоночника.
Алексеев говорил о человеке довольно известном не только в определённых кругах. Личность Артура Давтяна многим внушала опасения, а уж перейти ему дорогу отваживались либо глупцы, либо отъявленные отморозки, терять которым абсолютно нечего.
— Лёня Кутузов – его казначей, но если ты говоришь, что транш контролировал сам лично, то вопросы будут задавать именно тебе.
— Я лишь выполнял данные мне инструкции, - спокойно возразил Сабуров.
— Инструкции говоришь? – Алексеев задумался. – Может быть, конечно, и Лёня берега попутал, от больших денег у многих рано или поздно голова кружится.
Григорий Александрович закурил. Ссориться с Давтяном ему было не с руки. Годы уж не те, чтобы войну затевать, но и позволить расправиться с Сабуровым, основываясь на одних только подозрениях и доносе какой-то шавки, он позволить не мог. Как бы то ни было, пускай Руслан и не принимал участие в его делах и вообще старался держаться в стороне, но он всё-таки был частью семьи, отцом любимой внучки. Алексеев нисколько не лукавил, когда сказал дочери, что оставит всё, что имеет бывшему зятю, не напрямую, конечно, но распоряжаться деньгами без одобрения бывшего мужа Маргарита не сможет. Рита с её олухом Максимом всё спустят без зазрения совести, ибо только и умеют, что тратить. Максим – мажор, никогда не знал, как деньги достаются. Всю жизнь на всём готовом жил в отличие от Сабурова. Ритка – дура безмозглая! Не нужно было ей терпение Руслана испытывать. Гуляла бы втихую, нечего было мужа позорить. Ещё и отца втянула в семейные разборки. Григорий Александрович разлил по бокалам вино и заговорил.
Руслан, ты мне, как сын.
При этих словах Сабуров невольно усмехнулся.
— Да, да, - заметив эту усмешку, продолжил Алексеев. – Были между нами разногласия, но это в прошлом. Разумеется, я на твоей стороне, и со мной и моим мнением пока ещё считаются, но для того, чтобы предъявить такие серьёзные обвинения, нужны не менее серьёзные доказательства.
— Я отдал Кутузову рекламное агентство, теперь все транши пойдут через него. Больше никакого отношения я к этим делам не имею, но могу подсказать, где искать недостающую часть транша.
— Я устрою вам встречу с Артуром. Надеюсь, что ты мне не солгал. Если всё так, как ты говоришь, то с Лёни за все его грешки спросят. Уже то, что он отжал часть бизнеса у моего пусть и бывшего зятя, совсем не по понятиям.
— Благодарю, Григорий Александрович, - искренне поблагодарил Руслан.
— Пока не за что. Поезжай домой. Девочку свою успокой и с Настёной построже будь. Мать её совсем разбаловала. В голове одни тряпки и мальчики, и это в её-то возрасте, - вздохнул Алексеев.
Простившись с Алексеевым, Руслан спустился к машине. Настя вместе с матерью вышли минут через десять.
— Я могу приезжать к дочери? – осведомилась Маргарита. – Или мы с ней можем видеться только за пределами твоего дома?
— Разумеется, ты можешь приехать в любой момент, - немного резко отозвался Сабуров.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Садись в машину, милая, - Рита поцеловала дочь в щёку. – Я папу надолго не задержу.
Марго жестом предложила отойти от автомобиля, чтобы разговор не коснулся ушей ребёнка.
— Я хочу извиниться. Признаю, поступила глупо. Не знаю, что на меня нашло. Вернее знаю, конечно, - вздохнула Рита.
