— Алекс, ты болен, тебе нужна помощь, — сказала Сьюзен, стараясь удержать прорывающее в голосе отчаяние. — Удача тебе изменяет. Ты еще можешь спастись, если остановишься сейчас.
— Но я не хочу останавливаться, Сьюзен, — отрезал он.
Телефонный звонок заставил его вскочить на ноги. Они вместе напряженно вслушивались в голос Дона Ричардса, сообщавшего на автоответчик, что он едет к ней.
«Господи, хоть бы он добрался сюда поскорее», — взмолилась Сьюзен.
— Пора, — хладнокровно объявил Алекс Райт.
Внезапным, стремительным движением руки он натянул мешок ей на голову и мгновенно закрутил его. Потом он затолкал ее под стол.
Распрямившись, он полюбовался на дело своих рук.
— Ты умрешь задолго до того, как Ричардс попадет сюда, — пояснил он с небрежной уверенностью человека, делающего привычное дело. — Это займет минут десять. — Он сделал многозначительную паузу, чтобы до нее дошли его слова. — Регина продержалась десять минут.
108
— Слушайте, мистер, не я придумал дорожные пробки, — сказал Дону Ричардсу шофер такси. — Средний туннель на Манхэттене забит под завязку. Но это не новость.
— Вы же говорили по телефону с диспетчером. Разве он не обязан предупреждать вас о пробках? Неужели вы не могли ее объехать?
— Мистер, предположим, у какого-то парня погнулся бампер. Через полминуты — пожалуйста, дорожная пробка.
«Спорить с ним бесполезно, — подумал Дон, — и это не поможет мне быстрее туда добраться. Но так досадно сидеть тут без движения и слушать вой клаксонов! Сьюзен, секретарша должна была оставить тебе сообщение. Если ты слышала, что я сказал об Оуэне, ты меня дождешься. Так почему же ты не отвечаешь?»
— Прошу тебя, Сьюзен, — прошептал он, — будь там! Живая!
109
Небольшая порция воздуха, задержавшаяся в мешке, почти закончилась. У Сьюзен закружилась голова. «Дыши короткими, неглубокими глотками, — скомандовала она себе. — Экономь кислород».
«Воздуха! Воздуха!» — кричали ее легкие.
Ей вдруг вспомнилось одно из первых дел, над которым она работала, когда была заместителем окружного прокурора. Женщина была найдена мертвой с полиэтиленовым мешком на голове. «Я первая сказала, что это не может быть самоубийством, и я оказалась права. Эта женщина обожала своих детей и не могла уйти из жизни добровольно».
Грудь у нее мучительно болела, в висках пульсировало: «Не могу дышать. Не могу дышать».
«Не вздумай терять сознание», — яростно приказала она себе.
Когда женщину с мешком на голове обнаружили, лицо у нее было розовое. «Так убивает моноокись углерода», — объяснил медэксперт.
«Я не могу дышать. Я хочу спать». Она чувствовала, как сознание ускользает, она уже готова была сдаться.
«Ди. Завтра Алекс встретится с ней. Она станет его последней жертвой... Я засыпаю, — подумала Сьюзен. — Не могу бороться со сном.... Я не хочу умирать. Не хочу, чтобы Ди умерла».
Ее разум продолжал упорно бороться за жизнь, хотя воздуха уже не было. Она была зажата под столом. Внезапным толчком она вскинула ноги, уперлась в тумбу и сумела сдвинуться всем телом на несколько дюймов. Правым боком она чувствовала мусорную корзинку.
Мусорная корзинка! В ней лежали осколки разбитой вазы!
Задыхаясь, Сьюзен перекатилась на бок, почувствовала, как корзинка опрокинулась, услыхала, как рассыпались по полу осколки стекла. Она сумела повернуть голову. Корзинка откатилась.
На нее наваливалась темнота, но она из последних сил принялась отчаянно мотать головой из стороны в сторону. Ее пронзила внезапная боль, когда острые стеклянные осколки, зажатые между полом и ее телом, врезались в полиэтилен. Все плечо стало влажным и липким от крови, но она чувствовала, что края плотного полиэтиленового мешка начинают расходиться. Продолжая судорожно глотать воздух, она заметалась взад-вперед. Кровь из ран потекла сильнее, но в мешок слабыми струйками начал проникать свежий воздух.
Там, на полу в кабинете, Дон Ричардс нашел ее полчаса спустя. Она была почти без сознания, на виске остался страшный синяк, волосы запеклись от крови, порезы на спине сильно кровоточили, руки и ноги отекли и распухли от борьбы с веревкой. Повсюду валялись осколки стекла.
Но она была жива! Жива!
110
Алекс Райт ждал на пирсе, когда «Валери» подошла к причалу Сан-Блас во вторник утром. Было восемь часов. Он отправился в аэропорт прямо из приемной Сьюзен Чандлер и покинул Нью-Йорк накануне вечером. Интересно, что предпринял Дон Ричардс после того, как позвонил и попросил дождаться его? Скорее всего, махнул рукой, решив, что она его не дождалась. Алекс выключил весь свет, когда уходил, и запер двери. Итак, примерно через час ее тело обнаружит секретарша.
Многие пассажиры «Валери» высыпали на палубу. «Быть на борту корабля, когда он входит в порт... в этом есть нечто магическое, — решил он. — В этом есть нечто символичное, потому что каждый новый порт для кого-то знаменует конец пути».
Из этого порта Ди предстояло отправиться в свой последний путь. А он будет на пути в Россию. Именно там его настигнет трагическая весть о гибели обеих сестер, которые были у него в гостях на благотворительном ужине в субботу. Сьюзен говорила, что его могут опознать по фотографиям с круиза Регины. Исключить такую вероятность он не мог. Но в том круизе он изменил свою внешность и выглядел совершенно иначе, чем обычно. Неужели кому-то удастся опознать его без тени сомнения? «Навряд ли», — решительно успокоил себя Алекс.
Он увидел стоящую на палубе Ди. Она улыбалась и махала ему рукой. Или... она указывала на него?
Он вдруг заметил, как с обеих сторон из толпы выступили мужчины и окружили его. Потом до него донесся тихий густой бас:
— Вы арестованы, мистер Райт. Прошу вас пройти с нами. Сопротивление бесполезно.
Алекс Райт пожал плечами, стараясь не выдать удивления. Он повернулся крутом. С горькой иронией он осознал, что этот порт знаменовал конец пути для него самого.
* * *
Дон Ричардс дожидался в вестибюле больницы, пока Сьюзен навещала Джейн Клаузен. Этим утром она лежала в постели с небольшой подушкой под головой. Руки она сложила на покрывале. Шторы были опущены.
Хотя в комнате царил полумрак, Джейн сразу заметила синяк на виске у Сьюзен.
— Что случилось, Сьюзен? — спросила она.
— Ничего страшного. Просто сильно стукнулась.
Чувствуя, как слезы подступают к глазам, Сьюзен наклонилась и поцеловала Джейн Клаузен в щеку.
— За короткий срок вы стали мне очень дороги, — призналась Джейн Клаузен. — Сьюзен, я думаю, уже завтра меня здесь не будет, но, по крайней мере, вчера я успела позаботиться о Семейном фонде. Им будут управлять порядочные, надежные люди. Вы уже знаете о Дугласе?
— Да. Я не знала, сказали ли вам.
— Мне его очень жаль. Он мог бы многого добиться в жизни. И я тревожусь о его матери. Он был ее единственным сыном.
— Миссис Клаузен, мне нелегко об этом говорить, но, я думаю, вы захотите узнать. Человек, убивший Регину и еще по меньшей мере пять человек, арестован. Против него собраны неопровержимые доказательства. И я хочу, чтоб вы знали: именно вы сыграли решающую роль в раскрытии этих преступлений, когда пришли ко мне рассказать о Регине.
По телу умирающей женщины прошла долгая судорога.
— Я рада. Он что-нибудь говорил о Регине? Я хотела бы знать... Ей было очень страшно?
«Регина наверняка была в ужасе, — подумала Сьюзен. — Я точно была».
Но она ответила без колебаний:
— Все произошло мгновенно. Она даже не успела испугаться.
Джейн Клаузен подняла глаза.
— Сьюзен, сейчас для меня важно только одно: я скоро буду с ней. Прощайте, моя дорогая, спасибо вам за вашу доброту.
* * *
Спускаясь в лифте, Сьюзен стала вспоминать события прошедшей недели. Неужели прошло так мало времени? Неужели всего девять дней назад она познакомилась с Джейн Клаузен? За это время загадка смерти Регины Клаузен была раскрыта, но еще трое были убиты, а одна женщина серьезно пострадала.
Сьюзен подумала о Кэролин Уэллс и ее муже Джастине. Она поговорила с ним этим утром: Кэролин вышла из комы, и доктора предрекали ей хоть и нескорое, но полное выздоровление. Сьюзен начала было извиняться перед ним; в конце концов, если бы она не заговорила в эфире об исчезновении Регины Клаузен, ни с Кэролин, ни с ним самим ничего страшного не случилось бы. Джастин отмел извинения и заявил: что ни делается, все к лучшему. Он принял решение пройти курс терапии у доктора Ричардса и надеялся, что когда ему удастся обуздать свою безумную ревность, Кэролин освободится от страха, заставлявшего все от него скрывать.
— К тому же, — засмеялся Джастин, — я ни за что на свете не отказался бы от удовольствия понаблюдать за капитаном Ши, когда он, краснея и запинаясь, приносил мне свои извинения. Он действительно верил, что я убийца!
