А понабрали многое. Только шестеро из команды были с автоматами Калашникова. Сережка маленький ползал с огромным и, на взгляд Ханина, неудобным карабином. А вот Серега старший не расставался с недлинным помповиком. И хотя это оружие было непрактично, он не забывал его и чистить, и пополнять в найденных арсеналах патроны к нему. Хотя, как признавала группа, в ближнем бою круче Сереги старшего никого не сыскать. Деня не расставался с целым арсеналом: два пистолета, обрез карабина и его вечная «муха». По мнению Ханина, несмотря на такое грозное вооружение, толку в бою от Дени было меньше всего. Все его оружие было ближнего боя, тем более обрез… А гранатомет… Что толку с него, если они никогда в бой с применением таких средств старались не вступать. И таскал Малыш, это его кличка, появившаяся сразу после освобождения, весь свой арсенал, осознавая свою крутость, но не задумываясь о своей, в сущности, бесполезности. Ханин только приветствовал его самоизбрание на вечного сторожа привалов. Хоть какая-то польза, кроме тянущей силы для волокуши.
Еще, конечно, Михаил… Непонятно почему, тот ходил с автоматическим пистолетом, несмотря на то что прекрасно знал и о его точности, и о своих способностях к стрельбе. Кроме того, он таскал еще и калаш, но так, для проформы.
Арсенал группы таскали по очереди. Вдвоем взявшись за оружейный ящик, бойцы превращались в не пригодных ни для чего другого носильщиков. Кроме арсенала, каждый из бойцов по указанию Ханина таскал на себе еще и по три обоймы или просто не менее девяноста патронов к своему оружию. Короче, Деня помирал от тяжести. Сам не особенно крепкий, Малыш, однако, не жаловался. Правда, втихаря, когда впрягался в волокушу, в нее скидывал и свое оружие, и патроны к нему.
Ханин, сходив «до ветру», вернулся, когда Кир уже всех звал к обеду.
Проходя мимо играющих, Ханин заметил тем:
– Слышь, картежники? Вы во вторую смену обедаете.
Обедали всегда в две смены. Одиннадцать человек просто физически не могли поместиться возле котелка, а тарелок с собой никто не таскал. Только ложки и кружки. Ну и конечно, передающийся по дежурству котелок с треногой. Весивший, кстати, надо сказать, после десяти километров просто не по-детски.
Ханин всегда ел в первую смену. Не потому, что командир, а потому, что обычно по вечерам сразу разводил на посты бойцов, чтобы сменить тех, кто не поел.
Правила в любой группе поисковиков хоть и отличались, но во многом жизнь привела их к единой форме. Так рождался неписаный устав поисковиков. Даже то, как разбираться с подозрительными продуктами, тоже было уже регламентировано. Еще бы. Полейщук только один потерял троих бойцов не в бою, а за обеденным столом. Ханину было жалко как и тех ребят, так и Полейщука. Видеть, как умирают твои друзья, и понимать, что ты не спасешь их… Это чересчур. Ханину пока везло… Он на дух не подпускал своих к подозрительным консервам, а все остальные заставлял перед употреблением кипятить или жарить… Не хотелось ощутить то, что получил Полейщук.
Перекусив и освободив место для следующих, Ханин снова завалился на свой походный плащ и с наслаждением закурил. В походе очень не хватало хлеба и чая. Будь это в довольствии бойцов, тогда все бы походило на настоящий пикник. Но, как говорится, чтобы служба медом не казалась… Чай заменял кипяток, а без хлеба обходились как-то.
Когда уже вся группа поела, раздался голос Кира:
– Кто еще хочет? Народ, тут еще осталось! Давайте, чтобы мне не выливать, – бегом. А то ведь вылью. Воду надо вскипятить. У меня три пакетика чая в нычке есть. Хоть чая попьем…
Ханин улыбнулся. Несмотря на то что с чаем был напряг, все равно кто-то находил и угощал. Он лениво подал голос и сказал:
– Своего командира чаем не обделите.
Кто-то хихикнул, а Кир, притворно возмущаясь, заявил:
– Обижаете, командир!
Котелок быстро дочистили ложками до дна и ушли с ним сначала к ручью, а затем и к роднику, замеченному невдалеке. Через полчаса группа, включая даже покинувшего свой пост Малыша, с удовольствием дула на парящий напиток и по чуть-чуть отхлебывала, довольно жмурясь. Никогда не подумал бы, что чай может быть деликатесом.
– Кто в ночь? – между делом спросил Кир.
– Мы, – ответили картежники во главе со старшим Сережкой.
– А кто утром?
– В четыре я заступаю, – сказал Егор. – А что?
Кир кивнул на котелок и сказал:
– Не забудь воды набрать.
Егор скуксился. Еще бы… по утрам настолько мерзко просто шевельнуться, что от мысли о походе за водой к роднику его даже передернуло.
Ханин сказал:
– На фиг… Нечего с поста уходить. Не берите пример с этого чуда… – он кивнул на Деню, ради чая спустившегося с дерева. – Кто завтра по камбузу?
Началась обычная надоевшая всем разборка, кто когда дежурил. Ханин не поленился и, поднявшись, взял свой блокнот. Раскрыв его, он четко сказал:
– Так. Прекратить галдеж. Завтра по графику маленький Сережка.
Кир, ухмыляясь, сказал, глядя на невинную мордочку товарища:
– То-то я думаю, что он тут затихарился… Мы тут спорим, а он…
– А что я? Вы же знаете, что я готовить не умею! – засопротивлялся мелкий.
Закрывая блокнот и бросая его на плащ, Ханин сказал:
– Ну, не отравил же нас до этого! Вот завтра тебя Егор разбудит, и пойдешь за водой.
– Да я даже не знаю, где ваш родник этот… – насупленно продолжал Сережка.
– Я покажу, – довольно сказал Кир, радуясь, что он выяснил-таки своего сменщика…
Большинство облегченно вздохнули и, зачерпнув из котелка еще чаю, продолжили кайфовать…
Сразу после ужина Ханина «обрадовали», что услышали в приемнике «шум» бандитов. Ничего толком разобрать было нельзя, но позывные нескольких поисковых групп было несложно выучить, как и их приблизительный состав.
– Это не те ли, что нас шуганули из-под большого залива? – с удивлением спросил Ханин у маленького Сережки.
Тот пожал плечами, не отвечая и пытаясь поднастроить приемник и улучшить звук.
– Далеко… – констатировал Кир.
– Угу, – согласно сказал Ханин и, поглядев на Сергея старшего, сказал:
– Нашу малютку разворачивай.
Из чехла появилась «нокия» – большая рация, найденная Ханиным в одном из отделов связи в недалеком городе.
– Вызови Назима.
– Так он уже в городе, – с сомнением сказал Сергей и словно за поддержкой обернулся к своему младшему тезке.
– Ничего, – сказал Ханин. – Назим рацию дома держит. Если он сам дома, то ответит.
Назим ответил сразу. Оказалось, что он занят душещипательным делом, а именно объяснением в любви к великому мэру. Он даже зачитал часть доклада, который обязан был сдавать каждый командир поисковой группы по возвращении.
– …Группа от всей души благодарна господину мэру за экипировку и грамотную организацию разгрузки группы… Ну как? Прием? – весело спросил Назим.
– У тебя на редкость шершавый язык. Мэру понравится. Его задница будет сверкать после твоих докладов, – засмеялся Ханин.
Группа тоже негромко смеялась, комментируя слова Назима.
– А то! – воскликнул Назим. – Ведь настоящему командиру поисковиков не надо уметь стрелять, пользоваться картами и уметь планировать. Ему надо уметь качественно вылизывать толстую задницу мэра. Не верите? Спросите у Роберта! Он подтвердит.
Группа залилась смехом.
– Прикинь, если мэрия сейчас эфир слушает, – осадил со смешком Назима Ханин.
– Ой мля… – спохватился тот и сказал громко: – Наш мэр самый… это самое… мэр в мире.
Народ корчился, представляя забавную физиономию мелкого Назима. Ханин тоже от души позабавился, но, став серьезным, наконец прервал хиханьки и спросил:
– Я вот что… Тебе позывные наших «друзей», такие как «Цирк», не знакомы?
Назим подумал и сказал:
– Конечно, знакомы. Вы что, на них нарвались? – спросил с тревогой Назим.
– Нет еще, – усмехнулся Ханин, – но они, кажется, в ходке. Так что можем пересечься. Там вроде полсотни бойцов было последний раз.
– Там больше, – уверенно сказал Назим. – Три-четыре грузовика, две-три машины сопровождения. Старший у них с позывным Артист. Звери. Деревни вырезают под корень. Баб, ой, простите, господин командир, женщин насилуют и всегда всех молодых с собой увозят. Они на наш большой залив как к себе домой катаются. Они вообще в нашей стороне орудуют почти всегда. Если другие их отряды редко к нам забредают, то этот… словно он так и рвется к нашему городку. Они нас обложили месяц назад на болоте за могилами ваших ребят. Еле ночью ползком ушли, они все болото простреливали. Я же вам рассказывал вроде…
– Да помню, – кивнул Ханин, вспоминая полушоковое состояние, в котором группа Назима вырвалась с гиблого места. – Ладно, будем осторожнее.
– Я, конечно, не буду ничего сообщать… а вы с Робертом свяжитесь, – сказал озадаченно Назим. – Они впереди вас на пару дней пути сейчас. Предупредите их. Они по старинке, не слушая эфир, ползают. Словно дикари по пустыне.
