— Ну, клыкастый, или ты отдаешь мне девчонку и возвращаешься к братьям, или я беру ее сам.
— Попробуй.
Ох, милый, кто тебя за хвост тянул. Ну ушел бы ты, у меня руки были бы развязаны. Я не преминула бы воспользоваться заклинанием Джахим. И разнесла бы здесь все, включая проклятого Хананеля и разумеется себя. Даже если я не попаду под ударную волну, после такого не выживают. Только приписывать к жертвам моей ненависти еще и любимого Данте мне не хотелось.
Итак, Хананель попробовал, и, несмотря на все выставленные щиты, нас снесло, как одуванчик ураганом. Я просто физически чувствовала, как его странная сила лопает защитки, словно мыльные пузыри. Никогда не встречала подобной силы и магии. Теперь становилось понятно, что там, на поляне, стальной Асурендра просто развлекался. А здесь же игра пошла по крупному.
Данте еще успел запихать меня к себе за спину, поэтому я ничего не сломала, хотя о невидимую стену приложилась весьма не хило, а дротик пробил плечо и резанул по бедру. Но вот сам демон… А я еще удивилась, как мне могло ранить руку, она как раз прикрыта была, да только не учла, что при такой силе броска дротик мог прошибить и дубовый ствол, и тело асура насквозь.
В общем, когда Данте попытался встать, а вместо этого упал у моих ног, я поняла — игры кончились.
Стоило конечно подумать об этом раньше, но я столько раз прокручивала подобные ситуации в своей голове, что не восприняла всерьез действительность. За что и поплатился едва дышащий, обливающийся темной кровью асур.
Прорычав сквозь сжатые клыки, он все же встал и с ненавистью уставился на Хананеля. Синие волосы слиплись от крови, дыхание через раз, нервная дрожь и слабость овладевают телом. Я смотрела на этого демона, по-прежнему закрывающего меня своей спиной, и поражалась — с такими ранами он даже дышать не должен. А тут еще стоит и в общем-то опять готов лезть в драку.
Хананель усмехнулся и сделал легкий жест рукой — его воины двинулись в нашу сторону.
А вот это уже лишнее! Данте не справится со всеми.
Фыркнув, я встала и выдернула торчащий из плеча дротик. Боли не было, был гнев — всепоглощающий, безжалостный, обоюдоострый. Обойдя чуть растерявшегося друга, я встала перед ним и даже не стала вызывать огненные клинки. Просто посмотрела на асуров.
А потом решила: эх, была ни была.
— Лучше синица в руках… или туз в рукаве, — ухмыльнулась я.
Это Данте в таком куполе ни летать, ни телепортироваться не может. А злая как все демоны Тартара ведьма может ВСЕ!
И я выложила большую часть силы на телепорт. Без определенного направления, без техники и четкого вектора, так — бухнула наугад сырой магией, лишь слегка определив назначение колдовства. Упругий поток ударил по стенам купола, разметав его к Аидовой бабушке, лишь ошметки полетели. А темный зев телепорта заклубился прямо передо мной.
Ухватив асура за руку, я без раздумий затащила его в это неизвестное ничто.
«Главное, чтобы Олеандр не узнал», — подумала я, оглядываясь.
Тут когда-то холмик был? Больше не будет. Деревья росли? Какие? Что, озера вам не надо? Позняк метаться, уже есть. Уже озимые посадили, а земля на километр вокруг вспучилась? Скажите спасибо не на два, и взрыхлялась ведь. Какие еще претензии?
Когда мы выбрались из котлована… мне стало стыдно. Бестолку меня учили.
Одно радует, отсюда были видны очертания знакомой деревни, значит, понесло меня очень даже правильно. Где-то через час я окольными путями дотащила демона в полубессознательном состоянии до края деревни. Уложив асура под раскидистым кустом смородины, пошла за помощью, ведь последние десять метров приходилось чуть ли не нести его на себе.
На мое счастье Марфа была дома. Влетев в дом, я даже не сразу смогла что-то сказать, так запыхалась.
— Танюша, что случилось? — обеспокоено глянула на меня хозяйка.
— Там… Данте… раненый. Одна не донесу.
Да уж, вдвоем-то ели дотащили, здоровый он все же в этой ипостаси, а сил на простейшую левитацию после такого не осталось. Марфа конечно сначала испугалась странного обличия красавца Данте, но к моей радости быстро узнала.
Детей она отправила к свекрови, жившей на другом конце деревни. Демона же мы поначалу уложили на кухонную скамью. Раздев его (не до скромности как-то), я принялась кузнечными щипцами вынимать глубоко застрявшие дротики. Уголек тут же прижигала ранки.
— Вот ведь паскудная тварь, — ругалась я под нос. — Места живого не оставил. Я из него самого иголочницу сделаю, железяка ржавая.
Данте был похож на дуршлаг — одни дырки. Штук пять сквозных, десяток застрявших в теле дротиков, и несколько пришлось выводить через новый прокол. Нашпигован металлом как еж иголками. Мы залили весь пол кровью, от запаха горелой плоти кружилась голова, и временами казалось, что демон уже не дышит. Когда Уголек прижгла последнюю рану, я не выдержала и разрыдалась, уткнувшись носом в синие волосы.
— Данте, милый, родной, — шептала я, — только не умирай, ты слышишь меня? Прошу тебя, не оставляй меня. Хочешь, я пойду с тобой в Царство? Но только с тобой. Не оставляй меня одну, умоляю, любимый.
— Танюша, успокойся, — коснулась моего плеча Марфа. — Слезами делу не поможешь. Ты же магичка, должна уметь лечить и не такое. Людям вон руки отращивают, а ты его чуть ли не хоронишь.
Вытерев мокрые щеки, попутно размазав по ним кровь, я уже знала что делать. Нагнувшись над его головой, я начала медленно вдыхать в него воздух до тех пор, пока феникс не отдал то, что было необходимо. Душа теплым облачком коснулась моих губ и скользнула в его приоткрытый рот. Все правильно, демону надо было где-то брать силы на регенерацию, а то ему даже мой медальон не помогал, настолько организм оказался истощен. «Теперь все будет хорошо», — уговаривала я себя.
Мы обтерли его от засыхающей крови, и я с помощью левитации осторожно перенесла обмякшее тело Данте в постель. Едва завершив заваривание нужных травок, оказавшихся в загашнике у Марфы, я упала сама, по глупости совсем позабыв о собственных ранах и не бесконечном балансе.
Очнулась я уже утром, на большом, застеленном чистым небеленым льном ложе. Длинный хвост его уже привычно опутывал меня по ногам, не давая двигаться. Я же прижималась к руке асура, как к любимому плюшевому мишке. Заглянув в мордашку Данте (ну не лицо же!), успокоилась окончательно — оно было расслабленно и умиротворенно. Грудь мерно поднималась и опускалась.
Я осторожно коснулась свежего шрама на щеке асура, проверяя, как заживает. Вчера мы решили не перебинтовывать его, иначе нам пришлось бы делать из бедного чертенка настоящую мумию. К тому же прижженные ранки тут же покрылись корочкой. При такой регенерации они обещали зажить довольно скоро. Но только при условии полного покоя для больного.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
