Сейчас Егору хотелось только одного – просто прийти к матери и вновь ее увидеть – даже, невзирая на то, что та женщина, которую он должен будет отыскать по хорошо известному адресу, была для него практически чужим человеком.
А еще Егор ни на минуту не прекращал надеяться, раз он попал сюда случайно, то существует большая вероятность того, что где-то там, в Центре управления временем и пространством, разберутся и исправят ошибку с его неправильным перемещением. Тем более, и сама Ключница упоминала о том, что теперь Егору вообще предстоит жить под пристальным наблюдением извне. Впрочем (он отдавал себе отчет в возможности и такого поворота дел), существовала и такая вероятность, при которой никто никакого наблюдения за ним вести не станет, а тогда Егор может застрять в этой альтернативной реальности навсегда, где попросту потеряется всеми забытый среди миллиардов обычных людей, населяющих Землю.
Он вновь вспомнил обо всех тех странных событиях, которые произошли с ним в течение нескольких последних суток. К некоторому сожалению Егор помнил всё превосходно.
Внезапно некая тревога овладела его умом, и появились нехорошие мысли. Как он, к примеру, вообще сможет дальше жить в этом мире, зная, что этот мир вовсе не его? И как ему не сойти с ума при этом?
Погрузившись в свои размышления с головой, Егор совершенно перестал смотреть под ноги, и едва не споткнулся. Он чудом не расквасил себе нос, с ходу налетев на невысокую ограду, которая внезапно выросла у него на пути.
Подняв глаза и, осмотревшись, наконец, по сторонам, Егор заметил в обстановке улицы Пушкина то, чего здесь раньше не могло быть: вдоль проезжей части располагался пышный газон с подстриженной травой и длинными клумбами цветов. Трава на газоне была яркой и зеленой, а цветы на клумбах до сих пор пестрели яркими красками, будто радуясь теплой и солнечной осенней погоде. Вдоль придорожного газона, на котором росли те растения, и, словно бы отделяя тротуар от проезжей части, был установлен невысокий, основательного вида чугунный заборчик, который, в свою очередь, тянулся дальше вдоль всей длины улицы. Иногда ограждение делало плавные повороты, но было при этом сплошным, разрываясь лишь в тех местах, где от полотна дороги имелся съезд в какой-нибудь двор или под арку жилого дома. В таких местах заборчик как бы заворачивал на тротуар, отгораживая тем самым часть выезда к проезжей части.
Вот на такой боковой «рукав» ограды Егор как раз и налетел, чуть не споткнувшись и не грохнувшись прямо на тротуар.
Обходя неожиданное препятствие, он осмотрелся вокруг внимательней. Наличие в этом месте чугунного заборчика озадачивало. Насколько знал Егор, никакого ограждения здесь в его родном мире не существовало. К тому же, насколько он помнил, подобных цветов на городских газонах не сажали последние лет пятнадцать. Более того: примерно пять лет назад дорогу по этой самой улице расширили, пожертвовав травой, ранее растущей вдоль всего тротуара, вплоть до поворота дороги к дальнему железнодорожному переезду. В прежней реальности Егора, после такой ландшафтной перепланировки, и без того узкая пешеходная дорожка, стал вплотную примыкать к краю проезжей части, по которой автомобили теперь двигались в два ряда по каждому из противоположных направлений. Таким образом, зеленых островков, количество которых несколько лет назад и так сильно сократилось под натиском всё увеличивающегося потока автотранспорта, стало в городе ещё меньше.
Егор аккуратно обошел маленький заборчик и двинулся дальше вперёд, вдоль тротуара, стараясь держаться теперь поближе к стенам жилых домов в надежде, что ему больше не выпадет случая споткнуться о какое-нибудь непредвиденное препятствие, даже если он снова о чём-то глубоко задумается.
Чуть дальше по ходу дорожки находился перекрёсток и пешеходный переход со светофором. Благополучно добравшись до него, Егор остановился и быстрым взглядом постарался оценить обстановку на другой стороне улицы, после чего направился к пешеходному переходу, намереваясь миновать проезжую часть дороги, чтобы оказаться на другой ее стороне. До нужного места ему оставалось пройти лишь пару шагов, когда Егор вдруг замедлили шаг, и посмотрел в том направлении, куда направлялся.
Дом родителей он узнал сразу – тот, как и прежде, стоял на углу у перекрестка. Отличие было лишь в том, что вокруг знакомого с детства здания не было никаких сплошных тротуаров с выложенной на них плиткой, а вместо них простирались узкие полоски асфальта, и там, вдоль пешеходных путей, как и везде на увиденных им сегодня улицах города, тянулись длинные травяные и цветочные газоны.
Когда Егор пристальней всмотрелся, он с удивлением увидел, что вместо небольшой площади, расположенной вокруг невысокого монумента, установленного давным-давно в честь первой в мире женщины-космонавта, был расположен… зеленый сквер.
Егор как вкопанный остановился возле перекрестка, отделявшего его от другой стороны улицы, будучи не в силах сделать ни малейшего шага. От всего увиденного у него буквально перехватило дыхание, и он просто остановился в нескольких шагах от дороги, в то время как прохожие с ворчанием и недовольством обходили его с двух сторон.
— Мужчина, вы чего встали? Зеленый ведь горит, — пробормотала какая-то бабулька, с явным затруднением пытаясь обойти своими медленными шагами застывшую фигуру Егора.
Он не помнил, сколько времени простоял так, будучи не в силах собраться с волей и перебраться на противоположную сторону дороги, потому что время для него сейчас словно бы остановилось. Егор не мог оторвать своих глаз, рассматривая всё еще зеленую траву, покрывавшую территорию сквера, а также стволы толстых тополей и берез, увенчанные кронами желтой и зеленой листвы.
Где-то в глубине души что-то защемило, но вместо ожидаемой грусти ему внезапно стало легче. Егор прекрасно знал, что этот самый сквер снесли более двадцать лет назад, когда сам он был еще совсем мальчишкой и катался здесь на своем стареньком велосипеде.
Он посмотрел чуть левее. Вдоль дорожек сквера росли кусты, точно такие же, какими они были и тогда, в его далеком детстве. На территории четырех больших газонов сквера, расположенных примыкающими друг к другу зелёными квадратами, каждый из которых занимал по площади чуть ли не половину ближайшего двора, сейчас барахтались какие-то малыши, играя то ли в салочки, то ли в жмурки.
«Вот тебе, брат, и дверь в детство – вертелась, словно назойливая муха, одна единственная мысль в голове Егора – моя дочка будто знала, о чём говорила тогда».
Глядя на радостную компанию детишек, увлеченно играющих в какую-то веселую игру на траве, Егору вспомнились свои собственные юные годы. Тогда, точно по такому же скверу они с кучей друзей носились друг за другом, соревнуясь в догонялки или кувыркаясь в мягкой зеленой траве, цепляя при этом на одежду клейкие и пахучие чешуйки от валяющихся повсюду тополиных почек. Ох, как и ругалась же тогда из-за тех желтых пятен на новой куртке его мама!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
