— Вы долго ехали, милорд, — я обратилась к нему, как подобает обращаться к человеку его высокого положения в обществе.
— О-о-о-о-о, — протяжно простонал губернатор, — вы можете на правах моей невесты называть меня по имени — Франклин. Я буду только рад.
— Спасибо, — поблагодарила я лорда Солсбери.
— Признаюсь, я задержался в Лондоне, а когда прибыл, то не поверил своим ушам и глазам, мисс Дарлингтон, — он присел рядом, и его ладонь тут же накрыла мои сложенные на коленях руки.
205
Не скажу, что это было мне приятно. Лорд Солсбери хоть и старался вести себя вежливо, но некая напряжённость между нами всё равно ощу-щалась. Чтобы не испытывать её ещё больше, я вытянула свои руки из-под тёплой ладони жениха. Мои действия смутили его. Это было видно по на-супившимся густым бровям. Они почти скрыли глаза губернатора.
— Я знаю, что на вашу долю выпало много неприятностей, и вы вправе мне не доверять, но поверьте, я сделаю всё, чтобы вы были счастливы. Эдмунд хотел видеть вас счастливой, и я поклялся ему в этом.
Если папа хотел видеть меня счастливой, то почему сосватал меня за мужчину вдвое старше меня? Почему отдал меня своему другу? Ведь мог на тех же условиях выдать замуж за молодого плантатора, и я не узнала бы об этих предательствах. Я бы не разочаровалась в родных мне людях. Я жила так же, как и все жены белых господ. Не хуже и не лучше их.
Почему он ждал ответа своего давнего друга так долго?
— Вы хотите сделать меня счастливой? — переспросила я и, не дожидаясь ответа, сказала губернатору. — А вы уверены, что я хочу именно такого счастья? Вы уверены, что я смогу осчастливить вас так же?
— Я не понимаю вас, мисс Дарлингтон, — поднимаясь с дивана, сказал друг отца. — Я богат и влиятелен…
— Вы считаете этого достаточно, для счастья? — перебила я его. —
А как же любовь? И я замужем за полковником Монтгомери.
Моя вынужденная ложь была быстро раскрыта.
— «Анна-Мария» попала в шторм у берегов Африки и была вынуждена вернуться. Она стоит пришвартованная в порту. Никаких записей в судовом журнале о вашем венчании нет.
Это повергло меня в ужас. Я думала, что сойду сума от мыслей, как он всё узнал о нас с Ричардом. Кто оказался таким болтливым? Но я недолго гадала.
— Ваш брат Кристофер и Генри Коллинз арестованы. Вот от вашего брата я узнал, что он пытался спасти вас, купив на торгах. Потом хотел выкупить вас через посредника у полковника и узнал, что вы свободны и замужем. Но возвращение «Анны-Марии» говорило об обратном.
Арест брата и Душки Гарри меня обрадовал. Их заключили в тюрьму по подозрению в убийстве Эдмунда Дарлингтона и махинациях с ценными бумагами. Я, как единственный свидетель по этому делу, должна была дать показания в суде. Для этого меня и вызвали. О том, что я слышала разговор леди Джейн и Гарри, губернатор узнал от мисс Ричмонд. Это по её прошению новому губернатору началось рассмотрение дела о внезапной и трагической кончине богатого плантатора. Лорд Солсбери только начал дёргать за ниточки, как размотал целый клубок семейного заговора.
Моё возвращение должно было положить конец алчным планам Генри Коллинза. Он хотел получить всё богатство моего отца. Ему так мало оставалось до осуществления своей мечты. Жена в психушке. Он туда её заключил. Леди Джейн умерла при родах. Ещё одним свидетелем меньше.
206
Кристофер в долгах, как в шелках. И самое интересное, если он не выплатит свой долг, то земли переходят Коллинзу, как основному кредитору.
Об этом тоже узнали, когда констебль, нанятый лордом Солсбери, разо-брал бумаги в кабинете у Гарри. Оставалась только я. Вернее, бумаги о мо-ём приданом, которые нельзя подделать, так как они находились у самого губернатора. Вот здесь и нашла коса на камень. Земли, причитающиеся мне, обширны и плодородны. Это именно плантации табака так возвысили моего отца над другими плантаторами. Без них у мистера Коллинза не будет такой власти, какая была у Эдмунда Дарлингтона.
Лорд Солсбери и мисс Ричмонд объединились, чтобы воздать по заслугам всем причастным к смерти их друга.
Я слушала своего жениха и не знала, что ответить. Мне так не хотелось за него замуж. Отец был прав. Лорд Солсбери человек благородный и честный, но моё сердце билось ровно рядом с ним. И только вспоминая
Железное Перо или Ричарда, оно колотилось в груди без устали, пытаясь выпрыгнуть наружу.
Моя роль в возмездии мисс Ричмонд и лорда Солсбери понятна. Я
должна выступить в суде, а вот роль Ричарда нет. Зачем его арестовали, если он непричастен ни к чему. Он просто купил меня. Купил и предложил свободу в обмен на ложь. Мошенничество? Какое?! Так поступают сотни офицеров в Англии. Покупают рабынь, содержат куртизанок, изменяют жёнам. Это не преступление в нашем пропитанном цинизмом мире. Может, он виноват, но только перед своей совестью. Заключения в тюрьму полковник Монтгомери не заслужил.
— Милорд, я свободная женщина, — не сводя глаз с лорда Солсбери, сказала я. — Полковник Монтгомери освободил меня сразу, как только купил. Я осталась с ним по собственной воле. Без принуждения.
Я опустила наш договор с условиями моего освобождения. В тот момент я понимала, что от моих слов зависит судьба Ричарда. Конечно, он многое натворил в своей жизни, но со мной полковник был добр и честен.
Я не хотела ему навредить.
— Мисс Дарлингтон, я очень хорошо понимаю, что вас может связы-вать с таким бесчестным человеком, как полковник Монтгомери. Он в самом расцвете сил, красив, умён и состоятелен, но недостоин вас. Поверьте мне, — слова губернатора походили больше на отцовскую заботу, чем на недовольство жениха. — Я хорошо наслышан о похождениях полковника в Лондоне. Вам известна причина его ссылки в колонии?
Я помотала головой в знак неведения. После всего, что я узнала о Ричарде, меня вряд ли может что-то удивить. К тому же я понимала, что потеряла его навсегда. Моё признание на корабле отвратило от меня английского офицера. Быть отцом чужому ребёнку он не желал. Но от этого я не переставала желать ему только добра. Как бы ни сложились наши судьбы вдали друг от друга, я испытывала бы только радость, зная, что у Ричарда всё хорошо.
207
— У полковника была интрижка с фавориткой короля. За это его и сослали подальше от двора, — поведал ещё один грешок моего «мужа» губернатор.
Пожав плечами, я спокойно констатировала:
— Это уже не имеет значения, милорд.
Он довольно улыбнулся.
— Я рад, что в нашей жизни не возникнет призрак полковника.
— Вы отпустите его? — с надеждой спросила я.
— Сегодня утром я уже дал распоряжение освободить полковника
Монтгомери.
Слова жениха меня огорчили. Утром. Ричард на свободе несколько часов и даже не предпринял попытки увидеться со мной или хотя бы с Натаном. Неужели мы ему так безразличны.
Погрустнев, я опустила глаза начинающие щипать. Слёзы вот-вот должны были выступить. Моё разочарование заметил губернатор и подсел обратно ко мне на диван. Его руки по-отечески обняли меня и прижали к бархатному камзолу.
— Я дал слово вашему отцу позаботиться о вас и выполню своё обещание, мисс Дарлингтон, — говорил губернатор, похлопывая ладонью по спине.
— Скажите, ваше слово будет иметь силу, если вы узнаете, что девушка на которой, вы собрались жениться дочь чёрной рабыни, была изнасило-вана собственным братом, жила год с мужчиной в грехе и ждёт ребёнка от индейца?
Я сама отстранилась от нежно обнимающего меня жениха и посмотрела в его глаза. Что в них я увидела? Презрение? Разочарование? Злобу?
Нет. В них было сочувствие. Он жалел меня. Так же смотрел и мой отец, когда обнимал меня. Лорд Солсбери будет хорошим мужем, но Господи, почему мне было так больно, понимая это?
— Бедное моё дитя, — прошептал он, протягивая ладонь к моей щеке, и коснулся её, — что тебе пришлось пережить, но теперь твои несчастья позади. Я позабочусь о тебе и ребёнке. Обещаю.
Он, как отец. Но, не как муж. И разрыдавшись, я упала ему на грудь.
