самогонкой, затем собрал оставшиеся у него и у нее сухие вещи, одел ее, а на ноги натянул еще теплые от костра носки. Влив ей в рот оставшуюся самогонку и накрыв относительно сухим своим бушлатом, он вышел из палатки и закурил. Растирая обнаженную женщину он не чувствовал никакого вожделения, только огромную нежность. Он подбросил в костер сухой ствол, когда-то большого дерева, сел неподалеку и задумался, глядя на огонь. Если бы ему неделю назад сказали, что он в сырую промозглую погоду отправится по тайге неизвестно куда, неизвестно зачем и неизвестно с кем, он бы не поверил. А теперь, он готов был на руках нести эту женщину к цели их путешествия.
Размышления его были прерваны жалобным ржанием лошадей, а затем он услышал громкий рык хозяина тайги. Сергей быстро метнулся в палатку и схватил карабин. Стрелять одной рукой было неудобно, особенно передергивать затвор, но чувство опасности ускорило его движения. Первый выстрел он сделал наобум, а четыре последующих ориентируясь на раздавшийся повторно рык. Очевидно, не все пули ушли в пустоту, поскольку послышалось взвизгивание и удаляющийся треск веток. Он вернулся в палатку, перезарядил карабин и подошел к лошадям. Животные вели себя спокойно, можно было и ему немного вздремнуть. Ника металась в бреду, иногда выкрикивала что-то непонятное, очевидно связанное с авиацией, иногда звала Вадима. Сергей старался укутать ее своим бушлатом и гимнастеркой. Сам он холода не чувствовал, все его чувства воплотились в одно, — любовь к этой женщине.
Утром, проснувшись, он сразу понял, что Ника спит спокойно, под бушлатом она вся промокла от пота. Дыхание было ровным, без хрипов. Сергей достал из мешка полотенце и осторожно обтер женщину, стараясь не разбудить. Затем, он вышел из палатки и закурил. Погода изменилась, облака исчезли, дождя как не бывало, начиналось яркое солнечное осеннее утро, правда, стало заметно холоднее, но зато исчезла промозглая сырость. Он оживил, потухший за ночь костер, поставил котелок с водой на огонь, бросил в него крупы и вяленого мяса. Природа оживала, даже лошади смотрели веселее. Вскоре из палатки вышла Ника и скрылась в кустах. Сергей снял с огня котелок, достал ложки и сухари, которые бросил в свое варево и размешал. Сзади подошла Ника:
— Спасибо тебе, Сергей, — сказала она, целуя его в небритую щеку. — Без тебя я бы не выжила… И не только я…
Сергей осторожно провел ей по лицу рукой. Женщина выглядела изможденной, но здоровой.
— Садись завтракать, — сказал он, — осталось уже недалеко. Завтра будем на месте. Я вижу здесь старую заросшую тропу.
— Я, кажется, тоже узнаю эти места, — ответила Ника, взяла ложку и начала с удовольствием поглощать еду.
В этот день они проделали не меньше семидесяти километров. Лошади бежали резво, а одежда быстро просохла на ветру. К вечеру, конечно, устали и люди и лошади, но цель была близка. Началось редколесье, а впереди маячили горы. Сергей внимательно осматривал окрестности, но нигде не заметил присутствия человека, о чем он и поведал Нике.
— И это хорошо, — улыбаясь, ответила она, — это просто замечательно.
Сергей пожал плечами и отправился искать сушняк для костра. Он уже не пытался понять что либо, всецело доверившись любимой женщине. Ночью решили не дежурить, людей поблизости нет, а о крупном звере предупредят лошади. Заряженный карабин был под рукой.
Обнимая Нику здоровой рукой, он спросил:
— Вадим, — это твой муж?
— Да, — ответила женщина. — Мы прожили восемь лет. За последние два года он сильно изменился, а я не особенно обращала на это внимания. Списывала все странности на его работу, да и сама слишком увлеклась воздухоплаванием, мечтала создать женскую лигу авиаторов, хотела совершить перелет из Владивостока в Японию, но не могла найти единомышленниц. А в результате рухнула семейная жизнь, да еще так мерзко.
— Спи, и не думай ни о чем. Я больше никому не дам тебя в обиду, — ответил Сергей, осторожно целуя ее в щеку.
— Завтра ты узнаешь все мои тайны, — сказала Ника и доверчиво положила голову ему на плечо.
Усталость взяла свое, и они моментально уснули. Утром Сергей проснулся, едва забрезжил рассвет. За ночь ничего не изменилось, день обещал быть ясным и солнечным. Он раскочегарил тлеющий костер и начал готовить завтрак. Настроение было прекрасным, даже можно сказать, что радость била через край, ведь его любимая женщина явно к нему неравнодушна.
Вскоре появилась Ника.
— Мы на верном пути, — сказала она. — Осталось километров двадцать.
Тропа стала заметнее, хотя свежих следов на ней не было. Позавтракав, путники двинулись вперед. Ника выглядела значительно лучше, чем вчера, да и сил явно прибавилось. Через два часа бодрого аллюра, она остановилась.
— В прошлый раз в этом лесу на нас напали неизвестные…
Она спешилась и медленно, осматриваясь на каждом шагу, двинулась вперед. Сергей тоже остановился, перехватил карабин поудобнее, но спешиваться не стал. Наконец, Ника успокоилась, запрыгнула в седло и поскакала вперед. Внезапно лес кончился, и открылась поляна, на краю которой начинался скальный массив, и в одной скале чернело отверстие, вход в пещеру. Ника направилась прямо к нему, спешилась и вбежала в пещеру, Сергей бросился за ней. Пещера была короткой, не более семи шагов в длину, и он увидел, как она ощупывает дальнюю стену.
— Все! Мы на месте, — радостно сказала она и вышла из пещеры, увлекая за собой Сергея. — Распряги лошадей, больше они нам не понадобятся.
Но увидев напряженное лицо мужчины, добавила:
— Еще немного терпения и тайны закончатся.
Сергей стал распрягать лошадей, а Ника рассматривала камни в десяти шагах к востоку от входа в пещеру. Наконец она нашла то, что нужно, сдвинула один из камней и достала из-под него предмет, похожий на приплюснутое яйцо страуса.
— Иди сюда! — Крикнула она Сергею. И когда тот подошел, она сняла с шеи крестик.
Тот удивленно посмотрел на нее.
— Неужели ты веришь в бога?
— Сейчас и ты поверишь, — ответила она, вставила крестик в отверстие в верхушке яйца и слегка повернула его.
Послышался слабый щелчок, и яйцо распалось на две половинки, а в руках у Ники оказался украшенный изумрудами ключ. Лицо Сергея выражало крайнюю степень изумления.
— Это только начало, — продолжила она, — идем со мной.
И они пошли к пещере. Ника вставила ключ в отверстие в дальней гладкой стене, и открылся вход в уже известное нам помещение. Она вошла туда и втянула за собой мужчину. Со времени прошлого визита в убежище, — будем его теперь так называть, — ничего не изменилось. Тот же желтоватый свет с потолка, те же шкафы
