С эйкинами? — спросил Груздь.
— Желудёвая шелуха, с этими грязными делателями грязных дел никто не делать союз, если только он иметь мозги.
— С ноэмо? — спросил уже я.
— Не-е-е, — свин покачал головой, — Ноэмо делать обман даже тогда, когда иметь честность с тобой.
В этот момент мы въехали под огромнейшую круглую арку, по краю которой искрились короткими голубыми разрядами молнии, и тут я впервые увидел исхюра.
Ох, мой жёваный пиксель… Я на мгновение опешил, задрав голову и рассматривая синего гиганта, который будто сошёл с обложки журнала про бодибилдеров.
— Слышь, Архарчик, — едва слышно просвистел рядом Груздь, — Это не который пол-вселенной щелчком пальца, ну, того самого?
Огроменный, около двух с половиной, если не трёх, метров ростом. Накачанный, обвешанный всевозможными поясами и ремнями с элементами брони, с внушительной нижней челюстью, исхюр держал в руке двуручный топор, уперев топорище в землю.
По лезвию бегали искорки, открытая броня громилы тоже мерцала какой-то энергией. На голове у исхюра красовался полированный шлем, и, наклонившись, он посмотрел на меня сквозь окуляры цифрового забрала.
Я с трепетом прочитал статус:
Горус Разящий
Ранг: 4
Раса: исхюр
Класс: стражник
Над головой исхюра в небе медленно проплывали большие и малые космические челноки, и это придавало картине ещё больше величия. Он будто намекал, сколько моему допотопному человечеству ещё качаться и качаться…
— Ой, — свин вдруг ткнул в небо пальцем, — Неужели?!
— Чего? — я уставился наверх.
Один из медленно плывущих на снижение челноков был розового цвета, с выпуклыми, немного вычурными, формами. Он довольно сильно выделялся среди угловатых голубых крейсеров, принадлежавших, скорее всего, исхюрам.
— Моя Пятайя… но как это есть? — Хойро вдруг надавил мне на плечо, — Жёлудь, ты с шелухой пока делать гуляние по Фаэтону, а я есть скоро!
И он, спихнув меня с сиденья на землю, мягко тронулся и укатил на глайдере, растворившись в разношёрстной толпе.
— Это чего было? — немного растерянно спросил я, сидя на земле. Вот уж чего не ожидал от союзничка.
— А я-то почём знаю, — пожал плечами Груздь, — Я в игре всего день. Но наверняка из-за бабы, все проблемы из-за баб.
А ведь Хойро и вправду выкрикнул имя той самой, своей ненаглядной Пятайи. Так что, получается, здесь ещё сюнэ обитают? Эх, чуется мне, водят нашего Пятачка за пятачок.
— Ладно, — я хмыкнул, — Пойдём, надо найти Жреца Потери.
— Это кто?
— Ну ту тень помнишь, которая на базе стояла?
— А-а-а…
— Это вроде их главнюка, наверное, — сказал я, — Она мне чего-то объяснить должна.
Но едва мы сделали шаг вперёд, как перед нами воткнулось в землю древко огромного топора. Синий громила навис надо нами, открыл рот и произнёс на чистом человеческом:
— Вход в Фаэтон стоит пять пингов, земная грязь!
Всё моё благоговение перед исхюром разом сдуло — я искренне не любил, когда меня оскорбляли. Раньше у меня так вообще башню сносило, если на меня так нагло начинали давить.
Тем более, мимо сновали десятки игроков, вообще не обращая внимания на высоченного стражника, будто его здесь и нет. А тут ещё и пассивка торговца вдруг намекнула мне, что нас просто хотят обобрать.
— У меня столько нет, — прошептал Груздь.
У меня, конечно, было гораздо больше, чем пять пинга, но тут было дело принципа.
— Слышь, синий, — рявкнул я, — С каких пор? Ты, что ли, Тариф повысил?
Губы синего громилы слегка изогнулись в ухмылке, он склонился ещё ниже.
— Я повторяю, пыль с кометного хвоста! Пять пингов вход в Фаэтон!
Вот же урод. Я уже серьёзно подумывал, а не хлестнуть ли ему по глазам ледяной молнией, но остро ощущал, что этого делать в пределах города нельзя.
Вдруг подал голос Груздь:
— Ты бы лучше смотрел, что у тебя за воротами творится, чувак, — и он ткнул пальцем, — Эйкины исхюра бьют, как лоха последнего!
Громила резко выпрямился, перехватил топор, и рванул к воротам. В этот же момент Груздь толкнул меня, и несколько секунд мы неслись, как угорелые, лавируя в толпе игроков.
Да уж, как всё же хорошо, что огромная комплекция не обязывает к богатому интеллекту.
Чуть дальше на улице всё было заставлено всевозможными торговыми палатками, повозками, и даже приземлившимися челноками, поэтому скрыться в толпе особого труда не составило. Судя по всему, мы оказались на каком-то рынке.
— Меняю пакс на пинг!
— Апгрейдфруты — три пакса!
— Яйца цаплерогов! Пинг, пакс!
— Накладываю удаль за пинг!
— А у меня удаль за пятьдесят паксов!
Хм, пятьдесят паксов… В принципе, на сегодняшний день это всё моё состояние. Если не считать почти сотни пинга, который мне удалось накопить после похода в пещеру, но хвалиться этим богатством я бы не рискнул.
Я завертел головой, пытаясь рассмотреть, кто и что кричит на моём родном языке. Остро накатило ощущение, что попал в родной Патриам, и всё тело зазудело, желая ощутить под спиной ложе вирткокона.
Но нет, реальность жгла кожу жарким солнцем и щекотала ноздри запахом пота нескольких космических рас.
Здесь были не только люди, но и…
— Хвага! Гунн! — меня столкнул с дороги увесистый эйкин.
Я хотел возмутиться ему вслед, но тут меня уже отпихнул желтокрылый, чуть не шлёпнув по щекам жёсткими крыльями.
— Эй, кусок увядающей Вспышки, посторонись, — бросил он на чистом архайском.
— Блин, у меня башка гудит, — пожаловался Груздь, который пытался не потерять меня в толпе, — Столько языков! В пещере у свинтуса так спокойно было.
— И не говори… — сказал я, вытаращившись наверх.
Я рассматривал серого и невероятно худого инопланетянина-каланчу, одетого в длинную чёрную мантию. Сложив худощавые пальцы на груди, высокомерный гуманоид, выпятив губы, двигался через толпу, как перископ подлодки над водой.
Ноэмо, а это мог быть только он, в росте не уступал исхюрам, если даже не был выше. И у него реально были острые, как у эльфа, уши. Правда, слишком маленькие, но острые кончики тянулись вдоль яйцевидной головы почти до затылка.
Я проводил ноэмо взглядом. Эх, в лоб ему так и не удалось посмотреть. Очень уж хотелось узнать, какого ранга эта дрищавая жердь.
— Где этот эволюционный шлак?! — позади раздался грозный окрик исхюра.
Мы обернулись, рассматривая над головами игроков разъярённого
