Критик не подозревал, что автор иронизирует, что «статная красивая фигура, обнаруживающая необыкновенную силищу; юное мужественное с открытым большим лбом лицо; энергические движения; смелый пронизывающий взгляд цвета стали глаз» положительного героя — литературная ирония, а отрицательный персонаж, в одном романе выступающий «безобразным павианом, которому только что отрубили хвост», в другом отвратительно цикающий слюной в собственную «ноздрю вместо окна», — пародийный гротеск.
В «Долине смерти» «котята» погибают, воскресают, совещаются с автором, что бы такое вытворить, и вновь принимаются валять дурака. Начальник ГПУ, изловив дьякона, опять полез в скалы, «привычным глазом предварительно выследя толстый зад грузинского меньшевика». Английский авантюрист, не выдержав навязанной автором гнусной роли, вдруг потребовал реабилитации, «сел на гоночный самолет и умчался»… на съезд компартии. (Последнее, должно быть, означало насмешку над немыслимыми перевоплощениями персонажей в «Месс-Менд», например).
На конференции автора с героями выяснилось, что история с детрюитом дьякону просто примерещилась. Несчастный, оказывается, страдал летаргией, «осложненной истерической болтливостью». Одобрительно похлопывая автора по плечу, воскрешенные и реабилитированные персонажи выразили уверенность, что дьяконовы галлюцинации «дадут нашему уважаемому литератору т. Гончарову приличный заработок… Как, Гончарка, дадут?…»
С рассуждениями Нудельмана и Бритикова невозможно полностью согласиться: к примеру, такого писателя, как Гончаров, едва ли серьезно беспокоила научная обоснованность фантастических предпосылок. Его литература — чистейший fun, развлечение (не лишенное, как советская фантастика в целом, идеологической подоплеки). Но есть в этих рассуждениях и глубоко здравое зерно: сама «специфика жанра», установка на тотальную пародийность и головокружительную смену приключений помешала Гончарову вырваться за пределы однажды избранной жанровой колеи, усовершенствовать писательскую технику, стать вровень, скажем, хотя бы с А. Беляевым.
Противоречивые оценки сопутствовали Гончарову и в будущем — от безапелляционного и откровенно глупого заявления фантаста К. Булычева («Книги-однодневки Гончарова написаны плохо, но залихватски. Настолько, что когда о нем упоминают критики, то уверяют, что Гончаров писал пародии. Но пародировать ему в середине двадцатых годов было некого. Наоборот, он ковал книжки для умственно неразвитых комсомольцев») до полных нелепостей, неточностей и натяжек утверждений высоко ценящего Гончарова критика и писателя А. Первушина. Последний «вписывает» в роман Гончарова «первую межвселенскую экспедицию» и в статье «Кто начал „Звездные войны“?: Виктор Гончаров как первопроходец жанра» (Библиотечное дело, 2013, № 16) уверяет, что …за советским фантастом можно зарегистрировать сразу несколько нововведений в научной фантастике: описание первого межзвездного и межвселенского перелета, описание параллельных миров, в которых время течет по-разному, описание астроинженерных сооружений, описание последствий применения психотронных генераторов. Более чем достаточно!
Словно и не было ни упоминавшегося Фламмариона, ни Ш. Дефонтене, ни Р. Коула и многих, многих других… Гончаров, фантаст незаурядный и нередко оригинальный, в подобной «патриотической» защите менее всего нуждается.
В бурные «перестроечные» годы, на волне возвращения имен забытых, опальных или репрессированных писателей, о Гончарове, как ни странно, так и не вспомнили. Лишь в 1994 г. стараниями В. Бугрова в Екатеринбурге громадным (75000) тиражом вышла книга «Долина смерти», включившая титульный роман и «Век гигантов». После этого… о Гончарове благополучно забыли еще на полтора десятка лет.
Систематическое переиздание книг Гончарова началось в 2010 г. К сожалению, занимались им в основном мелкие издательства, беззастенчиво спекулировавшие «раритетной» фантастикой; ничтожные тиражи и умопомрачительные цены этих книг были изначально рассчитаны на фанатов-коллекционеров. Только с появлением общедоступных сканов ряда первоизданий, выполненных сперва энтузиастами фантастики (в том числе и А. Первушиным), а затем и государственными библиотеками России, и публикацией произведений В. Гончарова в издательстве Salamandra P.V.V. (2014–2016), книги писателя действительно вернулись к широкому кругу читателей.
По всем жанровым канонам, которые так осмеивал Виктор Гончаров, в настоящей статье должны были появиться пространные изложения фабулы его книг, глубокомысленные замечания и веские толкования. Но это ни к чему: произведения Гончарова теперь доступны всем, и каждый волен интерпретировать их по-своему. В них можно увидеть многое — и уродливую идеологию, что в новом воплощении вновь поднимает голову в наши дни, и насмешку над нею, и наивное «ретро», и безудержный полет фантазии… Нет в них только одного: решения загадки Виктора Гончарова.
Примечания
Под солнцем тропиков
Роман «Под солнцем тропиков» впервые вышел в свет в изд-ве «Молодая гвардия» (М.-Л., 1926) тиражом в 7000 экз. В СССР не переиздавался. Переизд.: Витебск, без указ. изд., 2010; Б.м.: Salamandra P.V.V., 2015.
Текст публикуется по первому изданию с исправлением ряда очевидных опечаток и некоторых устаревших особенностей орфографии и пунктуации.
День Ромэна
Рассказ был впервые напечатан в журн. Октябрь (1927, кн. первая, январь). В СССР не переиздавался. Переизд.: Витебск, без указ. изд., 2010 (в сост. сб. «Межпланетный путешественник»).
Текст публикуется по первому изданию с исправлением ряда очевидных опечаток и некоторых устаревших особенностей орфографии и пунктуации.
Этот рассказ об одном дне из жизни «горящего на работе» советского бюрократа-общественника начала 1920-х гг. мало напоминает произведения фантаста Гончарова; если бы не определенные стилистические особенности, его можно было бы счесть произведением однофамильца. Трудно судить, означал ли «День Ромэна» безуспешную попытку Гончарова обратиться к реалистическому письму; во всяком случае, рассказ стал его последним известным произведением.
Комментарии
1
Как определить по компасу направление движения? Черное острие стрелки компаса всегда указывает на север, белое — на юг. Поверни компас так, чтобы буква «С» (север) стала под черным острием, а буква «Ю» (юг) — под белым. Компас установлен правильно. Мысленно начерти линию, по которой совершается твое движение, от центра компаса (то есть от оси стрелки) вперед. Если линия эта пройдет через одну из букв («С», «Ю», «В», «3»), значит, ты движешься в направлении, обозначенном этой буквой. Но направление твоего движения может и не совпасть с буквой компаса. Оно может пройти в промежутке между двумя буквами, например, между «Ю» и «3» или между «С» и «3», между «С» и «В», между «Ю» и «В»; последовательно это будет значить: ты движешься или на юго-запад, или на северо-запад, или на северо-восток, или на юго-восток. В случае, если линия твоего движения проходит между буквами, например, между «Ю» и «В», но не точно по середине, а ближе к одной из букв, например, ближе к «Ю», чем к «В», значит, ты движешься на юго-юго-восток (сокращенно «ЮЮВ») и т. д. (Здесь и далее прим. авт.).
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
