не шёл первым в списке Матильды, но сейчас он показался мне очень своевременным. Мы с Матильдой договорились, что на этот раз я попытаюсь получить как можно больше подробных ответов. Гиацинт тоже расплылся в улыбке.
– Между Гранью и почти каждым уголком Земли существует огромное количество порталов. А вот аркадийцев, которые обладают силой создавать порталы, можно пересчитать по пальцам. По счастливой случайности наш Кассиан тоже наделён этим редким даром. Не правда ли, Кассиан? – Гиацинт подмигнул мне, будто давая понять, что прекрасно знает – сегодня туманными рассуждениями меня не удовлетворишь.
Я последовал за ним, мы обошли стеллаж и оказались у письменного стола, за которым сидела Фея и болтала ногами. На ней было зелёное платье с пёстрой кружевной вышивкой, которая почти сливалась с татуировками на её коже.
Профессор Кассиан прислонился к колонне. Он был одет в пальто, на шее повязан элегантный шарф, кисти рук плотно облегали кожаные перчатки. И он, и Фея поприветствовали меня тёплыми улыбками. Фея улыбалась так заразительно, что я не мог не помахать ей в ответ.
«Какая же заразительная эта фейская магия».
– Во-первых, портал не создашь просто по щелчку пальцев, а во-вторых, для этого надо подать запрос, который должны одобрить все члены Верховного Совета, – нравоучительным тоном произнёс профессор Кассиан.
– Именно поэтому новые порталы возникают так редко, – ехидно добавил Гиацинт. – Кассиан, неужели никто из вас никогда не подумывал создать парочку порталов безо всяких там разрешений Верховного Совета? Ты-то уж, конечно, всегда следуешь букве закона.
– Немного уважения, Гиацинт! – Фея посмотрела на сына с упрёком, но по её голосу было понятно, что перепалка не серьёзная. – Могу тебя заверить, что, если бы Кассиан ни разу не преступал закон, мир был бы ещё чуточку хуже…
– Вот он, недостаток бессмертия, Квинн, – благодушно отозвался профессор Кассиан. – Все помнят, что ты сделал тысячу лет назад, и до сих пор тебя этим попрекают.
– А что вы сделали тысячу лет назад?
Теперь заулыбались все трое, будто я только что очень удачно пошутил. К сожалению, эта шутка была понятна всем, кроме меня.
«Интересно, профессор Кассиан действительно совершил что-то особенное ровно тысячу лет назад или он просто для красоты назвал сейчас круглое число? Может, он и сам не помнил, что делал тысячу лет назад? Это же страшно давно».
Я опять задал совершенно неправильный вопрос и тут же представил, как меня отругает Матильда, потому что я снова отвлёкся на второстепенные детали. Мы же с ней составили целый список вопросов, и я должен был двигаться строго по нему.
– Смех – это лишь злорадство с чистой совестью, – вдруг раздался из угла чей-то мрачный голос. Лишь сейчас я заметил Ницше, который сидел в кресле, по-прежнему разодетый в свою парадную униформу. Его кресло было наполовину задвинуто за стеллаж.
Ницше хмуро кивнул мне. Я вежливо кивнул в ответ, но не стал отклоняться от темы:
– Значит, – поспешно сказал я, – этот чертовски богатый Фрей, на которого совершено покушение…
– Злодей! – перебил меня Ницше. – Люди, которые гонятся за богатством, скорее всего, злодеи, потому что лишь так они могут выносить самих себя.
Я раздражённо отмахнулся:
– Я хотел сказать, что этот Фрей умер на Земле, но его пронесли через портал и таким образом спасли, если я правильно понимаю.
– Это ты верно подметил. – Фея окинула меня гордым взглядом. Ницше пробормотал что-то про «воинственный дух», но она не обратила на него никакого внимания. – Неважно, насколько тяжелы наши ранения, на Грани не существует боли, здесь мы сразу же исцеляемся. И затем, когда приходит время возвращаться на Землю, мы снова здоровы. Некоторые из нас тем не менее предпочитают сохранить свои шрамы, чтобы напоминать себе или другим о том, как они их получили.
«Ага».
– А почему со мной этот фокус не работает? – спросил я. – Когда я возвращаюсь на Землю, все мои раны и травмы не исчезают. И даже на Грани на моём теле остаются шрамы. – Для убедительности я провёл рукой по голове.
Фея сочувственно кивнула:
– Предполагаю, всё дело в том, что на три четверти ты всё же человек. Возможно, воображение тоже играет здесь свою роль. Твоя фантазия может многое. Но каждый раз, когда ты возвращаешься с Грани, то выздоравливаешь немного быстрее, хотя ты и так движешься семимильными шагами.
Я тут же вспомнил о Раскоряке и её садистском плане из десяти пунктов. Надо будет обязательно спросить, не знают ли они мою психотётку. Но следующие слова профессора Кассиана снова меня отвлекли.
– Всё, что ты здесь видишь – лишь плод воображения, поэтому в любой момент здесь ты можешь избавиться от своих шрамов, – сказал он.
– Если… захочу?
– Если представишь. – Профессор Кассиан плавно взмахнул рукой в воздухе. – Как во сне, когда вдруг понимаешь, что спишь.
– Кажется, я не совсем уяснил, – пристыженно сказал я.
Фея рассмеялась, а Гиацинт довольно заулыбался.
– Никто этого не понимает, – сказал он. – Кроме Кассиана. Они с Платоном были лучшими друзьями, просто чтоб ты знал.
– Платон был лишь моим знакомым, а вот Сократа я бы действительно назвал другом. – Профессор Кассиан задумчиво смотрел куда-то вдаль. – Меня очень опечалила его смерть.
– Значит, здесь вы можете создать всё, что в состоянии выдумать ваше воображение? На Грани вы неуязвимы и не чувствуете боли? – коротко подытожил я. Фея снова кивнула. – Но зачем вам тогда вообще возвращаться на Землю? – Эту часть я пока не очень уяснил.
– Потому что некоторые вещи приносят удовольствие только там, – сказал Гиацинт. – Например секс. Здешний никак не сравнится с земным.
Фея скорчила гримасу:
– Гиацинт хочет сказать, что существует огромная разница между настоящим переживанием и иллюзией. Запах, вкус, ощущения, пусть даже болезненные, можно испытать только на Земле. Именно в этом вся прелесть земной жизни.
– А также в её скоротечности, – тихо добавил профессор Кассиан.
Мой взгляд упал на круглый стол:
– Тогда и чай в прошлый раз…
– Был лишь симуляцией. Без запаха и вкуса, – утвердительно кивнул профессор Кассиан. – Ароматный английский чай с хрустящими, поджаренными хлебцами можно найти лишь на Земле. – По его лицу пробежала тень. – Но сейчас нам пора. Пойдём, мой мальчик, хватит пустых разговоров. Ректор Темис уже ждёт нас в обсерватории. – Он отошёл от стены, взял меня за руку и повёл вперёд, будто дедушка своего маленького внука. – Хотя я и не уверен, что наша встреча сегодня вообще состоится. Нападение на Фрея внесло свои коррективы.
– Им же подстроенное нападение, – хмуро поправил его Гиацинт. – Как бы там ни было, это событие усилит раздор между сторонами. Такие, как Морена и
