Два очередных пергамента материализовались прямо перед Сайко, и, не колеблясь ни секунды, молодой человек поставил свою подпись и дату.
– Лавочнику все равно, кому платить, – извиняющимся тоном прокомментировал он свои действия.
– Согласен, – легко согласился призрак, забирая пергаменты. – И, кстати, великодушная королева не видит ничего плохого в том, чтобы шавка оставалась при тебе.
– Спасибо…
– Не за что.
Даже не попрощавшись, призрак растаял в воздухе.
– А у палачей-то причиндалы оказались покруче, чем у твоего самоуверенного приятеля, – вздохнул Сайко с явным сожалением. – Насчет Глашатая Ветра все уладим. Я свои долги обычно возвращаю. А вот что будет с твоим господином, это уже другой вопрос.
«С ним ничего не будет, – печально подумала собачка. – С ним никогда ничего не бывает, потому что он слишком силен для того, чтобы позволить себе проиграть. ЛСД тоже не убили, а максимум, что сделали, – расчленили на части. Хозяину не составит особого труда их собрать. После чего он объявит королеве войну. Причем это будет не короткая решающая битва, а затяжная коварная игра. И закончится она только тогда, когда противник полностью уверится в своей безусловной победе. Поднимет фужеры с шампанским и, провозгласит тост за блестяще завершившуюся кампанию. И только когда королева осушит свой бокал до самого дна, она поймет, что проиграла».
Вини могла бы все это рассказать Сайко, но не стала. Со временем он и так все узнает. А сейчас нужно думать о предстоящем банкете. И о том, как заставить Глашатая Ветра сыграть на своем инструменте. Говорили, что прекрасная игра слепого музыканта может возвратить утраченную память. В это можно было верить или не верить, но в любом случае стоило лично убедиться, правда это или всего лишь глупые россказни.
Обстоятельства складывались более чем удачно, и у хозяина появилась новая забава (война-с королевой), а значит, сейчас ему не до слуги. Вини точно знала – второго шанса у нее не будет. Только сейчас файт может попытаться вспомнить свое прошлое. То, кем он (или она) был (или была) до того момента, пока могущественный колдун не пленил его (или ее), сделав своей послушной игрушкой.
И если Сайко по какой-либо причине не выполнит своего обещания, то…
То паук, высасывающий проклятие Сантибарры, может ненадолго отлучиться. А когда вернется – будет уже слишком поздно что-либо исправить.
Глава 13
Этот самовлюбленный безумец Ульрих раз за разом ставил несчастного Мио в безвыходные ситуации. Сначала он вызвал карающего демона, что спровоцировало прелтов на сдачу крепости. А затем выдвинул ультиматум – жизнь заложника в обмен на исчезновение кредхов.
И что самое главное – ненормальный рыцарь не блефовал, потому что был слишком прямолинеен для блефа. К чему мелкое шулерство, если можно честно и прямо положить карты на стол и, глядя в лицо сопернику, просто сказать: «Я победил!» Причем не важно, сильная карта у тебя или слабая. Ты должен победить в любом случае – и точка.
Если бы у Мио было хотя бы несколько минут на размышления, то, вполне вероятно, он мог бы найти выход из положения или попытаться договориться с Ульрихом. Кинуть его людям аппетитную кость (золото), чтобы они передрались, словно собаки, забыв обо всем на свете, или провернуть какую-нибудь не менее блестящую комбинацию.
Но времени не оставалось, и это было тем более печально, что убрать кредхов можно за пару секунд, а для того, чтобы подготовить заклинание для вызова их обратно, понадобится не меньше часа.
– Я знаю, что ты задумал какую-то гадость, – голос Победоносного сорвался на визг, – поэтому считаю до трех! РАЗ!
Именно после этого крика Мио понял, что проиграл окончательно. Сейчас он будет вынужден убрать непобедимых кредхов, и тогда все, что у него останется, – это около сотни испуганных слуг и несколько заклинаний, которые не смогут остановить полторы тысячи воинов.
– ДВА! – произнес Ульрих, и смирившийся с поражением Мио легким движением пальцев превратил монстров в пыль.
– ТРИ!
Вместо того чтобы просто слегка надавить на меч, пропоров горло заложника, Победоносный приподнял его вверх. Обычно поверженный противник бывает закован в броню. И требуется определенное усилие, чтобы добить его. В данном случае не было необходимости отводить руку назад, чтобы вложить всю силу в удар, но привычка оказалась сильнее здравого смысла, что в конечном итоге спасло данное измерение от коллапса.
Краем глаза Ульрих заметил, что кредхи исчезли, и в самый последний момент сумел изменить направление движения меча. Острое лезвие, вместо того чтобы прошить незащищенное горло, вонзилось в щит…
– Думаешь, Ульрих блефовал? – осторожно спросил меня внутренний голос.
– Н… не… з-знаю…
– Может, откроешь глаза?
– Н… не… хоч-чется…
– КРЕДХИ ИСЧЕЗЛИ! – радостно закричал Победоносный. – Путь к Ранвельтильской девственнице свободен!
– ВЕДИ НАС, УЛЬРИХ! – взревели рыцари.
– Этот сумасшедший все-таки не блефовал…
– Т…ты… к…кого u…uм-меешь в виду? – Я все еще не мог отойти от кошмара последних минут.
– Предводителя вооруженного сброда. Мио тоже, конечно, не подарок, но у него хватило ума выполнить все условия ненормального Ульриха.
– ВЕ-ЕДИ НА-АС!
– Идиотизм какой-то, честное слово, – недовольно проскрипел внутренний голос.
Я был полностью согласен со своей второй половиной. Это действительно был законченный идиотизм.
Не радовало даже то, что на сей раз мне досталась не главная роль (примой был не кто иной, как Ульрих). Но и второстепенная доставила массу незабываемых впечатлений.
Я достаточно долго играл по чужим правилам, и теперь мне хотелось только одного – чтобы все это безумие как можно скорее закончилось.
Резкий крик «символа» прервал мои невеселые размышления.
– Мерзкий некромант падет! – закричал Победоносный, увлекая за собой лавину воинов.
– НЕКРОМАНТ ПАДЕТ! – эхом откликнулись рыцари.
Мио можно было назвать кем угодно, но только не некромантом. По той простой причине, что хозяин башни Феникса не имел дела с ожившими мертвецами. После встречи с повелителем тьмы – Антопцем – я четко уяснил, кто некромант, а кто просто сумасшедший колдун. И как человек, компетентный в данном вопросе, мог с уверенностью сказать: называть Мио некромантом то же самое, что Ранвельтильскую девственницу – богиней плодородия.
Впрочем, соратники Ульриха не обращали внимания на подобные мелочи. Командир воодушевлял их собственным примером и задорными криками. Этого оказалось вполне достаточно, чтобы они шли за ним в огонь и воду, не переставая кричать: «ВЕДИ НАС, УЛЬРИХ!»
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
