Константин не только разрушал, но и строил. Евсевий перечисляет величественные храмы Константинополя, Никомедии, упоминает о главной церкви Антиохии и о церкви Страстей Христовых в Иерусалиме, а также о храмах, возведенных в честь Рождества, Распятия и Вознесения Христа. Так император прославил религию, возвеличившую его.
На этом Евсевий завершает первую часть своей речи.
Только первую часть. Ему еще было что сказать. Он снова называет Бога Небесным Императором. И теперь он обращается не к слушающим его людям, а к нам, живущим 16 веков спустя. Он предчувствовал, что мы будем слушать его речь, он предчувствовал наш критический настрой, и он заранее возражает нам.
Некоторые из нас (как он верно отметил) сочтут неподобающим, что глава мировой империи сам занимается всеми этими памятниками прошлого, о которых упомянул Евсевий. А другие скажут: пусть лучше бы он сохранил традиции своей страны и не трогал верования, общие для всего мира. Ибо все доказывается одинаково. То, что доказывает божественность Христа, доказывает и божественность других богов; и наоборот. Но (говорит вежливый Евсевий) без сомнения, наш августейший император черпал идеи прямиком от Бога, и его Божья благодать руководила им во всем, что он делал. А уж задача епископов – раскрыть сущность действий и объяснить их невежам.
Некоторые люди подобны тем, кто при виде нового прекрасного здания восхищается его крышей, стенами и мастерством строителей, не обращая никакого внимания на архитектора. Истинным основателем государства является не тот, кто возводит дома, а тот, кто создает государство как организацию. Самую главную работу выполняет ум. Что же сказать о Разуме, сотворившем Вселенную?
Евсевий обсуждает эту проблему – не совсем в современной манере, но ведь, с другой стороны, именно он держит речь, а его никак нельзя упрекнуть в современности. Именно этот разум, Логос, Слово или Божественное Провидение, является связующим звеном между Богом и человеком; и если мы ставим под сомнение Его существование, то ведь доказательств у нас ровно столько же, сколько в пользу существования души или личности человека – не больше, но и не меньше. Слово объединяет все; это то же самое, что сказать, что Слово является создателем всего сущего. Отсюда вывод: вера в множественность причин есть первейшее заблуждение рода людского. Он рассуждает, как появились языческие «боги»: некоторые из них суть пища и питье человека (как Церера и Бахус); некоторые – его способности (например, музы); некоторые – олицетворение человеческих страстей; некоторые – обожествленные люди, итак, творцом называли тварь и началом – середину. Закончив перечисление богов, Евсевий приступает к следующему вопросу. Он, живущий во времена, когда язычество еще не кануло в Лету, начинает вспоминать обычаи, связанные с человеческими жертвоприношениями. Почитанием богов объявляли не только кровопролитие, но и каннибализм. Множественность причин имела своим следствием множественность мнений и разобщенность людей. Из-за упадка человечности Слово воплотилось в человеке по имени Иисус Христос, чтобы непосредственно воздействовать на людей. Христос дал людям правила благочестивой жизни, а чтобы убедить их в своей правоте и могуществе, он совершил величайшее чудо – воскрес из мертвых. Знание о том, что смерть побеждена, помогла христианским мученикам встретить свою судьбу и вызвать сочувствие общества. Его смерть была добровольной жертвой, уничтожившей власть дьявола.
Вера в одну подлинную причину или творящую силу впервые принесла человечеству единство. Соперничество, ненависть и междоусобная борьба стали уходить в прошлое; и эта крепнущая близость людей воплотилась в Римской империи.
Евсевий обращается к нам, своим потомкам, с призывом судить христианство по его делам. Мы не можем увидеть или ощупать интеллектуальную составляющую человека, равным же образом мы не можем воспринять теоретические принципы науки. Власть и природу Бога невозможно поместить в стеклянный сосуд, дабы удобнее было рассматривать. Во всех этих случаях мы судим о реальности объекта по производимым им результатам.
Речь Евсевия быстро движется к завершению. Оратор рисует живописную картину благотворного влияния христианства на человеческий характер; описывает победу христианства над врагами и прежде всего победу самого Иисуса Христа, успокаивающего ненависть, сглаживающего противоречия, сеющего истину. И тут Евсевий торжественно призывает Константина засвидетельствовать из опыта всей своей жизни могущество Господа Бога и его готовность помочь всем, кто ищет Его Царство.
Таковы пророческие слова, которые люди произносят, сами не понимая того, что говорят… Занавес падает. Золотое видение исчезает, и мы вновь видим перед собой маленького седовласого епископа, с трудом сходящего с кафедры, держа в руке свои бумаги. Несколько человек с поклонами подводят его не к юноше, который когда-то скакал из Никомедии в Булонь, а к седовласому императору, встающему[60], чтобы приветствовать ученого мужа… Если речь Евсевия вообще дошла до нас, то это благодаря тем, кто записал ее тогда, и некоторые из этих конспектов сохранились.
Константин пригласил шестерых епископов отобедать вместе с ним, и они присутствовали на банкете, на котором могли бы присутствовать все епископы, собравшиеся в Тире и Иерусалиме… Это был поистине императорский пир… Евсевий ничего больше не сообщает, однако сказанного им достаточно, чтобы мы могли себе представить шестерых епископов, радостно потерявшихся среди золотых тарелок и украшенных драгоценностями чаш, в то время как рука императора указывает, кому какое вино налить… Естественно предположить, что епископы покинули могущественный чертог поздно ночью, и мы не знаем, что им снилось в ту ночь.
Да это и не важно. Будущее принадлежало Афанасию, который у себя в Трире уж точно не ел с золотых тарелок.
Живущие с Богом в душе никогда не роскошествуют.
После празднования тридцатилетия своего правления Константин прожил десять месяцев. Его задача была выполнена. С течением дней он все более отчетливо понимал это. Оставалось только решить, как ему уйти из этой жизни. Евсевий сообщает нам, что до последних дней император не жаловался на здоровье. Он умер, так как ему нечего больше было делать.
В эти последние месяцы произошло только два или три заметных события. Он принял индийское посольство, гости привезли ему чудесные дары – драгоценные камни и жемчуг, а также неизвестных доселе на Западе животных. Вполне вероятно, что это посольство означало возобновление торговых отношений между двумя государствами. В течение многих лет эти отношения были практически сведены к нулю. Он закончил строительство церкви Апостолов, где предстояло лежать ему самому. Весной начались разговоры о войне с Персией; однако незадолго до Пасхи к Константину прибыло персидское посольство, что существенно ослабило напряженность. Прием этого посольства стал последним общественным мероприятиям, проведенным императором.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
