Элем отказался от участия в этой комиссии, объясняя это невозможностью совмещения этой деятельности со своим положением первосвященника и его обязанностями; вместо себя он прислал Севина, который должен был присутствовать на всех заседаниях и обо всем докладывать хозяину. Победителя же больше всего раздосадовал отказ от участия в совете Малахуды. Он был настолько твердым и решительным, что все усилия, направленные на то, чтобы переубедить его, кончились ничем. Он решил не покидать Кладбищенский Остров, а на настоятельные просьбы отвечал только одним:
- Я слишком устал от долгой жизни и не хочу вмешиваться в дела, где и без меня можно обойтись. Оставьте меня в покое...
Когда же Марек сам отправился к нему с просьбами, он сказал:
- Может быть, позже я понадоблюсь тебе, сынок. Постарайся обойтись сейчас без меня. Если когда-нибудь, в случае надобности, я выступлю на твоей стороне (а я сделаю так, потому что знаю, что у тебя добрые намерения), то, по крайней мере, не скажут, что я защищаю свое.
Совещания проходили без больших успехов. С самого начала оказывалось множество трудностей, с которыми нельзя было справиться. У Марека иногда складывалось впечатление, что за ним находится какаято рука, которая разрушает все, что он делает или пытается сделать. Но он решил не отступать - по крайней мере пока. Он только негодовал и возмущался гораздо чаще, не замечая, что его гнев производит на людей все меньше впечатления.
При этом вокруг начали твориться удивительные вещи. О работе комиссии расходились неизвестно кем пущенные слухи, преувеличенные и чудовищные, которые заранее враждебно настраивали людей ко всему, что там будет решено. Говорили, например, что состояния будут поделены между всеми жителями, но те, которым не достанется ни земли, ни имущества, будут попросту зарезаны. В будущем тоже будет регулироваться рост семей путем топления сверхплановых младенцев... Власть первосвященников должна быть отменена, а вместо этого должен будет управлять тайный комитет, заочно приговаривающий к смерти всех, не согласных с его решениями. Женщинам будет дана самая широкая свобода, поэтому им не нужно будет ни подчиняться мужьям, ни хранить им верность. И морцы будут уравнены в правах с людьми...
Эти и подобные им басни постоянно кружили среди людей, возмущая их все больше, а все попытки Марека положить им конец не имели никакого результата.
Одновременно начались разговоры о появлении пророка Хомы, который неизвестно каким образом вышел из темницы первосвященника и теперь, подвергаясь его преследованиям, ходит среди людей и возвещает, что Победитель - не истинный Победитель, а самозванец, которому нужно перестать повиноваться. Тем самым он даже самых верных вводил в искушение и собирал толпы народа, которые тянулись за ним из поселения в поселение.
Не теряло времени также и Братство Правды. Хотя оно лишилось при неясных обстоятельствах своих самых исключительных членов, но тем более - предполагая, что это произошло не без участия "пана Марека", несомненно имеющего везде шпионов и соглядатаев,- старалось настроить людей против него. В некоторых кругах уже вслух заявляли, что он просто аферист, который хочет отправить людей на истребление в страну шернов, чтобы отвести внимание от недоступного рая на той стороне Луны. Кроме того, поскольку после исчезновения Роды, Матарета и их спутников в Братстве было мало людей ученых, в умах остальных начали рождаться гипотезы самые фантастические: никто уже не верил в Великую Пустыню, занимающую "ту сторону", предполагалось, что она только окружает широким поясом чудесную, богатую страну.
Вдобавок из-за моря также приходили не очень хорошие вести.
Новые колонии, постоянно подвергаясь нападениям шернов, постоянно требовали новое подкрепление в виде людей и оружия, ничего не давая своей стране взамен.
Марек, сраженный неуспехом дела, за которое держался уже только из упрямства, все с большей тоской оглядывался в поисках человека, с которым мог бы искренне и открыто говорить... У него было множество врагов скрытых и явных и небольшая горстка приятелей, которые теперь держались вдалеке от него потому, что все еще считали его божеством, а не человеком. Он чувствовал, что находится в странном положении человека, вынуждаемого ко лжи. Скажи этим немногочисленным последователям, что на самом деле он такой же, как они, человек, и он утратил был последних приверженцев. Те же, для которых он прежде всего действовал: самые бедные, самые убогие, живущие в рабском труде, гораздо охотнее верили злым сплетням и, либо опасаясь утратить благосклонность состоятельных людей, в свержение которых не верили, либо просто не понимая, что для них лучше, ни в чем не хотели помогать Мареку.
Тогда он собирал маленькую горстку своих приятелей и, размышляя о зерне, которое оставит им для посева после отлета, долго рассказывал им о добре, возвышенных стремлениях, знаниях.
Ихезаль не принимала участия в этих собраниях. Изменившаяся до неузнаваемости, она или избегала теперь Марека, или снова дразнила его своими неожиданными порывами, чтобы потом вдруг выскользнуть у него из рук с издевательским смешком. А Марек в самом деле стал тянуться к ее обществу, и чем более странной и дикой она становилась, тем больше он тосковал по той, какой он увидел ее в самом начале.
Он не хотел признаться даже себе, что эта девушка - одна из причин, может быть, самая главная, по которой он еще остается на Луне, не торопясь с вылетом...
В один из дней, после неожиданной ссоры с Элемом, который, чувствуя за собой почти весь народ, отбросил притворную покорность, Марек вышел на крышу храма, чтобы немного отдохнуть и посмотреть на широкое море. Неожиданно он увидел там Ихезаль. Она стояла опершись о балюстраду и задумчиво смотрела вдаль. Море шумело внизу и заглушало шаги подходящего, а может быть, она так погрузилась в свои мысли, что не услышала их...
Только когда он приблизился к ней на такое расстояние, что мог вытянутой рукой коснуться ее плеча, она неожиданно повернулась и громко крикнула от испуга, увидев его рядом с собой.
Она стояла в углу и не могла уйти, минуя Марека, тогда она еще глубже втиснулась туда и испуганно посмотрела на него. Марек отступил на шаг, давая ей проход.
- Ихезаль, ты хочешь уйти...
- Я должна,- прошептала она, опустив голову, но не двинулась с места. Лицо у нее было болезненным, но тихим, как когда-то давно, когда она проводила здесь долгие часы с Победителем, слушая его удивительные рассказы о Земле, о звездах...
- Что с тобой? - спросил Марек тихим и мягким голосом, как бы опасаясь спугнуть ее.
Она ничего не ответила, только плечи ее задрожали, а на ресницах повисли две большие слезы, медленно скатившиеся на побледневшие щеки.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
