Ощущения, испытываемые Говардом от прикосновения к ее груди, приобретали почти невыносимую остроту. И время от времени, приближаясь к пределу, он убирал руку, чтобы немного успокоиться.
Вспомнив о том, что их время истекает, Говард переключил внимание на правую грудь. Хотя едва ли та особенно отличалась от левой, ее изгибы и фактура показались волшебными: свежими и волнующими. И она была ближе к нему, к ней легче было дотянуться.
Говард держал грудь в чашечке своей ладони, ощущая, как та дрожит в его руке, когда Анжела подняла руку и сдвинула куртку ровно настолько, чтобы обнажить его руку и грудь под ней. Взгляд на передние сиденья убедил Говарда в том, что никто на них не смотрит. Его соседка, Дорис, продолжала храпеть. Говард посмотрел на расплывчатое пятно лица Анжелы. Выражения он не рассмотрел, но увидел, что девушка кивнула.
Говард опустил взгляд. Тенниска Анжелы и спрятанный в ней бюстгальтер образовывали пухлый валик как раз над грудью. Его рука выглядела очень темной на фоне бледной кожи. Он опустил ее вниз, чтобы не портила ему вид.
Потому что теперь он не мог оторвать глаз от кремового холмика с темным конусом и столбиком. Он наблюдал за его мелкой дрожью, ощущал, как тот отскакивает от его ладони. Смотрел, как кончики пальцев скользят по склонам, смотрел, как нажимают, чувствовал, как поддается кожа, но затем пружинисто расправляется, чуть только давление ослабевает.
Будь здесь побольше света.
Будь они одни…
Наклонившись, Говард прижался щекой к смятому гнезду, образованному рубашкой и бюстгальтером, поцеловал верхнюю часть груди, затем повернул голову и с некоторым усилием опустил ее чуть ниже. Лизнув сосок, он затолкал его языком в рот, плотно сжал вокруг него губы и принялся сосать. Анжела, вся дрожа, утопила пальцы в волосах у него на затылке и крепко прижала его к себе. Тогда Говард втянул в рот столько груди, сколько поместилось, и начал исследовать ее языком и зубами. Она была пружинистой и теплой, скользкой от слюны.
Ему показалось, что его пенис вот-вот порвет брюки и начнет пульсировать и стучать, как сердце.
Только не сейчас!
Ты еще не спустился туда, вниз!
Рука Говарда скользнула вниз по животу девушки, под эластичный пояс тренировочных брюк. Когда он попытался просунуть кончики пальцев под тоненький поясок трусиков, Анжела за волосы оттянула назад его голову и прошептала:
— Нет, не надо. — Влажно хлюпнув, грудь вывалилась у него изо рта.
Смутившись и обидевшись, Говард внезапно весь сник. Выпрямившись, он увидел, что Анжела отодвинула ветровку в сторону, чтобы прикрыть грудь.
— Что случилось? — прошептал он.
Она покачала головой.
— Анжела?
— Извини.
— Что я сделал не так?
Она снова покачала головой. Затем повернулась к нему. Ветровка упала с плеч на колени, и Говард увидел, что она уже опустила тенниску вниз. Из-за бюстгальтера та причудливо оттопыривалась на груди.
Анжела положила руку ему на затылок и притянула его к себе, прижавшись щекой к его щеке.
— Мне действительно жаль, — прошептала она, щекоча своим дыханием его ухо. — Я очень не хотела тебя останавливать. Мне это так нравится, и я люблю тебя. Но… я чувствую себя очень неловко.
— Что?
— Я боюсь… я не могу позволить тебе трогать меня. Только не там.
— Все нормально, — шепнул он.
Но Говард был подавлен. Что было не так? Прошлой ночью она не жаловалась. Они занимались любовью — ни много ни мало. Так почему же, ни с того ни с сего, она теперь запрещает трогать себя?
Из-за того, что могут узнать другие?
Как так? Она ведь даже показала мне грудь. Если боялась, что Кит или Глен повернутся, то почему это сделала?
— Ты что, расстроился? — прошептала она.
— Нет.
— Я сумею чуть позже утешить тебя.
— Да все в порядке, честное слово.
— Беда в том… — Она замялась. — Я испугалась, что если ты… А я так сильно хочу в туалет.
— Что?
— Вот почему. Иначе я бы просто не смогла удержаться.
Тяжелый камень свалился с груди Говарда, и он рассмеялся. Анжела нервно заерзала, рука поднялась к лицу и она потерла ухо.
— Совсем не смешно, — шепнула она.
— Давай попросим их остановить машину.
— Мне не хотелось бы делать из этого большую проблему.
— Но если тебе надо выйти…
— Я могу подождать еще немножко. Мы должны быть уже почти… на ровной дороге будет не так тяжело. Возможно, я смогу потерпеть, пока мы доедем до города.
— Такое не следует откладывать.
— Парни будут насмехаться. Ты же знаешь.
— Если тебя беспокоит только это, я скажу, что выйти надо мне.
— Давай лучше…
Толчок встряхнул машину. Анжела застонала и схватилась за Говарда, когда их подбросило вверх и они рухнули вниз с такой силой, что подушки сидений заскрипели под тяжестью их тел.
— С тобой все в порядке? — поинтересовался он.
— Еще удерживаюсь.
— Я сейчас им скажу… — Он почувствовал, как машина повернула вправо, и ощутил неожиданное и удивительное спокойствие. Автомобиль покатил без рывков и толчков. Выглянув поверх макушки Кита, Говард увидел, что они выехали на шоссе.
— Слава Богу, — вздохнула Анжела.
— Ты все еще намерена терпеть до города? Туда, насколько мне известно, не менее десяти миль.
— Думаю, лучше потерплю. Если получится.
За спиной раздался храп Дорис. Затем она коротко ахнула и промурлыкала:
— А?
Анжела отпустила Говарда и подтянула ветровку вверх. Они вдвоем откинулись на спинку сиденья. Говард посмотрел на Дорис. Та протирала кулаками глаза.
«Удивительно, — подумал он. — Проспала такую тряскую дорогу, чтобы проснуться, как только машину перестало подбрасывать и раскачивать».
Дорис потянулась, затем повернулась и посмотрела в окно.
Говард отвернулся к Анжеле. Ветровка, прикрывавшая ее, ожила подвижными бугорками, когда та подсунула под нее руки, чтобы вернуть бюстгальтер на место. Руки ушли, остались только бугорки-двойняшки, выпятившие ткань, когда Анжела изогнулась дугой, чтобы застегнуть на спине застежки. Закончив, она тяжело опустилась на сиденье и похлопала Говарда по колену.
— Думаю, нам лучше…
— Эй! — вскрикнул Кит. — А вот кому-то чертовски не повезло.
— У них не такой надежный и неукротимый стальной конь, как мой, — заметила Лана.
— Спустило колесо, — проронил Глен.
За головой Дорис в окне Говард увидел темные очертания застывшего автомобиля.
— Слава Богу, мы не пробили ни одного колеса, — промолвила Лана. — Меня удивляет, как мы вообще остались с колесами после этой чудной дорожки.
— Нельзя ли съехать на обочину, — попросил Говард. — А то у меня скоро зубы поплывут.
— Высунь его из окна, — предложил Кит.
— Я серьезно.
— Мне бы тоже не помешало кой-куда сходить, — сказала Лана. Машина стала замедлять ход, свернула вправо и слегка накренилась, когда одна сторона съехала с проезжей части на обочину. Прохрустев несколько футов, она остановилась. — Все, кому надо сходить, — объявила Лана, — пусть сделают это сейчас. Потому что до города ехать еще минут двадцать.
Все четыре двери «Гранады» распахнулись.
Говард вышел из машины вслед за Анжелой. Пока она просовывала руки в рукава ветровки, он закрыл дверцу и увидел, как Лана сдвигается по переднему сиденью. Затем Анжела потянула его за руку, ведя в кусты на другой стороне дороги.
— Тебе не надо будет смотреть, — задыхаясь, прошептала она. — Просто постоишь рядом.
— Куда это вы, друзья, направляетесь?
Говард обернулся. Лана стояла возле машины и поверх нее глядела на них. Дорис ожидала рядом. Кит и Глен, обходя машину спереди, оглянулись через плечо.
— Извращенцы! — выкрикнул Кит.
Глен рассмеялся и покачал головой.
— К черту их! — бросила Анжела и, не выпуская его руки, нырнула в густой подлесок сразу за обочиной дороги. Ближайшая группа деревьев стояла слева. Она побежала к ним. Говард бежал рядом.
Почти у самых деревьев они перепрыгнули через глубокую колею: одновременно оттолкнулись от центрального возвышения и перемахнули через вторую рытвину.
Затем Анжела отпустила его руку и, подскочив к соседнему дереву, спряталась за ствол. Но полностью скрыться из виду не удалось: дерево было тонким.
Говард увидел правый бок, серый, в пятнах лунного света, когда она стянула тренировочные брюки на щиколотки, прогнулась назад и села на корточки.
Ветровка зацепилась за ствол и задралась. Затем Говард мельком увидел изгиб попки и боковую сторону согнутой ноги. Когда послышался плеск, он отвернулся.
Затем расстегнул ширинку и вынул вялый пенис.
Хотя он знал, что Анжела достаточно близко и могла все увидеть и что сама она сейчас без штанов, сексуального возбуждения Говард не испытывал.
«Перевозбудился», — подумал он и направил струю в ближайшую колею.
«Он так долго стоял, — успокаивал себя Говард, — что выдохся».
