— Нет, рядом. — Света четко запомнила, куда указала рукой привидевшаяся ей старуха. И даже более того, она уже поняла, ЧТО за дом увидит там, в глубине двора. Без сомнения: трехэтажный запущенный особнячок, который сама лично ездила смотреть по просьбе Виталия. Головоломка сложилась.
Далее снова пошел боевик. Переговоры вполголоса с подъехавшими братьями Грымм, какие-то скупые и непонятные указания, проверка оружия и сжатое обсуждение дислокации (надеюсь, я правильно употребляю это слово). Свету почти не замечали, да это и к лучшему. Она действительно ощущала страшную усталость. Интуиция подсказывала ей, что история приближается к боевому финалу, в котором роль ведьмы уже не так велика. Поэтому Света покорно согласилась остаться в машине, «на связи», — как важно назвал это Саша, вручая ей обшарпанную рацию. Мимоходом еще куснуло женское любопытство: вот бы посмотреть, как хваленая Лэйма будет стрелять и в грязь шлепаться… Но тут же исчезло. Нельзя считать этих хороших людей марионетками только потому, что они живут в придуманном тобой мире. ЗДЕСЬ они — живые. И решают живьем же ТВОИ проблемы. Не забывайте об этом, пожалуйста, всесильная госпожа… Перед самым уже штурмом посетило еще одно, бессвязное и короткое видение, после которого Света* подошла к Саше и тихо сказала:
— Второй этаж. Их там трое. Один спит. Собака. Ребенок в дальней комнате. Больше в доме никого нет. — Хотя чувствовала, ощущала что-то неясное, не до конца понятое, какую-то опасность… Не человека. Но что? Не стала говорить, надеясь, что вскоре все само собой прояснится.
Самойлов снова посмотрел на Свету внимательным строгим взглядом, в котором было полное доверие и спокойствие.
— Может, все-таки возьмете меня с собой? — полуспросила, полупопросила Света.
Саша покачал головой: нет. Сделал несколько шагов, повернулся:
— А ты не можешь еще сказать, есть у них внешнее наблюдение?
— Что?
— Кто-нибудь следит за выходом? Света пожала плечами.
— Нет, ничего такого я не вижу. То есть я сейчас вообще ничего не вижу. — Хотела еще добавить, что четко представляю и даже могу описать комнату, в которой сидят те двое бодрствующих. Но промолчала. А про себя подумала: интересно, а в ЭТОЙ комнате тоже под батареей лежит девять рублей — четыре по рублю и одна пятерка?
Все. Все ушли. Исчезли в мгновение ока, как пресловутые ниндзя. Только что — шел человек по улице. И тут же — хлоп! — стена серая, окошки низкие, урна грязная. Человека нет. Вторая машина должна стоять через два дома в переулочке. Оттуда заходят Лешка и Федя.
И тут я вдруг поняла, что ОБЯЗАТЕЛЬНО должна быть там! Обязательно! Иначе то самое, непонятное и неопределяемое, которое она чувствовала даже отсюда, может всем очень и очень навредить! Господи, да что же делать-то?! Нельзя уходить — Саша не велел. Нельзя туда соваться — Саша запретил. Но не может же она сидеть здесь и ждать, пока с этими хорошими ребятами случится какая-то гадость. Причем по ее милости и по ее же вине!
Света поколебалась еще несколько секунд, потом решительно вышла из машины, прихватив рацию, и как можно тише захлопнула дверцу.
Так, девушка. И как вы себе мыслите дальнейшие действия? Откуда подходить к этому чертову дому? И что делать? Может, попытаться все-таки сосредоточиться и понять, что же там такого опасного? Ах, ты, черт побери, не могу я, оказывается, напрягать свои ведьминские способности по заказу, хоть и диплом имею… Как это там пелось в нашем детстве? «Но всемогущий маг лишь на бумаге я…»? Ой, ой, ой, ну что же делать? Не многовато ли вы чертыхаетесь, милая?
Света медленно двигалась по правой стороне улицы, сжав руки в кулаки. Почему-то в этот самый момент ей вспомнилось, как с таким же точно напряжением она следила в школе за рукой учителя, ползущей по раскрытому журналу. Алексеев, Артамонов, Бисярин, Будник, Гриф, Дроздовская… не помню, кому уж я тогда молилась, чтобы роковая шариковая ручка миновала короткое незаметное «Жукова»! Да нет, не ищите в моем школьном прошлом моих ведьминских корней. Получалось далеко не всегда. То есть просто-напросто частота вызова к доске Жуковой Светы не выходила за рамки обыкновенной вероятности.
Еще пять шагов. Еще десять. Через пятнадцать метров за углом как раз и покажется дом.
Последним отчаянным усилием, вспомнив ближайшую по ассоциации ведьму (а именно — лучшую ведьму русской литературы — Маргариту), каким-то даже остервенелым внутренним рыком она крикнула: невидима! невидима! И, сразу же резко обернувшись, чуть не захохотала в голос от радости, НЕ обнаружив за собой тени. Мутноватое стекло низкого первого этажа покорно отражало кусок улицы, стоящий у обочины «жигуль», кусты на противоположной стороне. И больше никого.
Да, ребята, это, пожалуй, поинтересней, чем в кино.
Света неслышно вошла в темную парадную, заметив притаившуюся в углу тень (Федор? Гришка?), поднялась по щербатым ступеням на второй этаж (чуть не подвернула ногу, чуть не вскрикнула, чуть не обнаружила себя!). Саша с Алексеем стояли по обе стороны двери. Звонить или стучать не пришлось. Собака за дверью первой почувствовала чужих. Послышалось глухое ворчание, звук шагов, тут же стихший, стук, шорох. И снова тишина. А потом сразу — грохот!
Я не могу точно сказать, как все происходило. Знаете, как это бывает, когда по телеку показывают какой-нибудь штурм? Плохое освещение, камера дергается, изображение прыгает, громкие невнятные голоса, кто-то матерится, выстрелы… В общем, жуткий тарарам и ничего не разобрать. То есть вот это уже на кино не было похоже ничуть. Не так красиво и не понять, кто — кого.
Честно говоря, Света была немного разочарована перепалкой. Не ясно только, к недостаткам чьей режиссуры это следовало отнести — Сашиной ли любви к быстрым развязкам, или Светиной некомпетентности в вопросах освобождения заложников. К тому же все это было до зевоты тривиально.
Когда — буквально через десять секунд после начала штурма! — Света решилась войти, в квартире уже стояла полнейшая тишина. Сама квартира была просто огромная. Почти пустая и очень запущенная. Даже слишком запущенная. Как будто здесь за очень хорошие деньги поработала дизайн-фирма, специализирующаяся на декорациях для фильмов ужасов. Участники действа расположились в стандартнейших «киношных» позах: один бандюган с сильно завернутой за спину рукой лежал — морда в пол, — придавленный крепкой коленкой Феди Грымова; второй — с огнестрельным ранением в плечо — сидел на полу в коридоре и зло зыркал исподлобья на улыбающуюся Лэйму (а вот что за штуку она держала в руках — я вам не скажу. Потому что не знаю. То ли очень большой пистолет, то ли очень маленький пулемет. Не знаю, как стреляет, но выглядит внушительно).
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
