- Каких еще реликвий?
- Об этом ты узнаешь в свое время. А сейчас я хотел бы наградить тебя за успешно выполненное задание. Ты одержал победу над самим собой, проявил выдающуюся сообразительность и благоразумие, и показал себя, как чрезвычайно рассудительный и благоразумный человек. У такого человека не может быть глупостей, такому человеку глупости не нужны. И поэтому я, силою данной мне свыше, избавляю тебя от Глупости! Отныне нет в тебе Глупости и быть не может! А если ты хочешь увидеть, от чего ты имел счастье избавиться, возьми этот амулет, выйди наружу и посмотри!
Я все еще съедаемый заживо любопытством, взял в руки, амулет, скрученный в бараний рог. Забыв попрощаться, прошел мимо, наконец-то, отошедшего в сторону Отшельника на улицу. На ходу, открыл описание амулета:
Амулет "Бараний рог".
Неуничтожимый.
Избавиться невозможно
.
Все, то же самое... Немного отойдя от Церкви, я выбрал свободное место и активировал "Бараний рог". В глазах зарябило от разноцветных мыльных пузырей, которые появляясь из пустоты, раздувались на глазах, переливаясь в лучах солнечного света и наконец, приглушенно лопались, брызгая во все стороны магической пеной.
Когда смолкли хлопки последних разорвавшихся пузырей, я взглянул на то, что осталось после них, и едва не рассмеялся. Я мог по-разному представлять, как выглядит моя Глупость, но оказывается, все было настолько очевидно, что и придумывать было нечего. Вместо мыльных пузырей сейчас передо мной паслось небольшое стадо, самых обыкновенных овец. Десять штук. Все тридцатого уровня.
Мне неизвестно, по каким критериям оценивались мои недостатки, в частности, почему овец было десять и именно тридцатого уровня, но что было, то было. Оставалось лишь радоваться, что по оценкам Всемогущего ИИ, я был на самом деле не так уж сильно и глуп. У кого-то ведь Глупость могла быть и сотого уровня, вот там-то тогда, вообще беда! Хотя дуракам, на самом деле, и тут везло. Чем хуже, как говорится, тем лучше. Наверняка нашлись бы непобедимые экземпляры, у которых были бы несметные стада овец с запредельными уровнями.
Я вскочил на хомяка и со всей возможной скоростью, погнал свое стадо в нужном направлении, мимо жмущихся к военным патрулям низкоуровневых и никому не доверяющих игроков. Со стороны я походил, скорее всего, на безработного чабана, "нашедшего" отару овец и спешащего на рынок, чтобы поскорее ее продать, пока хозяева не догнали.
Сверяясь по карте, я обогнул Пьяный Лес справа и повернул налево. Затем, неопределенно долгое время, меня довольно чувствительно трясло вдоль зеленой лесной стены. Мне оставалось лишь смириться с отсутствием дорожных удобств, и тщательно следить за тем, чтобы никто не успел еще сильнее испортить мне настроение. Места вокруг были дикие и пустынные.
Дорога меня уже порядком утомила, когда мне стали попадаться первые признаки присутствия человека - насаженные на колья, обглоданные непогодой и воронами до сахарной белизны человеческие черепа. Постепенно, я добрался до вызывающей чувство острой жалости и сострадания ограды, на которой сэкономили немало бюджетных средств, с такими же воротами, над которыми не хватало только вывески: "Welcome" или "Оставь надежду всяк сюда входящий".
Стараясь ничего не сломать своим каким-нибудь неосторожным движением, я проехал за ограду и продолжил свой путь, который мне нравился все меньше и меньше. Наконец, продвинувшись еще немного, я увидел первые пугала над тщательно возделанными фермерскими полями. А затем я увидел и первых людей...
Это были обычные крестьяне со стандартным набором фраз, который Всемогущий ИИ, не считал нужным многообразить. Многие из них, совершенно не обращая на меня внимания, продолжали заниматься своими повседневными крестьянскими делами, подставив свои задницы под лучи не на шутку припекающего солнца.
Пока меня устраивало все, кроме того, как крестьяне смотрят на стадо моих каракулевых питомцев. По их виду было заметно, что мысленно, они уже жарят моих овец на шампурах, только, что слюни еще открыто не пускают. В конце концов, мне все это надоело, и я свернул все свое стадо в "Бараний Рог".
Когда я проехал еще немного, моему взгляду открылась живописная долина. Она и впрямь была прекрасна и в ее глубине основательно стояла зажиточная деревня.
По пути к дому деревенского старосты, ничего интересного на глаза не попалось. Мелькали мимо ухоженные огороды, завтракающие подножным кормом домашние парнокопытные, а также, куры, обучающие подрастающее поколение, сколько полезного и нужного можно найти, ковыряясь в обыкновенной куче навоза. Меня провожали взглядами счастливые до одури лица местных жителей.
Дом старосты, стоял, как и полагается, в самом центре деревни, возле сельского клуба и довольно большой площадки для танцев и сельских собраний. В деревне попадались разные дома, но этот был самый большой и заметный из всех, построенный на совесть и на века. Создавалось впечатление, что дом был создан с единственной целью - подчеркнуть в деревне значимость своего владельца. При доме был большой двор с несколькими постройками хозяйственного назначения и традиционным для деревенского уюта огородом. Меня вышел встречать сам хозяин всего этого изобилия, неизвестно каким образом, узнавший о моем прибытии.
Старосту звали Арнольд. Это был крупный мужчина, с однозначно, развитой в тренажерном зале мускулатурой. Густые черные волосы, закрывающие уши и часть могучей, борцовской шеи, прилипли к мокрому от пота низкому лбу, под которым тускло тлели зачатками интеллекта маленькие, глубоко посаженные желтые глазки. В густых усах и бороде, которой была покрыта половина лица, запуталась дежурная улыбка гостеприимного хозяина, такая же естественная, как и перекаченные губы секретарши моего компаньона. Одет он был скорее практично, чем просто. На нем была просторная рабочая рубаха из расползающейся мешковины и штаны из грубой плотной ткани.
Задушевной беседы со старостой не получилось. Едва мы познакомились, и староста был проинформирован о цели моего визита, он тут же засобирался куда-то по своим неотложным делам, но извиняясь, предупредил, что отсутствовать будет недолго и скоро вернется. Мне не оставалось ничего иного, как отпустить его с миром.
Я сам себе не мог объяснить, откуда у меня появилось некое тревожное чувство, но оно было, и надо было с этим что-то делать. А чтобы успокоить мою подозрительность, необходимо было найти побольше доказательств беспочвенности всех моих тревог и опасений. Поэтому, как только староста скрылся из виду, я еще раз, более тщательно, огляделся вокруг. Поверхностный осмотр ничего не дал, и пришлось приступать к более детальному ознакомлению с чужой территорией.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
