— Река все время извивается, а так, думаю, короче, — сказал Джендри. — Может, это тайная разбойничья дорога. Лим, Том и прочие здесь уже долго живут, им и знать.
Да, это верно. Арья прикусила губу.
— Но мох...
— От таких дождей он и у нас на ушах скоро вырастет.
— Только если они на юг смотрят, — стояла на своем Арья. Ну, да Быку разве что втолкуешь. Все равно он ее единственный настоящий друг теперь, когда Пирожок их бросил.
«Шарна говорит, чтобы я остался и пек ей хлеб, — сказал он Арье в день отъезда. — Да мне и самому надоели дожди и седельные болячки, и бояться тоже надоело. Тут есть эль и крольчатина, а хлеб станет лучше, когда им буду заниматься я. Сама увидишь, когда вернешься. Ты ведь вернешься, правда? Когда война кончится? — Тут он вспомнил, кто она, покраснел и добавил: — Миледи».
Арья не знала, кончится ли война когда-нибудь, но кивнула.
— Ты извини, что я тогда побила тебя, — сказала она. Пирожок, конечно, глуп и трусоват, но он проделал с ней весь путь от Королевской Гавани, и она к нему привыкла. — И нос тебе сломала.
— Лиму ты его тоже сломала, — ухмыльнулся Пирожок. — Здорово это ты.
— Лим так не думает, — мрачно сказала Арья, и тут настало время уезжать. Пирожок спросил, может ли он поцеловать миледи руку, и Арья двинула его кулаком в плечо. — Не называй меня так. Ты Пирожок, а я Арри.
— Тут я больше не Пирожок. Шарна меня зовет просто Мальчик, как и того, другого. Как бы путаницы не вышло.
Арья скучала по нему больше, чем ожидала, только Харвин немного ее утешал. Она рассказала ему про его отца, Халлена, о том, как нашла его умирающим у конюшен Красного замка в день своего побега.
— Он всегда говорил, что умрет на конюшне, — сказал Харвин, — только мы думали, что его убьет какой-нибудь злонравный жеребец, а не стая львов. — Арья рассказала ему также о Йорене и их отъезде из Королевской Гавани, и почти обо всем, что случилось потом — умолчала только о конюшонке, которого заколола Иглой, и о стражнике, которому перерезала горло в Харренхолле. Сказать об этом Харвину было почти все равно что сказать отцу, а она не вынесла бы, если б отец узнал о ней кое-какие вещи.
Арья умолчала также о Якене Хгаре и о трех смертях, которые он задолжал и выплатил ей. Железную монетку, подаренную им, она прятала в поясе и вынимала только по ночам, вспоминая, как изменилось его лицо, когда он провел по нему рукой. «Валор моргулис, — шептала она при этом. — Сир Григор, Дансен, Полливер, Рафф-Красавчик, Щекотун и Пес. Сир Илин, сир Меррин, королева Серсея, король Джоффри».
Харвин сказал, что из двадцати винтерфеллцев, которых ее отец послал с Бериком Дондаррионом, осталось только шестеро, да и те разобщены.
— Это была ловушка, миледи. Лорд Тайвин послал своего Гору через Красный Зубец с огнем и мечом, чтобы заманить туда вашего лорда-отца. Он полагал, что лорд Эддард сам отправится на запад, чтобы разделаться с Григором Клиганом. Если бы так и вышло, его убили бы или взяли бы в плен и обменяли на Беса, который в ту пору был в плену у вашей леди-матери. Но Цареубийца ничего не знал о планах лорда Тайвина, и когда он услышал, что его брат попал в плен, он напал на вашего отца прямо на улицах Королевской Гавани.
— Я помню, — сказала Арья. — Он убил Джори. — Джори всегда улыбался ей, если только не велел не путаться под ногами.
— Верно, а вашего отца придавил собственный конь и сломал ему ногу — поэтому лорд Эддард не смог выехать на запад сам. Вместо себя он послал лорда Берика с двадцатью его людьми и двадцать человек из Винтерфелла, в том числе и меня. С нами были и другие: Торос и сир Реймен Дарри, сир Глэдден Уайлд и лорд Лотар Маллери, все со своими людьми. Но Григор устроил нам засаду у Скоморошьего брода, на обоих берегах. Когда мы стали переправляться, он напал на нас и спереди, и сзади.
Я видел, как Гора убил Реймена Дарри единственным страшным ударом, который отсек рыцарю руку по локоть и убил коня под ним. Глэдден Уайлд погиб тоже, лорд Маллери свалился с коня и утонул. Львы окружили нас со всех сторон, и я уж думал, что и мне пришел конец, но Элин, выкрикнув приказ, восстановил порядок в наших рядах. Те из нас, кто еще оставался в седле, собрались вокруг Тороса и пробились на свободу. Утром нас было сто двадцать человек, а к вечеру осталось не более сорока, и лорд Берик получил тяжелую рану. В ту ночь Торос вытащил из его груди кусок копья длиною в фут и залил дыру кипящим вином.
Каждый из нас был уверен, что его милость к рассвету умрет, но Торос всю ночь молился о нем у костра, и когда настал рассвет, лорд был еще жив и ему даже полегчало немного. Прошло две недели, прежде чем он смог сесть на коня, но его мужество придавало сил нам всем. Он сказал, что наша война не закончилась у Скоморошьего брода, а лишь началась там, и что каждый наш павший боец будет отомщен десятикратно.
В ту пору мы остались в стороне от военных действий. Люди Горы были только авангардом войска лорда Тайвина. Они перешли через Красный Зубец всей своей силой и двинулись по речным землям, сжигая все на своем пути. Мы своим малым числом только и могли, что нападать на них сзади, но говорили себе, что скоро соединимся с войском короля Роберта, когда он выступит на запад, чтобы подавить мятеж лорда Тайвина. Но затем мы услышали, что Роберт мертв и лорд Эддард тоже, а на Железном Троне сидит отродье Серсеи Ланнистер.
Это известие поставило мир с ног на голову. Нас послал десница короля, чтобы мы разделались с разбойниками, теперь же мы сами сделались разбойниками, а десницей короля стал лорд Тайвин. Некоторые из нас тогда захотели сдаться, но лорд Берик об этом и слышать не хотел. Мы остаемся людьми короля, сказал он, и должны защищать подданных короля, которых терзают львы. Если уж мы не можем сражаться за Роберта, то будем сражаться за его народ, пока последний из нас не падет мертвым. Мы и сражались, а потом стали твориться странные вещи. На каждого потерянного нами человека прибывало двое. Иногда это были рыцари и оруженосцы, но в основном к нам шел простой люд — батраки, музыканты, трактирщики, слуги, сапожники, даже двое септонов явились. Шли мужчины, женщины, дети, собаки...
— Собаки?
— Ага. Один наш парень держит целую свору, и вы таких плохих тварей еще не видывали.
— Вот бы и мне такую собаку. Чтобы умела охотиться на львов. — Раньше у Арьи была лютоволчица, Нимерия, но Арья прогнала ее, швыряя в нее камнями, — иначе королева убила бы ее. Любопытно, может ли лютоволк убить льва?
Днем снова пошел дождь и лил до самого вечера. К счастью, у разбойников повсюду были тайные друзья, и им не нужно было ночевать под открытым небом или в каком-нибудь протекающем сарае, как Арье с ребятами, когда они путешествовали одни.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
