Он не стал больше ничего говорить. Просто стоял и смотрел, как они садились на лошадей, как Лиам оглянулся на Джая и тот повелительно взмахнул рукой, отдавая приказ трогаться в путь.
Но если бы в этот момент сын герцога смог прочитать мысли Дайра, то его очень заинтересовало бы то, о чем думал рэм рода Шааз.
А Дайр смотрел им вслед и думал о том, что еще никогда не встречал такого опасного человека, как этот чужак. Мальчишка, но уже воин и рэм — его боялся сам Ашан. Старик не показывал этого, но Дайр видел его страх… страх, спрятанный за улыбкой. Потому что еще никогда гордый и неустрашимый глава рода Шааз не опускался до того, чтобы просить. С его уст могли слетать только приказы. Но этого мальчишку он просил, не осмеливаясь на большее…
И дело было не только в Ашане.
Дайр видел, как относились к чужаку его воины. Как они мгновенно выполняли любой приказ, иногда еще до того, как нужные слова сорвутся с его губ. Причем, его слушались все: начиная от молодого степняка (почти мальчика) с чуть рыжеватыми волосами, имени которого Дайр не знал, и заканчивая этим Лиамом, рядом с которым рэм рода Шааз чувствовал себя неопытным юнцом. Даже воин с глазами убийцы, который как послушный пес просидел весь день возле его шатра, беспрекословно подчинялся этому мальчишке.
В его отряде были двое древних. Представителей этого народа Дайр никогда не видел, но, как и любой из детей степи, много слышал о них. Сильные и неустрашимые, они считались непревзойденными воинами, и при этом были по-настоящему мудры. Они жили очень долго, намного дольше людей (их память хранила тайны тысячелетий), и всегда сторонились детей степи. Но рядом с этим мальчишкой, даже древние забыли о своем величии…
Один из них был обычным проводником. А второй… кем именно был светловолосый незнакомец с непривычно коротким для его народа именем — Лар, Дайр так и не понял. Не воин… не друг… может быть, слуга? Но чтобы древний прислуживал человеку — это было просто немыслимо. И все-таки это было…
И поэтому он был по-настоящему опасен, этот непонятный чужак с глазами цвета осеннего неба.
С одинаковым мастерством владея и клинком, и словом, он разил ими наповал. Настоящий воин, настоящий рэм, настоящий… кто? Враг? Вряд ли, иначе он не отдал бы с такой легкостью свое оружие (Дайр видел, как чужак не глядя швырнул свои клинки в руки Ашану).
Чего он добивался? Зачем явился в их дом? Действительно шел мимо? Или ему нужен был Илар?
Мальчишка… Зачем он рванулся тогда к этому чужаку? Зачем потребовал исполнения обещания, данного столько лет назад? Не вмешиваться… стоять и смотреть… Разве Дайр смог бы просто стоять и смотреть? Если бы не клинок у горла Илара…
Илар… даже он поверил незнакомцу… тот, который не верил никому и никогда. Дайр был его братом, но до сих пор ничего не знал о нем: кто он, откуда, как попал в эти края? А этому чужаку Илар рассказал обо всем. Это не была ревность, нет. Просто непонимание…
Он был действительно опасен, этот чужак, так хорошо знавший традиции его народа, опасен настолько, что даже Дайр начинал его бояться… Не как воина, нет. Рэм рода Шааз уже давно разучился благоговеть перед теми, кто владел клинком лучше него самого (в этом мастерстве невозможно было достичь совершенства, только совершенствоваться). Дайр боялся его и не как рэма. Сам рэм, сын рэма и внук рэма, он прекрасно знал, что означало вести за собой…
Тогда почему неустрашимый Дайр — рэм рода Шааз боялся мальчишки? Может быть, потому что и сам начинал ему верить?
Но откуда Джаю было знать об этом? Он размеренно покачивался в седле и тихо радовался тому, что земли Шааз (а главное, рэм этого рода), наконец-то, остались позади.
В отряде постепенно восстановился былой порядок. Натаэль вел отряд. Лиам организовывал стоянки и распределял обязанности. У остальных тоже были свои заботы. И только Джай снова ни в чем не участвовал (но это вполне его устраивало).
Во время привала юноша устроился на соху и рассеянно наблюдал за тем, как Мааюн возился с костром. Это время можно было использовать и с большей пользой. Например, поговорить с Хором. Но мальчишка как-то очень медленно приходил в себя после посещения поселка Шааз. Поэтому Джая решил отложить разговор с ним на некоторое время.
Наблюдая за степняками, он обратил внимание на то, как Лар прошел мимо Натаэля, демонстративно не замечая его. Проводник никак не отреагировал на это. Зато Джая заинтересовало поведение Лара. Юноша подождал, пока эльф устроится рядом с ним, и спросил:
— Чем тебе так не нравится наш проводник?
Зная, что у эльфов прекрасный слух: и у того, который сидел рядом с ним, и у другого (на противоположном конце стоянки), он говорил едва слышно, практически одними губами.
— Это так заметно? — так же тихо произнес Лар.
— Ты обеспокоен, и я не понимаю почему.
— Но ведь он — отступник, — начал было Лар, но потом осекся и спросил, — разве вы не чувствуете?
И Джай, наконец, понял, какая неправильность угадывалась в облике Натаэля.
Об отступниках он знал не так уж много. Только то, что во время войны магов король эльфов выступил на стороне одного из враждующих. Но не все подданные поддержали его. Часть эльфов отказались участвовать в войне, и тогда собственный король проклял их. Эти эльфы навсегда покинули священный лес. И никто не знал, куда они делись (по крайней мере, до сегодняшнего дня). Автор книги, в которой описывались эти события, утверждал, что все отступники исчезли с лица земли. Впрочем, их более послушных соплеменников ожидала не менее печальная участь. Почти все они погибли во время войны.
— Он — второй эльф, которого я вижу в жизни, — пожал плечами Джай, — я чувствую, что с ним что-то не так, но не могу понять, что именно.
— Он лишен защиты священного леса, — объяснил Лар и юноша кивнул в ответ.
В той же книге он прочитал, что священный лес являлся источником жизни эльфов. Это было по-настоящему заповедное место, куда не допускался ни один человек или гном (кроме особых случаев). Магия этого леса была основной составляющей магии эльфов. Считалось, что именно она дарила им молодость и долголетие. Но, глядя на Натаэля, Джай засомневался в правдивости этого утверждения. Эльф выглядел молодым и здоровым, даже не смотря на то, что был «отступником», как назвал его Лар.
— Я думал, что вы не можете жить без вашего леса, — произнес Джай.
Он читал, что священный лес исчез с лица земли во время катаклизма, которым завершилась война магов. Тогда большая часть суши ушла под воду, включая земли, принадлежавшие эльфам. Но в последнее время Джай слишком часто сталкивался с тем, чего просто не могло существовать по определению. Так почему бы где-нибудь в Хаганате или Ванаане (да мало ли еще плохо исследованных земель) не расти священному лесу?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
