class="p1">— Останусь здесь…
— Что?
— Я останусь здесь, — заявила я твёрже.
Подняв веки, я столкнулась взглядом с красными глазами. Дис был настолько близко, что, говоря «здесь», я имела в виду его тело. Он держал меня на руках, закутанную в меха. Мы уже давно высадились из самолёта, и теперь сидели в машине, а за окном на фоне огромного дворца Тионов порхал снег.
Вопреки жару — вокруг и под кожей — я задрожала.
Какого чёрта просыпаться рядом с ним входит у меня в привычку?!
— Ничего не говори, — приказала я, когда Дис собрался объясниться. — Выйди и открой мне дверь.
Я отползла от него как можно дальше, вынуждая его, выбравшись, обойти машину и открыть дверь с противоположной стороны.
Едва справляясь с паникой, я вылезла из салона… и порыв холодного ветра тут же привёл меня в чувства. Задрав голову, я уставилась на шпили этого яркого представителя древней архитектуры. Видеть замок Тионов на фотографиях и в живую — совсем разные вещи. Мне захотелось улыбнуться… но я вовремя вспомнила, по какому поводу приехала сюда.
Опустив ладонь на рукоять сабли, я направилась вверх по лестнице, вслед за остальными гостями. В фойе было людно и, несмотря на то, что никто не повышал голоса, шумно — такая здесь акустика. Вопреки трауру, внутреннее убранство дома ослепляло богатством. Здесь жил Гай — это уже всё сказало об этом месте.
Я заметила хозяев в отдалении. Подходить к ним без разрешения не позволялось, поэтому, ожидая своей очереди, я просто молча их разглядывала. Я отметила, что Илоне замужество пошло на пользу: она уже не выглядела капризной, взбалмошной папиной дочкой, в её осанке появилась стать и сдержанность. Теперь она выделялась на фоне остальных дам сама по себе, хотя в прошлом нарочно привлекала к себе внимание. Не знаю, какая ещё женщина могла бы вот так стоять рядом с Гаем…
У Гая, конечно, были свои мысли на этот счёт. Он заглядывался на чужих жён и дочерей уже просто по привычке, выискивая себе очередное мимолётное развлечение. Но стоило ли этому удивляться? В смысле, он же занимался тем же самым на своей помолвке.
Заметив меня (чисто случайно), Стокрылый подал знак, и я собралась подойти, но тут увидела настоящего хозяина дома. И я не Бранта имею в виду — нет, он покоился на смертном ложе в отдельном зале, готовый к прощальной церемонии. Но даже будь Брант сейчас жив, он бы стушевался, так же как и Гай, потому что прибыл Индра.
Он вошёл, более мрачный, чем обычно, и вроде бы — так и надо, на то это и похороны, вот только это была не скорбь, а открытая враждебность. Индра был не рад оказаться здесь, его раздражало всё — от погоды до гостей, тогда как они сами жадно вглядывались в него, будто до этого им не на что было положить глаз. Но при этом никто не осмеливался подойти к нему.
Я повернулась в его сторону.
— Ты не забыла, ради чего мы здесь, босс? — одёрнул меня Дис, и да, я всё понимала. Прежде всего, я должна была засвидетельствовать почтение главе семьи, уделить внимание его горю, а уже потом отдавать должное Нойран. Поступить иначе — оскорбить Тионов в их собственном доме.
Но я не могла повернуться спиной к Индре, особенно теперь, когда он меня тоже заметил.
Глава 42
Застыв на месте, Индра смотрел на меня так, будто не ожидал, что я попадусь ему здесь на глаза — вот так просто. Когда мы виделись в последний раз, он обозначил срок — три года и, похоже, не шутил. Я вдруг поняла, что он, в самом деле, не собирался встречаться со мной раньше. С кем угодно, но не со мной. Он приехал к Гаю, на чьи похороны явился бы охотнее, и к Илоне, родством с которой гнушался. Он стерпел бы даже присутствие Диса, которого некогда поклялся убить голыми руками. Но теперь к этой «весёлой» компании прибавилась я — женщина, которая оскорбила его сильнее, чем любой из присутствующих здесь.
Индра мог просто развернуться и послать нас к чёрту. А мог приказать своей охране убить всех — я помню, он уже делал так однажды на одном из приёмов. Не то чтобы тогда у него на это было меньше причин, чем сейчас, но ведь Стокрылый не зря сказал, что в последнее время Индра стал «жутко нервным».
Глядя на наставника, я с возрастающей тревогой ждала позволения приблизиться.
Но Индра не позволил. Потому что решил подойти сам.
Это было немыслимо. Вопиющее нарушение этикета. Я до последнего не знала, что от него ожидать, как и публика, следящая за каждым его шагом. И больше остальных — готова поклясться — это напрягало Диса. Но он ведь понимал, что, требуя от него покорности, я имела в виду этот самый момент. Держа слово, Дис должен был оставаться в стороне и молча смотреть. На пути Индры к желаемому и так стояло слишком много преград, ещё одну он не стерпит…
Оказавшись рядом, он сгрёб меня в объятья без лишних церемоний. И это было скорее нападение, чем дружеский жест: Индра сжал меня почти до боли, зарываясь пальцами в волосы, комкая одежду, прижимая к себе, заявляя права, похищая.
От него пахло так знакомо — сигаретами, едва уловимым парфюмом на коже и Тавросом. Втянув носом запах его рубашки, я совсем раскисла. Я поняла, что всё это время старалась забыть его, отвыкнуть, перестать искать взглядом повсюду, а теперь он здесь, так близко, что мне захотелось повиснуть на нём по-детски и попросить забрать домой.
— Ты похудела, — заметил Индра, после чего спросил достаточно громко, чтобы услышал Дис: — Разденешься для меня, когда останемся наедине? Снова.
Это тут же меня отрезвило. Не возмутило по обыкновению, а именно привело в себя: я вспомнила о том, чья татуировка теперь на моей спине, где я живу и кого называю семьёй. Подавив в душе этот всплеск преступного малодушия, я отстранилась от Индры с приветливой улыбкой.
— В Изергиме слишком холодно для этого.
— Я тебя согрею. — Похоже, он скучал по нашим двусмысленным «брачным» играм. — Безан избаловал тебя теплом и вниманием. Согласен, теперь мне придётся изрядно постараться, чтобы тебе угодить.
Взгляды Индры и Диса скрестились, и я поспешно взяла сына Иберии под руку, шутливо предлагая:
— Как насчёт того, чтобы самому приехать в Безан? Тогда и стараться не придётся. На
