Сто двадцать четвёртый день. А потом пришёл лесник…
Ночью и к лесным, и к горным бестиям привалило подкрепление. А эти хищники — вообще дуры те ещё оказались… Отступать и не думали. Тактики и стратегии — никакой. Подошло зверьё, повыли-порычали — и сразу в бой. Однако в этот раз их в округе стало уж слишком много…
Людям же в этот день, наоборот, повезло. Подул прохладный северный ветерок, донося из-за реки чистый воздух. Поэтому на грядущее сражение многие решили посмотреть самолично. И я тоже не удержался: выбрался на воздух.
Стаи бестий во время сражения не перемешивались. Каждая старалась геройствовать в своём постоянном составе. И это вносило сложности в общую работу двух массовок хищников… Уж не знаю, как они между собой координировались, но обе орды сближались на удивление медленно.
У некоторых зрителей это вызвало возмущение. А другим предоставило шанс сделать ставки. Судя по тому, что принимали ставки «кукушата», прибыльная тема была подмята кем-то из соратников Иваныча. И это было плохо… Потому что как бы ни было приятно выиграть, но ставки — они для того и делаются, чтобы обогатить букмекера, а не участников.
А значит, проигравшие опять будут винить во всём «кукушат». Уж лучше этим бы и дальше занимались те, кто впервые азартную тему запустил… К сожалению, ночью их деятельность прикрыли, потому что двое претендентов, пытавшихся добраться до реки, успешно выполнили свою задачу. Добрались… Их капсулы улетели спустя двадцать минут.
В общем, ставки делались, публика втягивалась в представление, а бестии — в сражение. Вот сцепились две стаи… Вот одной из них пришла на помощь третья… Замес начался вполне себе суровый. Бестии дрались, как в последний раз. Без скидок на возраст и заслуги.
Неожиданно издалека донёсся недовольный рёв. Он был такой низкий и тягучий, что мне даже не сразу удалось понять, что это живое существо ревёт. Раскаты его громоподобного голоса заставляли сердце трепетать от ужаса, а волоски на руках и ногах — нервно шевелиться.
Мне сразу вспомнился анекдот, как партизаны и фашисты воевали за избушку лесника. Борьба была упорная: избушка переходила то в одни руки, то в другие. А потом пришёл лесник и всех разогнал.
Вот я сейчас ощущал себя зрителем именно такого действа… Бестии были очень заняты, а потому на рёв почти никак не отреагировали. У них как раз побоище приобретало массовый характер. Не до далёких угроз — жизнь бы сохранить. И это несмотря на то, что рёв перекрывал даже те звуки, что издавали дерущиеся.
А потом появился он! Страх и ужас окрестностей! Гроза Страшной Пущи, попиратель тверди и хозяин земель! Всем толстозадам тиранозад! Он двигался бодрой трусцой в направлении сражения, и на его морде было написано то же, что у соседей, когда в твоей квартире автоматический комплекс делает «тихий» ремонт, и в нём вдруг сломалась настройка времени.
Вот утром, после тревожной ночи, заполненной дрожащими стенами и кричащими на полицейских дронов людьми, именно такие лица и встретят твоё появление в подъезде… Короче, тиранозад не выспался, был не в духе — и даже, возможно, бухал вечером. И теперь он собирался сделать что-то плохое с нехорошими соседями, решившими шуметь у него под боком.
Да, кстати, ветерок, поднявшийся ночью, все те прекрасные запахи, в которых купалось Алтарное в предыдущие дни, снёс именно на Пущу. Так что, возможно, это или сильно подняло аппетит огромному ящеру — или, наоборот, испортило, если он предпочитал свежатину.А, возможно, из Пущи просто сбежали её обитатели, и этому толстозадому гиганту стало нечего есть.
Тиранозад врезался в толпу дерущихся бестий, ломая планы сражения, картину боя и расчёты букмекеров. А мне захотелось сделать срочную ставку на его победу. И нет, ящер почти не жрал бестий. Лишь изредка какая-нибудь визжащая тушка взлетала в воздух, чтобы оказаться у него в пасти. Так — закуска, а не еда.
Основная масса хищников превращалась в обычный фарш третьего сорта.
Тот, который рубили вместе с костями и шкурой.
Из-под огромных слоноподобных лап летели брызги крови. А тиранозад продолжал упорно гонять мелкое зверьё, как десантник гопоту во дворе. Гопота — в смысле бестии — наконец, поняли, что в их разборку вмешалась сила, с которой не совладать в одиночку…
А ещё, кажется, догадались, что если загрызть эту добычу, то еды хватит надолго. А значит, можно будет стянуть к месту конфликта новые силы. Ну и самим отожраться до неприличия.
В итоге, и бурые, и серые бестии забыли на минутку о вражде и былых обидах. И ринулись на тиранозада, который озадаченно смотрел, как на его ногах, упорно пережёвывая толстую кожу, повисают всё новые и новые враги.
Ощущения были, видимо, те ещё… Неприятные. Или, быть может, ему просто стало щекотно. Но ящер обратил внимание на «ответочку», удивился — и даже опешил. А потом с рёвом, от которого задрожал весь город, принялся топать по земле ножищами, скидывая внезапных пассажиров.
Побоище продолжалось минут десять. Букмекеры успели опомниться, начав принимать новые ставки. Люди охотно эти самые ставки делали. А я мрачнел всё больше и больше. И, думаю, не только я…
Потому что драка тиранозада с новым видом тиранозадьих вшей медленно, но неуклонно смещалась в сторону города!..
Бестии решили брать числом, а потому вешались на тиранозада пачками. Как бы ни был силён ящер, но его ноги были рассчитаны лишь на его и без того немалый вес. А дополнительные нагрузки им, видимо, были противопоказаны.
Тиранозад это понял и попытался добраться до реки. Что, можно сказать, было тактически верным решением. Ему самому река была где-то по пояс, наверно. А вот бестиям на глубине пришлось бы несладко. Да, тактика была верная. Но, жаль, запоздавшая…
Бестии набрасывались на врага со всех сторон, и в какой-то момент, недалеко от третьего частокола, бедный ящер осел на землю, погребённый серо-бурой массой. Бестии всё прибывали и прибывали. Текла коричневая кровь, яростные и жалобные визги сотрясали воздух…
А потом случилось что-то необычное… Что-то неверное в этой картине… Из недр горы, которую образовали хищники над телом тиранозада, раздался рёв.
Это был всем рёвам рёв.
Это было последнее усилие хищного исполина.
Его последний привет врагам.
И люди, наблюдавшие за боем, застыли в восхищении, чтобы ничего не пропустить…
И только я, следуя первому правилу успешного и живого колониста, орал:
— Все со стен! Все отошли от стены!!!
О! Если бы меня послушали! Но меня позорно и глупо проигнорировали. И когда ящер сумел-таки подняться, сработал древний, как само время, закон подлости…
Свои последние шаги сломленный тиранозад совершил именно в сторону города.
А если конкретно, в сторону третьего частокола.
Он стряхивал с себя бестий, которые нередко прилетали в Алтарное (к счастью, обычно уже мёртвыми), и шёл.
И теперь люди застыли уже по другой причине. Глядя во все глаза на приближение новой угрозы. Кто-то просто впал в ступор, кто-то начал кричать, кто-то додумался побежать. А кто-то даже попытался стрелять! Но больше всех были правы те, кто бежал.
Истекая кровью, обвешанный бестиями, как новогодняя ёлка игрушками, тиранозад обрушился на на частокол, давя брёвна, людей и бестий. С грохотом стартануло не меньше пяти десятков капсул. А тиранозад умер. Что и засвидетельствовал СИПИН:
— Формально, его сердце пробило бревно вашего частокола. Поскольку зверь занесён в реестр как один из наиболее опасных, то награда за него положена большая, и её можно разделить между всему причастными… Но поскольку у вас теперь беда со стеной, то, пожалуй, я награду попридержу, пока ситуация не разрешится…
Тиранозад умер, часть бестий сдохла. А оставшиеся радостно взвыли, наконец-то увидев путь к столь вкусным, питательным — и, главное, совершенно беззащитным людишкам. Вперёд вырвался здоровый бурый вожак, не уступавший, кажется, размерами даже Русому. Он взревел и со всех лап метнулся к пролому в частоколе.
А я стащил с плеча винтовку, вогнал патрон, прицелился… Обречённо выдохнул — и потянул за спусковой крючок. Выстрел и падение здоровенного самца слились воедино. Я всё-таки не самый
