«Позволить? Сейчас, когда остались считанные дни, ты поворачиваешь назад, и я должен тебя отпустить?»
«Я вернусь, отец. Я успею».
«Ты лжешь самому себе, — шепнула тьма. — Ты не намерен возвращаться. Но ты вернешься и примешь наказание, сын».
«Хорошо, отец. Я согласен».
Грифон ринулся вверх, едва Кар устроился на его спине. В лицо ударил холодный ветер. Девочка тихо ахнула — первое проявление жизни с тех пор, как она узнала перстень. Определенно, Раката не была такой безучастной. Может быть, сознание постепенно приспосабливается к жизни под заклятием?
Кар плотно укутал пленницу одеялом. Обхватил за плечи. Костюм защитит от холода его, но девочке в ее легком наряде придется трудно. Обычно вновь привезенные рабы нуждаются в лечении магией, как некогда и сам Кар.
Широкие взмахи золотых крыльев несли их в сторону Империи. Ясное небо Долины сменили быстрые облака. Холодный ветер гнал их на юг, и грифон, носивший то же имя, казалось, соревновался с ветром в скорости. Стемнело. Ущербная луна, то и дело проглядывавшая в прорехи облаков, выхватывала из темноты проплывавшие внизу причудливые скалы — будто развалины исполинских замков, густые неровные тени, редкие кривые деревья на склонах, белесые пятна заснеженных впадин. Девочка молчала. Возможно, заснула, убаюканная мерным движением. Кар вспомнил свой первый полет, восторг и тошноту, и ему остро захотелось разрушить заклятие прямо сейчас. Заставить ее проснуться, закричать от страха перед величественной красотой неба и земли!
Но нет, успокаивать обезумевшую от ужаса девчонку на спине летящего выше самых высоких горных пиков грифона было бы рискованной затеей. Кар устроил пленницу поудобней, спрятав в одеяло ее заледеневшие ладони. Стараясь поделиться теплом, сжал юную дикарку в объятиях и осторожно, боясь переборщить, коснулся Силой. Тепло… Теплее… Потерпи, малышка, надо улететь отсюда. Завтра достигнем предгорий, там и отдохнем. Там, на рубеже Империи, ты будешь почти дома.
«Будь я поумней, — сказал он сам себе, — дождался бы утра в Долине, а потом уж пускался в приключения».
«Утром ты бы не захотел уходить», — заметил грифон.
«Я и не хочу».
«Мы не навсегда улетаем?»
«Не знаю, Ветер. Не спрашивай меня».
В молчании грифона чудилось недовольство, но Кар не стал продолжать разговор. Девочка тихонько посапывала во сне, доверчиво прижавшись головой к его плечу. Противоречивые чувства раздирали Кара, он не мог да и не хотел искать им объяснения. «Я делаю то, что делаю. Потому что… — ему вспомнилась Кати. — Потому что считаю это правильным. Я не знаю, что будет завтра. Не знаю!»
Всю ночь летели они на юг. Внизу проносились снежные шапки утесов, темнели неровные линии ущелий. Сердитыми голосами ревели водопады, тысячами брызг разлетаясь над горными долинами, слишком неприступными, чтобы человеческий глаз когда-нибудь смог оценить их красоту. И лишь когда за рваной вуалью облаков разгорелся солнечный день, а ломанные зубы гор измельчали, сменяясь бурыми по весеннему времени предгорьями, Кар попросил грифона поискать место для отдыха.
Пока Ветер кружил, присматриваясь, Кар с тревогой вгляделся в бледное лицо спящей девочки. Он и сам озяб к утру. В Империю уже пришла весна, но тут, вблизи вечных снегов, воздух тихо поскрипывал от холода. Можно было бы всю ночь согреваться магией, но внутренний голос требовал беречь Силу: неизвестно, с чем придется столкнуться в этом нежданном путешествии, а восполнить запас при помощи крови Кар вряд ли сможет — и вряд ли захочет. Совестливый аггар, казалось бы, похороненный годами среди магов, медленно выбирался из тайного закоулка души, где прятался так долго. Кар встречал его хмуро, как нелюбимого родственника, и мерз, время от времени согревая магией девчонку.
Ветер мягко завершил полет на каменистой осыпи у подножия серо-зеленой от затянувшего ее мха скалы. Грифоньи когти заскрежетали на камнях. Крылья сложились.
Прямо перед собой Кар увидел отвесный склон и зияющий в нем провал пещеры. Невысокие скалы образовали тесный полукруг, с южной стороны прерывавшийся голым в это время года редколесьем. Справа от пещеры, шагах в тридцати, стекал по камням и терялся в подступавших деревьях звонкий ручей.
— Просыпайся, — сказал Кар на ухо девочке.
Она сразу открыла глаза. Огляделась с легким проблеском интереса, тут же, впрочем, угасшим. Кар спрыгнул на камни. По затекшим конечностям побежали мурашки. Он пошатнулся — Ветер успел поддержать его крылом. Дождавшись, пока к телу вернется подвижность, Кар помог спуститься девочке.
Сначала — огонь. Голый замороченный лесок изобиловал сухими деревьями. Пока Ветер присматривал за ко всему равнодушной спутницей, Кар натаскал их изрядную кучу.
«Ветер, — чуть смущаясь, попросил он, — если ты ударишь клювом… Думаю, это будет не хуже топора».
В мыслях грифона проскользнула усмешка, но отказываться он не стал. Могучий удар расщепил древесину, как сухое печенье.
«Молодец! — восторженно сказал Кар. — Еще!»
И от души залюбовался золотистым грифоном, орудовавшим клювом с ловкостью сноровистого дровосека. Наконец, спохватившись, что не собирается задерживаться здесь на неделю, остановил друга:
«Хватит, Ветер! Спасибо! И… прости, что использую тебя так!»
«Тебе нужно тепло, — невозмутимо сказал грифон. — Ты — мой. Мы — вместе».
Кар тепло улыбнулся зверю. Сложил у входа в пещеру костер. Кривя губы в усмешке, потянулся мыслью к огню. Сущности четырех стихий связаны неразрывно, земля и воздух неотделимы от воды и огня так же, как вода и огонь не могут существовать без воздуха и земли. И тот не маг, кто не научился направлять движение стихий.
Пламя с треском охватило дрова. Жар ударил Кару в лицо. «Хороший я маг, — подумал он весело. — Заставляю грифона колоть дрова, Силой развожу костер, и все для того, чтобы согреть маленькую дикарку!»
Оглянувшись на Ветра — тот немигающим взглядом уставился в огонь, — Кар взял девочку за плечи и повел в темный провал входа.
Белый шарик магического света вспыхнул в темноте. Кар поднял его выше, и прозрачное сияние осветило внутренность небольшой пещеры. Нагнанный временем мусор на полу: песок, сухие листья, пестрые перья, тонкие засохшие косточки. Уходящий в глубину скалы узкий ход под потолком, неровные стены в белых разводах — когда-то здесь стекала вода. Неизвестно, что преградило ей путь, но теперь в пещере сухо.
Только сейчас, поверив наконец, что Сильнейший в самом деле позволил ему покинуть Долину, Кар ощутил усталость. Глаза слипались. Но прежде, чем заснуть, он должен был позаботиться о пленнице.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
