Арвиэль стремительно вернулся, обнял и вновь поцеловал, позволяя дышать — осознала, что уже задыхалась. А затем дарай увлек к одному из пузырей и уверенно толкнул в него.
Кожа ощутила легкое сопротивление, и я оказалась внутри.
— Тут есть воздух, — демон улыбнулся своей невероятной улыбкой, и я забыла сделать вдох… Приученное повиноваться воле тело шайгена терпеливо ожидало, пока я вспомню о необходимости дышать. — Ты неимоверная, теперь подожди, я за завтраком.
И меня оставили одну, в странном пузыре, где действительно был воздух. Осторожно сажусь на песок, боясь двигаться — страшно, ведь пузыри воздуха когда-нибудь обязательно устремляются вверх. На песке, белом и чистом, лежали осколки ракушек и жемчуг, мне понравились две розовые жемчужинки и, подобрав обе, покатала на ладони, задумчиво разглядывая окрестности. Вдали, между другими розовыми пузырями, мелькнуло тело… слишком быстрое, значит, хищник. Подтверждая догадку, исчезли золотые рыбки, стремительно метнулись вверх, во тьму, серебристые клинки тонких остромордых рыб. Огромная, наверное, как два СеХарэля, в длину рыба медленно проплыла между пузырями. Замерла напротив меня… Над головой раздался тихий треск, выскользнув из граней, показались руки дарая, сверху на меня посыпались белое покрывало, странные круглые коробочки и что-то в непроницаемой ткани. Грани сомкнулись, рыбина напротив раззявила пасть… Я меланхолично насчитала четыре ряда зубов.
— Это ргарр, — Арвиэль шагнул в пузырь из полумрака от тени рыбины, неся что-то в руках, — он не нападет на тебя.
— Почему? — вопрос серьезный, я уже просчитывала, какие слабые места есть у зубастика.
— На тебе мой запах. Тень, поднимись на мгновение. — Молча подчинилась, и дарай расстелил покрывало. — Все, леди, устраивайтесь.
Он начал раскладывать коробочки, но… вскоре просто сидел и смотрел на меня, игнорируя наворачивающую круги возле пузыря рыбу. Проследила за взглядом демона и, пожав плечами, произнесла очевидное:
— Знаю, я уродлива.
— Не знаешь, — задумчиво произнес дарай, — ничего ты, Тень, не знаешь. Ни о себе, ни о Мирах Хаоса, ни о взаимоотношениях. Это странно, почти невероятно, но… факт.
Шайгену стало обидно, и шайген ответил:
— Смерть несет мудрость, шайген знает все о смерти. Шайген — образец мудрости и кладезь знаний! — произнесла я с детства заученное и от себя добавила: — Кто с этим не согласен, тот труп!
Арвиэль замер, бровь его медленно поползла вверх, за ней и вторая, а губы растянулись… нет, не в той улыбке, которая так нравилась, в какой-то иной… как у светлого! Шайгену стало совсем обидно!
— Я знаю достаточно, чтобы защитить сегодня твою жизнь там, где ты, дарай, говорил о безопасности!
Улыбаться демон перестал, нахмурился и проникновенно спросил:
— Тень, ты действительно считаешь, что я позволил бы им причинить нам вред?
Молча демонстрирую ладонь, на которой еще был свежий шрам, и указываю на ногу, где еще шел процесс регенерации. Судорожный выдох, и дарай произнес тем страшным тоном, который заставил вчера всех крылатых вытянуться по струнке:
— А не надо было лезть в бой! Я тебя еще на площади просил! Как ты вообще выжила, если в каждом мало-мальском сражении умудряешься получить ранения?!
Что-то внутри отреагировало… Странно. Никогда так не обижалась, а сейчас:
— Шрамы украшают шайгена и свидетельствуют о его доблести! — Хотя я и не шайген уже, и из-за светлого ни одного шрама у меня не осталось, но… — И разве не шайген принес тебе спасение в пустыне Нахессы? — И как-то совсем вырвалось: — А не надо было лезть в бой с дараем ДакхараГарая!
Красивое лицо моего дарая вытянулось, несколько раз он пытался что-то сказать, и рот снова открывался беззвучно. Но в итоге он произнес:
— Согласись, ты постоянно вступаешь в сражения, не думая ни о чем… включая того, кого обязана охранять, то есть не думаешь обо мне… и о моих чувствах… и о моем отношении к тебе, а я… я…
— Тенью Шагающая — шайген! — мне было до слез обидно. — Я убийца, защищать — это позор для шайгена! Я не умею защищать, но СеХарэль научит, и я стану лучшей, я стану хедуши и…
Дарай тяжело вздохнул и уверенно произнес:
— Не станешь!
Да, светлый… светлый может стать проблемой, но, думаю, СеВраиль согласится помочь, он даже обещал, так что проблему я решу, о чем и сообщаю демону:
— СеАвир только думает, что он властвует, но… но я иду своим путем, он приведет к смерти светлого… многократной… я не жадная.
Арвиэль как-то хитро улыбнулся, напоминая этим СеХарэля, а затем… У шайгена реакция лучшая, но дарай был быстрее, и его губы прижались на этот раз, не делясь воздухом, но отбирая решимость ответить обидными словами. Это было как тогда, в темном городе, когда руки как-то сами обняли демона, а губы тянулись за его губами, и…
— Нет, — отстранилась, — не надо. Ты всегда забываешь, что я не женщина, я шайген!
— В том-то и проблема, — как-то неожиданно я оказалась лежащей на покрывале, а демон сверху, — ты шайген, и ты светлая эльфийка… наполовину скорее светлая, а я тот, кто погрузит Миры Хаоса в истинный Хаос и начнет экспансию в миры людей… Но, Тень, я… я не могу тебе всего рассказать, а желание велико. И я не могу смотреть, как ты рискуешь собой. Тогда с шайгеном, который готов был убить… потом с сайшебами! Тень… мне больно, — демон сжал зубы, и клыки чуть виднелись из-за стиснутых губ, — мне больно, когда тебе делают больно! Мне больнее в тысячи раз, чем если бы это была моя боль! И да, ты права — я вступил в бой с дараем Д’Эркаэлем, зная, что шансов у меня мало… Но у меня они по крайней мере были, а позволь я уйти дараю, и у тебя шансов выжить уже не осталось бы! Потому что он догадался, как много ты значишь для меня, понимаешь?
Почему-то я осознала странное — у дарая чувства ко мне! А это плохо. Это очень-очень плохо. Крадущий говорил, что чувства делают мужчину уязвимым. А Арвиэлю нельзя быть уязвимым, потому что… Я порву за него весь мир, но я не смогу видеть его труп! Только не он! Никогда! И я вспомнила истерзанный труп Д’Эркаэля… даже дарая в полной силе можно убить, а сила… ее у Арвиэля много, но мы, шайгены, мы знали, что можно убить даже сильнейшего, главное — правильно выбрать момент и найти уязвимое место. И сейчас я поняла страшное: я — уязвимое место Арвиэля! Это плохо. Очень.
— Знаешь, — я оттолкнула демона, — меня любить нельзя! Я шайген. Я буду хедуши! А ты хотел есть — вот и ешь! Я буду ждать!
Дарай почему-то посмотрел на рыбу, совершающую очередной разворот, и грустно сказал кому-то:
— Да… это будет сложнее, чем я думал. — А затем уже мне: — Садись, Тень, я расскажу, чем питаются избранные жители АххонГарая.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
