От многоголосного хорового вопля меня чуть не снесло обратно на грешную землю:
— Чего?!
И сколько удивления, сколько шока, сколько возмущения! Как будто Альтира только что уличили в родстве со всеми богами сразу, а не лицезрели давние последствия трудов его любимой профессии!
— Это каменная пантера, ее действительно вывел и воспитал Альт несколько лет назад, — невозмутимо вставая рядом со мной, опираясь ладонями на загнутый край чаши, подтвердил информацию Ворон. — Это личный питомец Ардета.
— Какая гадость, — откровенно поморщилась Курьяна, свешивая с края свои косички и придерживая пальцем очки на переносице. — Я всегда говорила, что растения лучше!
Мы выразительно переглянулись, не зная, как потактичнее сказать травнице, что ее милый Пушистик, который уже не проходит свободно по аллеям лабиринта — просто не пролезает из-за своих размеров — это не лучшая альтернатива бешеной кошке-переростку.
И да, Мару — та еще занятна животина. Лютый хищник с нежностью домашней кошки, и с таким же непредсказуемым характером. Не ее выбирали в качестве домашнего питомца, это она сама выбрала себе хозяина, и выбор ее, надо сказать, полностью соответствовал ее далеко не кроткому нраву. Нет, она была милым котенком… когда-то. Меня не особо любила, слушалась только Альта, а потом вообще! Что ее клинануло — непонятно.
То ли я на хвост наступила, то ли Ардет позволял ей жрать особо неугодных сокурсников. Так или иначе, но связываться с ней я не хотела ни раньше, не собираюсь и сейчас. Да и потом, это только на вид она обычная, если не приглядываться, пантера и пантера. А если присмотреться тщательней…
Ее шкура полностью состоит из косых длинных полос: полоса иссиня-черной шерсти, полоса черного камня, полоса шерсти, полоса камня… и так далее. На голове защитная каменная пластина, каменные особо длинные клыки, шипастый хвост, острющие когти и те каменные!
Такую «зайку» так просто не убьешь и даже не заколдуешь, нужен немалый опыт и сноровка, а главное знания. Я, конечно, навскидку помню, как ее угомонить, но лучше уж предоставлю подобную честь тому, кто лучше меня знает, с какой стороны лучше подойти к кисе, чтобы эта самая киса тебя не съела!
Глава 18
— А он неплох, — довольно цокнула языком Ириска, наблюдая за тем, как внизу танцуют Альтир и кошак.
Именно танцуют! Стремительные, плавные, отточенные движения что животного, что его создателя, по-другому назвать было нельзя. Это действительно был танец: быстрый, грациозный, неповторимый и смертельно опасный. Каждый шаг — выпад, каждый шаг — уклон, каждый удар стального шеста — сноп искр, сыплющихся на пол, каждый рык — тонкая игра по натянутым струнам-нервам…
— Только заметила? — саркастично поинтересовалась я, присаживаясь на краю чаши, беспечно свешивая ноги на ту сторону. Если честно, я не особо беспокоилась, в отличие от всех остальных. Хотя бы потому, что в отличие от них знала правду.
Пантера, как и любая другая тварь, не причинит вреда своему создателю. Альт не вывел ее, как вид, он просто вывел ее как особь, используя зародыш каменной пантеры, погибшей на учебном полигоне академии Эльтинора от рук других адептов. Он ее вырастил, вскормил, воспитал. И, хотя хозяином она признала в итоге другого, химеролог, давший ей жизнь, все равно останется с ней связан.
И сейчас он скорее отстаивал свою правоту, оспаривал право командовать, доказывал, что он сильнее, чем сражался на самом деле. Иными словами, путем грубой физической силы убеждал зверушку в том, что еда из нас так себе, и кушать нас не стоит.
Убедить словами вряд ли бы получилось, не настолько уж она и разумна. Да и убить она его все равно не убьет, так что пусть порезвятся в свое удовольствие. Ну, и к удовольствию зрителей, случайных, и не очень — за нами с самого начала наблюдали, в этом я ни капли не сомневалась.
И, надо признать, зрелище они получили отменное. Как бы я не относилась к Альту сейчас, будучи слегка злой за его молчание, я не могла не признать его умения и способности, они и раньше меня всегда завораживали.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
К сожалению, о всех «интимных» подробностях нашего химеролога знала не только я. Был еще один человек, который не слишком интересовался происходящим внизу.
Да и человек ли?
— Дикая, ты не хочешь поговорить?
— Кто? Я? — непритворно удивилась я, даже не поворачивая головы, хотя в груди предательски кольнуло и появилось дикое желание высказать ему пару ласковых. Высказать, разбить его наглую морду, попрыгать на его хладном трупе, а потом прижать к стенке и выяснить, наконец, все подробности произошедшего. Но исключительно только для того, чтобы потом зарядить ему по лицу и красиво, а главное гордо свалить в закат! — Не. Я не хочу.
— Кая…
— Хватит, Ворон, — взмахнув рукой, отсекла я любые попытки продолжить дальнейший спор. — Ты потерял свое право говорить после того, как умер и не объявился. Даже если это было ради меня.
— Я не помнил тебя.
— Что? — невольно вскинулась я, поворачиваясь, хмурясь и всматриваясь в черты его лица, которые теперь, когда его личность была известна, до боли напоминали мне лицо того, прежнего Рана. И когда я не увидела в его глазах ни отчаянья, ни лжи, ни эмоций… губы внезапно пересохли. — Что ты сказал?
Мои ладони мимо воли намертво впились в край чаши, ногти глухо царапнули по металлу. В горле образовался комок, когда Ворон подошел ближе и встал рядом… а коллеги тут же сделали вид, будто их нет. Либо они резко пропали, либо слишком увлечены Альтом, который уже гладил пантеру, как домашнюю кошку, либо они вообще… Горстки пепла, пятна копоти, мазки сажи, словом, что угодно, но только не маги, тщательно подслушивающие столь интересные подробности нашей прошлой жизни!
Да и интересовали они меня на этот момент меньше всего, если честно.
— Ты некромант, Дикая. Ты знаешь, что происходит после смерти. Поднятые мертвецы не помнят своей прошлой жизни, не помнят себя, — инициированный маг говорил негромко и спокойно, словно не о собственной гибели рассказывал, а вещал об обыденной скучной жизни. И на меня он не смотрел. — Это сродни обычной инициации магов, наложению печати. Отрезаются не только эмоции и чувства, убирается вся память. Есть только сила, которая не терпит даже малейших слабостей. Забывается прошлая жизнь, забывается всё.
— Ты…
— Забыл тебя? — ровно усмехнулся некромант. — Да. Было лишь желание отомстить и смутный образ. И всё.
Я не знала, как на это реагировать. Как смотреть, что сказать, как себя вести в общем. Это было… наверное, это было самым неожиданным из всего, о чем я думала, какие варианты перебирала и какие теории строила.
— Спускайтесь, — веселый голос Альта послышался откуда-то издалека, а для меня он вообще прозвучал, как с другого конца замка. Я не сразу поняла, о чем идет речь и почему все вдруг засуетились. Догадалась только когда Патрик стал аккуратно спускать всех по одному и предпоследним, бросив на меня какой-то странный, пустой взгляд, ушел Ворон.
Оставалась только я, и пребывала я в состоянии полного ступора, абсолютно не зная, как поступить дальше! И речь, конечно же, шла не о банальном спуске. А вообще…
— Дикая, ты там сдохла? — раздалось радостное и преувеличено бодрое снизу, в исполнении нашего неизменного ушастого садиста, как всегда знающего, как лучше всего разрядить обстановку.
Я только фыркнула, не особо церемонясь, сигая прямо с края:
— Да не дождешься!
Как бы то ни было, турнир должен быть окончен. А об остальном поговорим потом.
Теплый вихрь погодника аккуратно подхватил меня в воздухе и, слегка покружив, будто бы укачивая, мягко опустил на землю. Не знаю, помогла ли моя трепка или мне так кажется, но Патрик вроде бы стал куда увереннее обращаться с собственными силами. На самом деле, мы давно заметили, как повлияли на него совместное проживание и тренировки — я уже и не вспомню, когда в последний раз за хмурым магом передвигалась не менее хмурая тучка, заливая его и всё в округе. Другой разговор, конечно, о выходе «в люди», в таких случаях долговязого мага мигом одолевала нервозность и трясучка.
