Взгляд Мэтта снова остановился на Скай. Казалось, она заснула. Ее рука лежала в его ладони. Да, он хотел, чтобы она стала его женой, но боялся такого быстрого развития событий и опасался потерять ее. На нее сейчас свалилось слишком много проблем. И не надо было говорить с ней сейчас о браке.
Еще Мэтт вспомнил о Сером Медведе. Этот индеец тоже любит ее и может предложить ей свободу, которая стала ее неотъемлемой частью. Если бы у нес была возможность выбора, кого бы из них выбрала Скай?
Мэтт ослабил узел платка, повязанного поверх ворота рубашки, и расстегнул верхнюю пуговицу. В поезде становилось душно. Наконец в открытое окно подул слабый ветерок. Но это был теплый ветер, потому что было жарко, и это напомнило ему о Богом забытой земле штата Техас…
– Мне лучше уйти, Элизабет. – Мэтт сел на край ее кружевной постели и потянулся к своим брюкам. – Твой отец вот-вот вернется домой с собрания владельцев скота.
Но она соблазнительно улыбнулась и снова притянула его к себе, прижимаясь к нему своей полной грудью.
– Не волнуйся, Мэтт. Если он придет, ты выпрыгнешь из окна.
– Он увидит мою лошадь.
– Тогда ты скажешь ему, что приехал просто навестить нас. Ну давай же, люби меня снова. Я теперь тебя долго не увижу, и надо, чтобы мне было о чем вспоминать долгими знойными ночами.
Элизабет Лоринг была страстной женщиной, как та знойная погода, о которой она говорила. Все ее мысли занимал секс. И, возможно, поэтому обо всем остальном для нее заботился отец.
Она провела пальцем по его плечу и попыталась сделать серьезное выражение лица, потому что Мэтт хотел, чтобы она была серьезной.
– Тебе шестнадцать лет, Элизабет. Ты уже можешь выйти замуж. Мне не нравятся все эти разговоры вокруг да около. Ты согласишься, если я попрошу твоей руки у твоего отца? Мы могли бы пожениться и поселиться в каком-нибудь тихом местечке.
Элизабет вздохнула и закатила свои голубые глаза в знак раздражения, откидывая рыжие волосы с обнаженных плеч и груди.
– Мы же уже сто раз говорили об этом, Мэтт. Я не хочу выходить замуж, по крайней мере сейчас. Кроме того, у тебя нет ранчо, и потребуется немало времени, чтобы ты отстроился, как мой отец. А мой отец не позволит мне выйти замуж за человека, у которого работа ковбоя.
– Господи, Элизабет, я же не заставляю тебя жить в хижине. Ты знаешь, что я хороший работник и у меня большие планы. Я буду полностью обеспечивать тебя. Ты не будешь ни в чем нуждаться.
– О, Мэтт, – нетерпеливо сказала она. – Почему ты не хочешь просто получать удовольствие и веселиться? Мы молоды, и у нас все впереди. Брак только свяжет нас и состарит раньше времени. Мы можем подождать пару лет.
Мэтт никогда не мог до конца понять ее. Он никогда не был молодым, как он сам считал, и всегда знал, что ему придется работать всю жизнь. Мэтту казалось, что ничего не изменится, по крайней мере для него. Но он должен понимать, что Элизабет молода и сильно испорчена. Его беспокоило то, что он не знал сам, хочет ли действительно жениться на ней. Элизабет было невозможно понять и очень трудно было угодить. Мэтт постоянно сомневался, стоит ли жениться на ней?
– А если ты забеременеешь? – осторожно спросил он, наконец затронув тему, которая волновала его в течение многих дней, но, казалось, совсем не беспокоила девушку.
Элизабет, как всегда, безразлично пожала плечами:
– О, я знаю одну женщину, которая улаживает такие вещи. Она уже делала это некоторым девочкам. – Она прижалась к нему покрепче. – Ну хватит разговоров. Иди же ко мне.
Мэтту не понравился ее ответ, но когда она так прижималась к нему, он терялся. Элизабет потрогала его твердую плоть, заставляя его забыть обо всем на свете и удовлетворяя его желания. Мэтт не мог оттолкнуть или отвеп-нуться от нее. Ее волосы, рыжие, как у лисицы разметались по подушке и переливались в свете яркого дневного солнца. Ее гибкое тело приподнялось, еще сильнее возбуждая его.
Мэтт не слышал звука шагов на лестнице. Он слышал только биение собственного сердца и чувствовал, как кровь текла по его жилам подобно огню. Когда их обоих охватил жар страсти, Элизабет сжала его плечи, ее ногти больно впились в его спину, но он ничего не сказал, потому что она шептала ему на ухо:
– Да, Мэтт, да. О… да. Еще… еще… Вдруг она начала бить его по голове и кричать сдавленным голосом, но достаточно громко, чтобы се услышали во дворе:
– Нет! Остановись! Не делай этого со мной! Нет!
Дверь распахнулась так резко, что в разные стороны полетели щепки. Мэтт, ошеломленный, отскочил от нее, увидев Старшего Бейли Лоринга и его сына, Рыжего, стоящих на пороге и гневно смотрящих на него. Мэтт не успел встать с кровати и натянуть свои брюки, как Бейли уже был на нем. Он одним махом скинул Мэтта с кровати. Первый удар пришелся ему в живот, а второй – в лицо. Мэтт упал, распластавшись на полу. К нему снова подошел Бейли и начал его бить ногами, Мэтт весь сжался, пытаясь защитить свой живот и то, что находилось ниже, но увернуться ему не удалось. Рыжий поднял его и держал под руки, пока Бейли отвешивал ему удары своими огромными мясистыми кулаками. Мэтт почувствовал, как из носа и рта потекла теплая кровь. Он слышал звук ломающихся костей: нос, челюсть, ребро. От ударов Мэтт стал терять сознание и уже не мог сопротивляться. Затуманенным взором он видел Элизабет, сидящую на кровати и прижимающую к груди пуки. Она пронзительно кричала:
– Он… заставил меня… папа! Он затащил меня сюда… все ушли… он затащил меня сюда! Он изнасиловал меня, папа! Он сказал, что убьет меня, если я не сделаю то, что он хочет!
Ослепленный яростью, Бейли выхватил из кобуры револьвер и приставил его к виску Мэтта. Он взвел курок.
Элизабет завопила:
– Нет, дедушка! Не убивай его! Нас будут спрашивать… люди узнают, что он сделал. Они узнают, что меня… изнасиловали. Я буду унижена. Я не смогу смотреть людям в глаза. Пожалуйста, не убивай его. Просто выгони его.
– Она права, отец, – теперь говорил уже Рыжий. – Я не хочу, чтобы репутация моей дочери пострадала из-за этого мерзавца. Пусть все останется между нами.
– Ладно. Здесь убивать мы его не будем. Пусть одевается.
– Дедушка, не убивай его, – взмолилась Элизабет. – Тебя за это посадят в тюрьму. Со мной… все будет в порядке.
– Не вмешивайся в это, девочка моя. Он попытается это сделать снова. Мы свершим правосудие над этим подонком Риорданом. Нам не следовало нанимать этого вонючего негодяя, это уж точно.
– Скажи им правду, Элизабет, – простонал Мэтт. – Скажи им правду.
Но она продолжала сидеть на кровати, закрываясь простыней и испуганно оглядываясь вокруг.
Рыжий Лоринг толкнул Мэтта, и он упал на пол. Мэтт подполз к своей одежде и начал натягивать ее на себя, чувствуя себя униженным и уязвимым в своей наготе. Наконец он надел брюки, и Лоринги вытолкнули его из дома, кинув вслед оставшуюся одежду. Им пришлось вынести Мэтта за ворота, потому что сам он идти не мог. Лоринги попытались усадить его на лошадь, но боль была настолько сильной, что Мэтт потерял сознание Очнулся он от того, что его бросили на спину лошади, как мешок с зерном. Боль пронзила все его тело. Кровь текла из носа и капала на его руки. Он не мог как следует видеть, что происходит вокруг, и понял, что оба глаза подбиты и почти не открываются.
