Тряхнув головой, Ольга решительно… но медленно двинулась к выходу на веранду. Быстро, после сегодняшнего занятия у неё всё равно бы не получилось. Зато с решительностью всё было в порядке.
Распахнув настежь дверь, в которую тут же с радостным свистом устремился холодный ноябрьский ветер, Ольга шагнула на порог и… застыла на месте.
Кирилл, закрыв глаза, медленно, стелящимся шагом перемещался по песчаной площадке своего импровизированного полигона, а вокруг него… сначала, Ольга приняла этот блеск за один из «активных» щитов Воды, но тут же усомнилась. Во — первых, для формирования «Капель», боец должен иметь статус, не ниже воя, во — вторых, эти самые «Капли» должны вращаться вокруг тела стихийника, а не следовать за его ладонями, а в — третьих… ну не гудит этот щит, как растревоженный пчелиный рой.
Словно почувствовав, что за ним наблюдают, Кирилл остановился, и мерцающие всполохи вокруг рук исчезли, оказавшись двумя странно изогнутыми ножами, рукояти которых сами собой легли ему в ладони… впрочем, почему «словно»? Именно, что почувствовал. Юноша обернулся к наблюдающей за ним Ольге, и улыбнулся. Только сейчас она поняла, что не чувствует в нём той взвинченности, переходящей в раздражение, которой он «фонил» весь урок. А сейчас, её и вовсе накрыло волной нежности накатившей от Кирилла, на которую Ольга не могла не ответить.
Очнулась она, только оказавшись в его объятиях, услышав чуть хриплый голос.
— Ой — ёй, милая… Полигон в ноябре, не самое лучшее место для таких занятий. — И словно подтверждая слова Кирилла, по площадке ударил снежный заряд, ничуть не ослабленный окружающим владение частоколом голых деревьев.
— Ну, уж на купол‑то нас точно хватит. — Промурлыкала Ольга, сильнее прижимаясь к наречённому.
— Нет уж, нет уж. Я не намерен отвлекаться даже на такую малость. — Проговорил он, как‑то неуклюже разводя руки в стороны. — Идём в дом.
Ольга с сожалением отстранилась и, сделав шаг назад, тихо хмыкнула. Теперь понятно, почему жест Кирилла показался ей таким неуклюжим. Ножи из его ладоней никуда не делись, и он просто не хотел, чтобы девушка порезалась об их странные вогнутые лезвия. Да и сама хороша! Додумалась же, когда в объятия кидаться…
Кирилл, поймав недовольство Ольги, успокаивающе кивнул.
— Всё в порядке. Просто, нам нужно немного привыкнуть… обоим.
И тут, её наречённый сделал нечто, что заставило Ольгу недовольно поморщиться. Как‑то привычно и обыденно перехватив ножи, Кирилл сделал ими пару небольших надрезов на пальце, после чего, аккуратно протерев лезвия, так же стремительно и уверенно отправил странные клинки в ножны на поясе.
— Что? — Уловив недоумение наречённой, Кирилл приподнял бровь.
— Мальчишка. — Вздохнула Ольга, покачав головой. — Я всё время забываю, что ты всё ещё пятнадцатилетний мальчишка…
— Хм. Может быть. — Кирилл улыбнулся и, «закрыв» надрезы, вновь её приобнял, на этот раз за плечи, и проговорил, подталкивая в сторону веранды. — Идём домой. Холодно, и есть хочется.
Ольга покосилась на наречённого и, кивнув, двинулась вперёд. Медленно — медленно. И куда только делась та стремительность, с которой она оказалась в кольце его рук, минуту назад?
— Нет, так дело не пойдёт. — Покачал головой Кирилл, обволакивая девушку своим сочувствием. И где оно было, хотелось бы знать, когда он гонял учениц по полигону?! — Эдак, мы ужинать сядем в полночь, а до кровати доберёмся и вовсе к утру.
А в следующую секунду, Ольга почувствовала, как её тело, подхваченное не по — мальчишечьи сильными и крепкими руками, взмывает в воздух. Миг, и она уже на руках у Кирилла. Мр — р…Всю жизнь бы так провела…
— Как мало нужно некоторым для счастья. — Фыркнул голос у неё над ухом. Послушная воле эфирника, дверь в дом распахнулась, а когда Кирилл перенёс Ольгу через порог, так же послушно захлопнулась.
* * *
После недолгого, ввиду нашего, разгулявшегося аппетита, ужина, мы устроились чаёвничать. Точнее, Оля с наслаждением пила чай, а я, вооружившись чашкой кофе и вечерней сигаретой, устроился на своём излюбленном подоконнике. Наречённая недовольно покосилась на тонкую струйку дыма, который, закручиваясь спиралью, вытягивался в приоткрытую форточку, для верности направляемый лёгкой воздушной техникой, но промолчала. И правильно. Мои невеликие возможности новика с лёгкостью удаляют все, без исключения, «внешние» последствия курения, а целительские эфирные приёмы гарантированно сводят на нет возможность появления любых заболеваний, связанных с этой дурной привычкой. Зато эффект релаксации остаётся. А мне большего и не надо.
— Кирилл, ты не хочешь мне рассказать, что здесь произошло? — Оля постучала ноготком по вмятине на блестящем боку самовара.
— Воры залезли. — Хмыкнул я. — Или хулиганы…
— Вот как… — Девушка демонстративно чиркнула пальцем по длинной царапине, пересёкшей стол. — А ты…
— А я, в это время был на важной встрече. Получил сигнал системы… за настройку которой, кстати, я тебе до сих пор должен… и вызвал наряд полиции. Собственно, то что ты видишь, это результат их встречи.
— Однако… И кому мог понадобиться стоящий на отшибе дом, в котором и брать‑то нечего… — Протянула Оля.
— Это для тебя или даже для меня. А для некоторых, одна только видеопанель стоимостью в шестьдесят рублей, уже прибыток, и немалый.
— Так у тебя же её нет. — Нахмурилась она.
— Ну, они же этого не знали. — Пожал я плечами. — Да ладно… ерунда это всё. Вчера приходил околоточный надзиратель с техниками, заключили договор. Так что, теперь, если кто и полезет ко мне в гости без спроса, наряд я вызову одним сигналом на пульт.
— Хм… — Оля смерила меня изучающим взглядом. — Значит, есть ещё что‑то…
— В смысле? — Не понял я.
— Ты сегодня был очень взвинчен. Потом, вроде бы немного успокоился, а сейчас вот, снова начинаешь нервничать. Вторую сигарету закурил. — Объяснила она.
М — да уж, Шерлок Холмс в юбке… я перевёл взгляд на стройные ножки наречённой… точнее, в халате. Коротеньком таком, лёгком халатике, под которым…
— Кирилл! — Оля возмущённо уставилась на меня, явственно покраснев… и вряд ли от смущения. — Не сбивай меня!
— Всё — всё — всё. — Смеясь, я поднял руки в жесте сдающегося, одновременно чувствуя, как тугая пружина сжимавшаяся где‑то внутри меня в последние дни, лопается, с почти слышимым звоном. Надо же, отпустило…
Ольга только взвизгнула, когда я, вновь подхватив её на руки, устремился в спальню. Нет, уже когда я был на пороге, она попыталась что‑то сказать, но… трудно говорить, целуясь. Очень.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
