Они увидели, что Гедеон неуловимым движением отодвинул камень, открыв при этом крошечную коробочку.
Гедеон улыбнулся, заметив, что они все поняли.
— Да, это яд! — подтвердил он. — Я не могу воспользоваться шпагой, так что я выбрал для себя более утонченное оружие. Видит Бог, Криспин Барбикэн, мне надо было использовать его против тебя в ту ночь, когда мы встретились в Порт-Ройяле!
Последние слова были сказаны свистящим шепотом, и он сжал кружева на своем горле, как будто они душили его. Крайл попытался вскочить на ноги, но покачнулся, упал и скорчился на полу. Его последние мгновенья были не слишком приятны, но яд был таким быстрым и сильным, что смерть наступила почти моментально.
— Бедный дьявол! — наконец сказал Криспин, и Фрэнсис, которая сидела, закрыв лицо руками, посмотрела на него с удивлением.
— Вы можете простить ему?
Криспин покачал головой.
— Простить его, когда вы столько вытерпели от него? Но кто может сказать, что он должен был поступить иначе? И не нам судить его!
Дверь отворилась, и вошел Роджер Шаргейл в сопровождении Матта и двух крепких парней. Шаргейл резко остановился рядом с телом Крайла. Но Морган, который довольно равнодушно следил за разыгравшейся трагедией, спокойно спросил:
— Все в порядке, Роджер?
— Да, корабль в наших руках! — взгляд Шаргейла все еще был прикован к Гедеону. — Что тут произошло?
— Яд, — ответил сэр Генри, — который он носил в перстне, помог ему избежать виселицы. Отныне он недосягаем для правосудия. Вы нашли Жан-Пьера?
Капитан Шаргейл кивнул:
— В каюте миледи, как она и сказала. Весь его путь туда отмечен кровью. Нет никаких сомнений в том, как он встретил смерть.
В соответствии с приказаниями сэра Генри, из каюты убрали труп и вывели Рандольфа Сарна, ставшего пленником на корабле, которым он так долго командовал. «Вампир» не будет больше плавать под черным флагом: вице-губернатор Ямайки взял его в качестве военного трофея, а когда они вернулись в Порт-Ройял, отдал его под командование одному из тех надежных капитанов, в которых сэр Генри был абсолютно уверен.
— Таков конец этой странной истории, — заметил Морган с ноткой удовлетворения. — В ней есть одно положительное обстоятельство: теперь вам можно не бояться этого негодяя. Наконец вы, милорд Ротердэйл, и ваша сестра можете спокойно отдохнуть, — он повернулся к девушке и вежливо предложил ей руку. — Мадам, через несколько часов вы сможете перебраться на борт моего корабля, так как я думаю, что после всего случившегося вы не захотите вернуться в Порт-Ройял на борту «Вампира».
Фрэнсис поблагодарила его, но в ее голосе все еще прорывались взволнованные нотки, а руки ее дрожали. Хотя она знала, что Гедеон мертв и ей больше нечего бояться, ей трудно было осознать это. Опасность была так велика и преследовала ее так долго, что она все еще не могла представить, что всему этому пришел конец. Она знала, что теперь она совершенно свободна, но пока чувствовала только непомерную усталость.
Конечно, это была обычная реакция на напряжение последних нескольких дней и ужас той страшной ночи, когда она видела смерть двух человек и сама была готова на убийство. Фрэнсис все еще не могла поверить в смерть Гедеона Крайла и их освобождение, хотя и помнила, как Криспин на руках отнес ее в лодку и они вместе с Джонатаном, Хэлом и лордом Ларчвудом перебрались на больший из подошедших английских кораблей.
Последующие два дня она провела в одиночестве в своей каюте, никуда не выходя, и поэтому ничего не знала о происходящих событиях.
Велико было изумление пиратов, когда, проспавшись, они обнаружили два неизвестных и хорошо вооруженных корабля, которые как будто материализовались из воздуха, пока они пировали. Но это удивление было ничто по сравнению с ужасом, охватившим их, когда от борта «Вампира» отчалила лодка и они увидели внушительного джентльмена, в котором без труда узнали сэра Генри Моргана.
Он спокойно сообщил им, что «Вампир» находится в его руках, Сарн — пленник, а Крайл и Жан-Пьер — мертвы. Под конец он изложил свои предложения. Те из них, кто будет готов отказаться от своего занятия, могут вернуться с ним в Порт-Ройял и там приступить к более мирным занятиям. Остальные могут остаться на острове, отремонтировать галеон и, когда он будет готов выйти в море, отправиться на нем в ад или в любое другое место, куда пожелают. Но при этом они не должны попадаться на пути вице-губернатора Ямайки. На этом сэр Генри закончил свою речь, насмешливо улыбнулся и снова вернулся на корабль, чтобы послать капитана Шаргейла разобраться с пиратами. Двадцать четыре часа спустя четыре корабля вышли в море и взяли курс на Ямайку.
Они были в пути уже сутки, и Пиратский остров давно скрылся из глаз, когда леди Фрэнсис впервые вышла из своей каюты. В сопровождении своего брата она немного робко поднялась на кормовую палубу, где беседовали капитан Барбикэн, лорд Ларчвуд и сэр Генри Морган. Виконт, как сообщил ей Джонатан, заперся в своей каюте, где и давал волю своему дурному настроению.
Криспин быстро подошел к ней, поднес ее руку к губам, и пылкий взгляд его серых глаз заставил ее слегка покраснеть. Лорд Ларчвуд приветствовал ее и выразил надежду, что она уже совершенно пришла в себя, а сэр Генри, величественно поклонившись, заверил, что его корабль и он сам в полном ее распоряжении.
Фрэнсис встретила его галантность с некоторой растерянностью, но поблагодарила его с робкой улыбкой и села рядом с графом. Сэр Генри вовлек ее в беседу, к которой присоединился и Криспин, и они не заметили молчания лорда Ларчвуда.
Его светлость напряженно размышлял, как лучше затронуть деликатную тему, над которой он впервые задумался три дня назад. Граф был гордым человеком, ненавидел любые признаки колебаний, и, по зрелом размышлении, ближе познакомившись с капитаном Барбикэном, он понял, что было бы глупо противиться браку между Фрэнсис и пиратом. Он мог, конечно, воспрепятствовать этому и выдать ее замуж за виконта, во, глядя на пиратского капитана, было нетрудно догадаться, что она станет вдовой, как только выйдет замуж. Нет, будет лучше, если Хэл выберет себе другую невесту. В Англии у графа была на примете шестнадцатилетняя девушка, которая по рождению и воспитанию почти не уступала леди Фрэнсис и чей отец уже не раз намекал лорду Ларчвуду о своих матримониальных планах относительно виконта. К такому выводу пришел лорд Ларчвуд, а теперь он пытался найти подходящий предлог, чтобы сообщить о своем решении.
Наконец эта проблема была решена сэром Генри, который не обладал особой деликатностью и горел нетерпением узнать, как решится этот сильно интересовавший его вопрос.
