— Я…
Замолчал, так и не подобрав подходящего объяснения.
— Я сильно ослабла… — пожаловалась Ника. Она быстро наклонилась и понюхала лезвие меча Грёз. Я выключил его, переведя в «физический» режим, но, кажется, было уже поздно. Кошкодевочка должна была сделать соответствующие выводы. — И лишилась своёго клинка Грёз. Без него выбраться в реальный мир будет трудновато. И всё из-за тебя!
— Ты хотела убить Сияну! — повторил я. — Знаю, я нарушил уговор не подглядывать и не входить… но и ты тоже виновата! Убийство проблемного пациента не равняется излечению!
— Что за бред ты несёшь? — зашипела на меня в ответ кошкодевочка. — Я собиралась убить засевшую в ней тёмную половину личности! Самой Сияне ничего плохого не было!
— Серьёзно? — я с недоверием посмотрел на неё. Что-то терзают меня смутные сомнения.
— Ну… почти… наверное… — неохотно произнесла кошкодевочка. — Эта штука, чем бы она не являлась, сильно срослась с душой твоей Сияны. Возможно, чтобы уверенно удалить все корни, мне пришлось бы отхватить и кусочек души самой пациентки…
Ох уж эти хирурги душ человеческих, им лишь бы отрезать…
— Что это вообще такое было? — спросил я. — Чёрные щупальца, жуткий глаз, изменившийся голос… это на одержимость похоже. Или на демона…
— Нет, это точно не демон, — Ника покачала головой. Она не отводила взгляда от моего зверомеча, и я поспешил спрятать его в инвентарь. — Скорей мы столкнулись со сгустком отрицательной энергии, по каким-то причинам получивший разум. Возможно, это некий злой дух, вселившийся в твою подругу. Или вторая личность, родившаяся в разуме человека из-за психической травмы или иного сильного эмоционального потрясения. Потенциально тёмная сущность действительно может эволюционировать в полноценного демона. Она достаточно сильная для этого.
— Понятно… поэтому надо бы побыстрее найти и Сияну, и Сахаринку, куда бы они не запропастились… Прости, Ника, по после всего произошедшего я буду на тебя внимательно поглядывать, — сказал ей. — Я не допущу, чтобы ты причинила вред Сияне.
— Ничего бы твоей Сияне не было, — Ника вздохнула. — Любая душевная рана, не являющаяся критической, должна зарасти со временем.
— Угу… сделаю вид, что поверил.
— Вот поэтому я говорю. Заказчики не должны следить за работой профессионалов, — сказала волшебница. — Ладно, идём что ли… нам надо выбираться… Чёрт… — она покрутила головой по сторонам. — Я не так часто раньше бывала в измерении Грёз. Куда чаще по миру Духов путешествовала, там куда интереснее… Здесь всё непонятное… Да чтобы меня собаки закусали…
Ладно, пока кошкодевочка не восстановила свои силы, надо надеяться только на себя. Я посмотрел на мини-карту, но там ничего, кроме тумана войны и двух светящихся точек с нашими именами не увидел. Тогда начал отдалять изображение. Ещё… ещё… и ещё…
И, о чудо, примерно в нескольких сотнях метрах от нас я увидел ещё две точки — Сахаринка и Сияна! Они где-то там, вместе, совсем рядом. Надо бы поспешить…
— Так, нам туда, — я указал направление. — Сияна и Сахаринке обе в той стороне.
— Глупец! — Ника фыркнула, руки скрестила на груди. — Даже опытный маг может легко заблудиться в мире Грёз. Обе твои подруги потерянны. Им самим никогда не выбраться из призрачного измерения. Не факт, что даже мы с тобой найдём выход… Стой! Куда ты!
Не оборачиваясь, я шёл вперёд, а загадочное сияние расступалось передо мной.
— Подожди меня, мяу! — за спиной послышались быстрые шаги.
…Вскоре яркие краски вокруг нас с Никой преобразились в сырой каменный коридор, похожий на тюремный. По бокам тянулись металлические двери с решётками, через которые виднелись пустые камеры.
— Что это за место? — спросил я у Ники.
— Чужие грёзы… — ответила кошкодевочка, осторожно нюхая воздух. — Здесь они вполне реальны. Понять бы ещё, в чьих мы Грёзах. Этой твоей Сахаринки или Сияны… а может быть и тёмной твари…
Вскоре мы подошли к последней камере в коридоре, где, согласно показанием интерфейса, находились обе девушки. Сахаринку я увидел сразу — она, скованная цепями по руками ногам, висела в центре помещения, больше похожего на пыточную камеру. Глаза её были закрыты, словно девушка находилась без сознания. В жаровне горел огонь, рядом на столе лежали щипцы, колья, гвозди, плётка и другие, не особо приятные вещицы…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Сияна сидела в уголке, одетая в рваную тюремную робу. Почему-то она выглядела меньше и моложе, как будто вернулась во времени в прошлое. Сидела, обняв согнутые колени, низко опустив голову, грязные серые волосы скрыли лицо.
Мы с Никой кое как отворили дверь на ржавых петлях, но войти не смогли. Дверной проём перегородило некое полупрозрачное поле, плотное и твёрдое на ощупь. По нему иногда пробегали радужные всполохи.
— Сияна… Сахаринка… — я постучал кулаком по невидимой преграде, но та пружинила и не пропускала. — Твою ж… Как нам пройти?
— Я могу попробовать пробить, — Ника начала чертить пальцем в воздухе огненные символы. — Но так как я из-за тебя, гада, сильно ослабла, мне потребуется время… ня! Не люблю быть такой слабой!
Сияна тем временем приподняла голову, показав детское замызганное личико и заплаканные глаза. Предположу, мы в некоем воспоминании из её прошлого, кошмарной грёзе, где юной зверодевочке рабовладельцы прививали уроки послушания.
— Пожалуйста, оставь меня, — прошептала Сияна, глядя перед собой испуганными глазами. Голову повернула чуть налево, от чего её левый глаз почти скрылся в тени волос. — Я не хочу… не хочу больше тебя слушать…
Внезапно она резко повернула голову направо. Теперь уже правый глаз скрылся в тени. Появившийся левый глаз уже не был голубым. Его белок отливал иссиня-чёрным, а радужка сменила цвет на насыщенно оранжевый.
— Ты прогоняешь меня? — удивлённо произнесла Сияна… Тёмная Сияна, более низким голосом. На её лице появилось глумливое снисходительное выражение. — И это после того, как я спасла тебе… нам жизнь?
Сияна… обе её личности вели диалог между собой и нас с Никой как будто не замечали.
— Ты убила их… — ответила Сияна, вновь повернув голову. Из голубого глаза по щеке скатилась слеза, голос дрожал. — Убила их всех.
— И что с того? — сказала Тёмная Сияна. — Они заслужили смерть. Пришли в нашу деревню, вырезали сородичей, глумились над святынями. Убили родителей на глазах маленькой девочки, а над ней самой хотели надругаться … Только вот они не знали, что девочка та — непростая. Да, Сияна?
— Пожалуйста, прекрати…
— В тот момент в тебе родилась я. И сразу перехватила контроль. Они не ожидали такой силы. Я ломала их хрупкие тела, отрывала конечности, наслаждалась каждой капелькой крови, падавшей на моё… наше лицо… Я отомстила. За нас, за родителей, за сородичей…
— Отомстила? Ты всех убила! И бандитов, и сородичей, тех кто выжил! Даже… даже детей! Даже Снежану… и… и Ветерка… Мы… мы же играли вместе…
— Ну да, разумеется. А как иначе? Выжившие бы рассказали о том, что видели. Пошли бы слухи и обязательно дошли бы до инквизиции. А эти цепные псы не любят таких как мы. Они называют нас проклятыми, отродьями Тьмы. Пытают в казематах, вырывая ногти и прижигая плоть раскалённым железом. Жгут на кострах заживо. И всё ради мнимого всеобщего блага… Ха! Так что увы, увы, но иначе было никак… Никаких свидетелей. Все должны умереть.
— Уходи… я ненавижу тебя…
— Я — это ты. Нельзя просто так взять и отбросить частицу самой себя.
— Нет… нет…
— Брось, Сияна, не куксись! Нас ждёт прекрасное будущее! Помнишь, что я тебе рассказывала о Госпоже? Мы много общались с ней в мире Грёз, пока ты спала. Я передавала её волю моим верным красным колпакам, они вместе с параситиками уже многое сделали… Нас ждёт прекрасное будущее, Сияна! И оно бы наступило намного быстрее если бы этот… не опередил Хрюнделя и не выкупил тебя раньше времени…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Хозяин… нет… Слава!
— Мирмеград в скором времени ждут перемены, какие даже представить трудно. Я… мы с тобой вознесёмся на самую вершину и навсегда забудем про рабский ошейник! Мы сами станем господами и будем повелевать! Карать, миловать, дарить и забирать по своему разумению!
