Можно предположить, что среди таких ремесленников было много одаренных от природы механиков, вынужденных ограничиться ручным трудом в силу недоступности теоретического образования. Ведь книжные науки были уделом молодежи из рабовладельческих семей не менее чем среднего достатка.
Как известно, в эллинистическое время большое значение имели библиотеки.
Уже в конце V в. Сократ отмечал, что медики написали много трудов[936], в последующие столетия расширение знаний влекло за собой рост литературы, как чисто научной, так и учебной. Пользование этим орудием интеллектуального труда зависело от многих обстоятельств. Не последнюю роль играли и чисто экономические факторы. Ведь покупка и составление обширного собрания свитков были доступны лишь состоятельным людям[937]. Между тем потребность в книгах испытывали очень широкие круги грамотного населения, а представители интеллигенции в массе своей не обладали особым богатством.
Распространенность произведений крупнейших поэтов и ученых[938] подтверждается и тем, что в первой половине IV в. мы встречаем книги в числе товаров, которыми бойко торговали в самых отдаленных уголках греческого мира[939]. Легко перевозимые в деревянных футлярах книги массами оседали не только в крупнейших центрах, но и в любом городе, где любили читать.
Для ясного представления о множестве читавшихся тогда свитков напомним, что до нас дошло лишь 26 подлинных сочинений Аристотеля, а в III—II вв., вероятно, сохранялись все его труды. Если обратиться к афинским трагикам, то число наиболее читаемых произведений оказывается уже трехзначным. Библиофильство сопровождалось составлением сначала частных собраний свитков, затем в крупнейших культурных полисах появились публичные библиотеки.
Коротко остановимся на истории возникновения общедоступных книгохранилищ. Поздняя аттическая традиция, сохраненная Авлом Геллием, называла организатором их Писистрата, дело которого было затем усердно продолжено афинянами. Когда Ксеркс взял Афины, он захватил эту библиотеку и отправил ее в Персию. Позднее, говорит Авл Геллий, все книги были возвращены в Афины царем Селевком Никатором[940].
РИС. 12. Развертываемый для чтения книжный свиток. Папирус.
Рассказ ученого римлянина остается пока что единственным свидетельством. Вероятно, в основе этой поздней версии лежали воспоминания о широком распространении в Афинах в VI в. сочинений ученых и поэтов. Предание о том, что при Писистрате в Аттике были впервые записаны поэмы Гомера, также указывает на большой интерес к чтению, на возникновение потребности иметь читаемый текст эпоса у какого-то, первоначально еще довольно узкого круга образованных афинян. Естественно полагать, что преподаватели афинских школ уже собирали тогда необходимые им труды, составляя небольшие учебные библиотеки. К концу V в. в Афинах собирание книг стало заметным явлением. Библиотеки теперь получили значение важного инструмента для приобретения образования. По-видимому некоторые ученые старшего поколения не сразу это признали, считая живое слово учителя не менее действенным. Однако книги читало все большее число людей, переписчики поставляли на книжный рынок все новые списки наиболее популярных произведений.
Уже в IV в. библиотеки стали важным фактором в научной жизни эллинов. Имеющиеся данные позволяют заключить, что огромную роль в этом деле играл Аристотель. С его именем связаны организация Специальной библиотеки при учебном центре и создание крупной государственной библиотеки.
Как сообщает Страбон, Аристотель вместе с школой передал Феофрасту и свою библиотеку, причем сохраненная в полисе Скепсисе традиция тщательно проследила дальнейшую судьбу этого собрания[941]. Видимо, это была крупная библиотека. Примечательны слова Страбона: Аристотель был, как нам известно, «первым, собравшим книги». Это сообщение, вероятно, нужно понимать не буквально, а в том смысле, что Аристотель был первым, кто собрал книги при школе. Устройство библиотеки при философской школе знаменовало качественный скачок в греческой системе высшего образования. Аристотель, как говорит Страбон, научил египетских царей «составлению библиотеки». Как известно, сам философ в Египет не ездил, так что в этом известии нужно видеть отражение той обширной библиофильской деятельности Аристотеля, которую он вел у себя на родине в Стагире и в особенности в Македонии с 343 по 336 г., когда он воспитывал Александра. Именно здесь Птолемей и другие товарищи юности сына Филиппа не только получили от Аристотеля научные знания, но и оценили значение библиофильства. Только так можно объяснить то, что идею организации Александрийской библиотеки связывают с именем великого философа. Правда, Птолемей был тесно связан и с Феофрастом, но нужно думать, что любовь к собиранию книг ему привил сам Аристотель.
Собственная библиотека Стагирита была обширным собранием — вероятно, он вложил в нее много средств, полученных от македонян. Около 285 г., после смерти Феофраста, ученик и наследник последнего Нелей перевез это собрание из Афин в свой родной город Скепсис. Судя по тому, что Нелей оставил свою библиотеку не полису, а собственным родственникам, сам он рассматривал ее больше как огромную материальную ценность, нежели как орудие просвещения.
Греческие полисы периода эллинизма, являвшиеся центрами науки и искусства, подняли библиотечное дело на очень высокий уровень. Отдельным полисам было трудно, конечно, соперничать с Птолемеями или Атталидами, но деятельность каждого города содействовала самому широкому распространению научных знаний.
Государственные библиотеки находились под неусыпным наблюдением всего гражданства городов.
Обратимся к весьма яркому документу, повествующему об основании библиотеки во II в. до н. э. на острове Косе, изданному еще в 1935 г. Л. Робером[942]. На мраморной стеле (сохранившаяся высота 0,34 м., полная ширина 0,20 м.) начертано объявление о том, какие граждане сделали пожертвования на библиотеку.
Текст документа позволяет заключить, что на Косе[943] в начале II в. до н. э. была основана заново библиотека полиса. Маловероятно, чтобы в этом крупном центре медицинской науки до такого позднего времени не было государственной библиотеки. Напрашивается предположение, что какая-то катастрофа, вероятнее всего, пожар, уничтожила прежнее городское книгохранилище, и в этих чрезвычайных обстоятельствах граждане объединились для воссоздания полисной библиотеки[944]. Самые крупные дары сделали Диокл, сын Аполлодора, и его сын Аполлодор — они построили здание библиотеки и, кроме того, внесли 100 книг. Четверо граждан внесли по 200 драхм и по 100 книг. Только деньги (по 200 драхм) подарили еще 5 человек. К сожалению, плита внизу обломана и совершенно неизвестно, сколько строк погибло. Суммируя имеющиеся цифры, получаем следующее: деньгами было внесено, не считая стоимости библиотеки, не менее 1200 драхм, возможно даже, 1400 драхм[945], книг было подарено 500 свитков. Если учесть, что в Афинах в 117/6 г. пожертвование 100 книг делал сообща целый выпуск эфебов[946], состоявший из более чем 90 человек, то станет ясной ценность подарка, который вносил каждый из граждан[947]. Вместе с тем крупные размеры
