– Привет, – сказала она, улыбаясь в ответ: они ей нравились. Ее Джерри-радар не издавал никаких предупреждающих сигналов. – Наслаждаетесь круизом?
– Да, – кивнула Линда. – Присоединяйтесь к нам за обедом, и мы вам расскажем о своих похождениях.
– С удовольствием, – быстро среагировала Дженнер, прежде чем Кэйл успел придумать предлог для отказа. Меньше всего ей хотелось оказаться сейчас в каюте с ним наедине. Нужно время, чтобы успокоить взбесившиеся гормоны.
Кэйл мог извиниться и пообедать со своим приятелем-сообщником Райаном, но он, конечно, этого не сделал. Не решился оставить ее без присмотра даже с двумя совершенно безобидными пожилыми женщинами. Дженнер признавала, что у нее имеются некоторые проблемы с доверием, но Кэйл в этом отношении перещеголял всех.
Она натянула пляжную тунику длиной почти до колен, отчего ее пляжный костюм стал вполне приемлемым для обеда, и сунула ноги в расшитые блестками сандалии. Кэйл надел и застегнул рубашку. Слава богу. Теперь Дженнер могла дышать свободнее, хотя в глубине души не хотела, чтобы он одевался. Лишь бы не заметил, как он ее волнует.
Линда и Нина регулярно обедали в «Клубе», одном из крытых ресторанов. Компанию провели к столику на четверых в центре зала. Обе женщины, казалось, были знакомы со всеми посетителями, и их продвижение по залу сильно замедлялось многочисленными приветствиями.
Усевшись, Нина развернула салфетку.
– Очень приятно снова увидеть вас. Конечно, здесь есть чем заняться, а лайнер такой большой, что можно день за днем бродить от носа до кормы и так и не встретиться.
Ее улыбка показала, что на самом деле она думала именно так, как и хотел Кэйл, – что они большую часть времени проводили у себя в каюте, в основном, в постели. Отличное объяснение для часов, в течение которых Кэйл сосредоточенно шпионил за соседом.
– Вы были в спа-салоне? – обратилась Линда к Дженнер.
– Нет, к сожалению, нет. Я планировала, но… – она пожала плечами, прервав фразу. Пусть делают выводы сами. – А вы?
– Дважды, – усмехнулась Линда. – Там великолепный массажист. Вам непременно нужно к нему записаться.
– Я так не думаю, – встрял Кэйл, и обе женщины рассмеялись.
Нина сказала:
– Я предпочитаю занятия йогой. Пожалуйста, присоединяйтесь ко мне утром. Замечательный способ начать новый день.
– С удовольствием, – улыбнулась Дженнер, которая страстно желала заняться хоть чем-нибудь, чтобы снять напряжение. Прежде чем Кэйл смог придумать причину, по которой она не может ходить на йогу, Дженнер повернулась к нему с невиннейшим выражением на лице. – Ты должен пойти со мной, – пригласила она. – Йога наверняка поможет твоей больной спине.
Кэйл отрицательно качнул головой.
– Не думаю…
– У вас болит спина? – подхватила Нина. – Дженнер права. Йога творит чудеса. А что у вас за проблемы?
– У меня болит низ спины, – ответил он, однако глядя не на Нину, а на Дженнер. – В самом низу. Прямо посредине.
Подбородок Дженнер немного затрясся из-за попытки удержаться от смеха. Она потянулась и взяла Кэйла за руку.
– Давай же, попробуй. Если заболит сильнее, то просто перестанешь заниматься. Никто не наставит на тебя пистолет, чтобы вынудить делать то, чего ты не хочешь.
«Так тебе, получи», – подумала она. Вряд ли он сможет запретить ей посещать занятия йогой, иначе станет ясно, что их отношения не такие, как он пытается представить. Дженнер помогала создать то, на чем он настаивал: иллюзию романа. И пусть роман был ненастоящим, но Кэйл должен понимать, что любые отношения – настоящие или нет — предполагают уступки.
– Посмотрим, – наконец проворчал он.
– Тогда завтра, – сказала Дженнер, с улыбкой оборачиваясь к Нине. – Во сколько?
– Я предпочитаю занятия в шесть утра, на рассвете. Это замечательно.
Когда раньше Дженнер ходила на занятия йогой, она тоже предпочитала раннее утро. Однако Кэйл изобразил ужас, и все три женщины рассмеялись.
Официант в униформе принял их заказы. Линда и Нина взяли вездесущий салат «Цезарь» без заправки. Дженнер попросила сэндвич с беконом, зеленью и помидорами и картошку фри. Кэйл заказал чизбургер и картошку фри, но Дженнер с испугом произнесла: «Что?» и снова заботливо похлопала его по руке.
– Нет, – сказала она официанту. – Ему также «Цезарь». Никакой заправки, сыра или гренок. И принесите, пожалуйста, дольки лимона.
Официант послушно кивнул, а Кэйл был слишком ошеломлен, чтобы возразить.
Она улыбнулась.
– Лимонный сок – лучшая замена жирной заправке. Ну же, Кэйл, с твоим холестерином ты не должен есть красное мясо и вообще ничего жареного. Не понимаю, о чем ты думал!
– Я тоже, – сказал он со значением, ясным только ей.
Остаток обеда прошел относительно мирно, хотя Кэйл с тоской поглядывал на сэндвич и картошку фри в тарелке Дженнер. Линда и Нина забавлялись, видя, как повлияла на крутого парня любовь, как он безропотно позволяет командовать собой. Кэйл съел свой салат, и Дженнер подумала, что это не самая большая жертва, принесенная во имя его непонятной цели. Если они с Сид могли терпеть положение пленниц, то и он вполне мог сжевать безвкусный салат. Эти страдания отнюдь не равнозначны. Но пища доставила ей настоящее удовольствие в первый раз с тех пор, как Дженнер ступила на борт «Серебряного тумана». Ей действительно понравился обед. Она очистила тарелку, не давясь, и как следует распробовала блюда, особенно жареную картошку, которой искренне наслаждалась.
Трапеза подходила к завершению, и беседа свелась к кратким замечаниям о ближайших планах. Признак того, что пора расставаться. Кэйл все еще вел себя безупречно вежливо, но Дженнер почти ощущала его напряжение; он стремился сбежать, пока она не придумала что-нибудь еще. И поделом ему.
Когда Дженнер положила салфетку на стол, в ресторан вошел Фрэнк Ларкин. Она заметила его не сразу, но была так настроена на Кэйла, что тотчас почувствовала, как он резко сменил фокусировку. Она автоматически стала озираться в поисках того, что привлекло его внимание.
Большинство людей в ресторане смотрели на Ларкина, так что ее поступок не выделялся. Как если бы они были в Голливуде и вошел Спилберг. Ларкин не был знаменитостью, но являлся влиятельной персоной и обладал невероятной властью вдобавок к своему огромному состоянию. Он не сел за столик, а двинулся по залу, заговаривая с некоторыми пассажирами. По наблюдениям Дженнер, он уделял внимание самым богатым и могущественным мужчинам из присутствующих. Ни одна женщина, казалось, не стоила его взгляда. Ее радар снова запищал, когда она заметила едва уловимый оттенок презрения в выражении его лица.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
