его в милицию отнесли для подстраховки. — Виновато сказал Женя.
— Я думаю, эта идея принадлежала Вашему другу, Евгений? — спросил Савелий Савельевич.
— Какая теперь разница, — вздохнул Женя.
— Да, никуда они его не отнесли! — воскликнула Маша и, встав с кресла, направилась в прихожую.
Там она достала из сумочки коробочку с диском и передала ее Савелию Савельевичу.
— Вот он. Я успела его подменить, пока эти двое собирались в милицию. Они были полны решимости, и отговаривать их было бесполезно. А я словно почувствовала, что делать этого не надо и потихоньку подменила диск.
— А что же мы тогда отнесли? — недоуменно воскликнул Женя.
— Пустой диск. Абсолютно новый! — сообщила им Маша. Благо, что у меня такой дома нашелся!
Савелий Савельевич встал с дивана и направился в соседнюю комнату.
— Извините меня, господа, но на этот раз я должен лично проверить диск. — Улыбнулся он.
Пока Савелий Савельевич проверял диск, все молчали, словно боялись, что он снова окажется подмененным, а Нюрка даже приготовилась услышать какую-нибудь очередную мелодию, доносящуюся из кабинета мужа. Однако Благоверов, вернувшийся через пять минут, поблагодарил Машу, хоть в подобной ситуации эта благодарность и выглядела довольно нелепо.
После этого напряженная ситуация полностью сдвинулась в сторону ожидания вестей насчет Игорька.
Нюрка робко предложила присутствующим поужинать, хоть прекрасно понимала, что ни Маше ни Жене сейчас не до еды, и они, естественно, откажутся. После этого Савелий Савельевич отправился на кухню и перекусил там в одиночку, а потом взял телефон и снова принялся звонить Славе. Тот сообщил ему, что к детскому садику прибыли тридцать человек и прочесывают все ближайшие окрестности в разных направлениях. Кинологи с собаками тоже заряжены и, как ему только что сообщили, одна из них, похоже, взяла след.
После этого прошло еще сорок напряженных минут, покуда не зазвонил мобильник Савелия Савельевича, заставив Машу вздрогнуть. Слава сообщил Благоверову, что мальчик нашелся, и что с ним все в порядке.
— Где? — вскрикнула Маша.
— Не знаю. — Сказал Савелий Савельевич. — Слава сказал, что сейчас его уже передали бабушке, и он ей что-то рассказывает о своем исчезновении.
Маша тут же принялась звонить Вере Васильевне, а потом, со слезами радости на глазах, поведала всем собравшимся такую историю.
— Оказывается, Игорек на прогулке незаметно пробрался на кухню, похоже из любопытства. И пока лазал там среди кастрюль и плошек, опрокинул какую-то большую емкость с остатками еды. Она загремела, ударившись о кафельный пол, и все содержимое из нее вылилось на пол. И тогда мальчик испугавшись наказания за свою шалость, убежал в соседний лагерный корпус, где никого не было, и спрятался там в одной из спален. Потом он, естественно, уснул, а проснувшись, и вспомнив о своем безобразии, сулящем ему наказание, выйти так и не решился. Одним словом, он сидел в корпусе и плакал до тех пор, пока его не обнаружил кинолог с собакой.
Маша еще раз поблагодарила Савелия Савельевича за помощь в организации поисков сына, и извинилась перед ним за кражу диска.
— Простите меня, Савелий Савельевич. Думаю, этот урок я запомню на всю оставшуюся жизнь! — сказала она и снова разрыдалась, теперь уже от стыда.
Нюрка, на радостях, обняла подругу, и тут же принялась оправдывать ее перед Савелием Савельевичем, рассказывая о проблемах, постигших Машу, которые и побудили ее решиться на этот поступок.
— А, почему было сразу не обратиться ко мне? — спросил у Маши Савелий Савельевич.
— А… А вы смогли бы помочь? — робко спросила Маша.
— Я бы постарался!
— Ну, так постарайся! — встряла в разговор Нюрка. — С Машки ведь эта проблема еще не снята.
— Хорошо! — Савелий Савельевич, взяв блокнот, записал координаты наехавшей на Машку налоговой.
После этого дело все — таки дошло до ужина с коньяком. Но только было, они уселись за стол, как зазвонил Нюркин мобильник.
— Олег! — почувствовала она, и, извинившись перед собравшимися, взяла телефон, после чего направилась в кабинет мужа.
Савелий Савельевич тоже догадался, кто ей звонит, и проводил жену напряженным взглядом.
— Алло, привет, Аннушка! — сказал Олег, и сердце ее защемило, заставив почувствовать, как к горлу подкатил соленый комок. Однако Нюрка собралась с духом, и сухо, сквозь зубы, поздоровалась с ним.
— Привет!
— Ты, знаешь, а я ведь тогда так и не понял, над чем мне все-таки стоит задуматься? — спросил Олег.
— Ни над чем, это я тебя просто так озадачила, наверное, для того, чтобы ты захотел оставить меня в покое. — Сказала Нюрка.
— Все-таки оставить? — грустно спросил Олег и вздохнул.
— Придется, Олежка!
— О! — обрадовано воскликнул Олег. — Твое Олежка оставляет мне право на надежду.
Нюрка тоже вздохнула.
— Думаю, надеяться больше не стоит! Савелий узнал обо всем и простил меня, понимаешь? Не могу же я оказаться последней скотиной и предать его благородство? Да и потом, даже если я решусь на этот шаг, ничего хорошего у нас не получится. У тебя семья, и ты ее никогда не оставишь, даже ради меня, так ведь?
— Так! — согласился Олег. — Но это спекуляция!
— Спекуляция? — удивилась Нюрка.
— Ну да, ты ведь тоже не рассчитывала на развод с мужем, когда думала встречаться со мной, ну, скажи честно?
— Ты прав. Не рассчитывала! — призналась Нюрка. — Я хотела встречаться с тобой втихаря, но увы, не получилось! Значит, будем считать, что мы уже исчерпали все шансы, подаренные нам судьбой, и грустить по этому поводу больше не станем.
— Твоя философия слишком примитивна, Аннушка. — Грустно сказал ей Олег. — Если бы в жизни было все так легко…
— А, кто сказал, что нам будет легко? — спросила его Нюрка. — Я просто констатировала, что другой альтернативы у нас нет, вот и все!
— Ладно, Аннушка, до свидания! — сказал Олег и снова тяжело вздохнул.
— Прощай, Олежка! — ответила ему Нюрка.
— Подожди, подожди! — вдруг воскликнул Олег. — А как же обещанный Дождь в Армении? Я хочу, чтобы он у тебя остался!
— А ты еще не был на даче?
— Нет!
— Ну, тогда знай, Дождь в Армении у меня. Я его выкрала сама.
— Шутишь?
— Нет!
— Понятно, ты даже этого не хочешь, — не поверил ей Олег. — Ну что ж…
— Подожди, я тебе сейчас дам кое что послушать, — сказала Нюрка, не желая отпускать его с обидой в душе. — И, вставив диск в компьютер, приложила трубку к динамику.
Пока зазвучала музыка, слезы катились по
