Он без усилий удерживал обоих, не давая им сцепиться. Правда, Роми он старался держать поделикатней.
– Лаймодий, ссору затеял ты, – заговорил он после паузы. – Если это еще раз повторится, будешь драться со мной, а не с ней.
Лаймо сник, но виноватым себя не почувствовал. Он сообщает о своих выводах, а его за это бьют – что ж, это в порядке вещей. К такой последовательности событий он с детства привык.
– Пошли, – отпустив их, приказал Шертон.
Заметив ориентир – крытую соломой сторожку с облупившимся крашеным крылечком посреди огорода, – они свернули с дороги (Шертон перемахнул через парапет, Роми и Лаймо перелезли) и по тропинке меж двух изгородей направились к лесу. Роми сердито молчала. Она всегда старалась быть честной, и перед другими, и перед собой, и сейчас хотела разобраться, прав насчет нее этот вредный Лаймодий или нет. Лаймо, в свою очередь, пытался предугадать, чью сторону возьмет Шертон, если зачинщицей следующей ссоры будет Роми.
Оба упустили тот момент, когда ветви кустарника на опушке закачались и из зарослей появилось пятеро вооруженных мужчин. Одеты они были получше, чем крестьяне в деревне, но чересчур пестро. Золотые серьги в ушах, засаленные шейные платки из тончайших кружев, браслеты на волосатых ручищах. В Нижнем Городе так одеваются воры или наемные головорезы, сорвавшие крупный куш. В животе у Лаймо заворочался холодный комок.
– Далеко ль идете, путники? – спросил рослый чернобородый детина.
– Далеко, – спокойным голосом отозвался Шертон.
Лаймо хотел предупредить его, что это, скорее всего, разбойники, но не мог издать ни звука. Слова замерли в горле.
– А вы не торопитесь, путники. Посидим, поговорим…
Двое других двинулись к Шертону, обходя его с боков. Один даже успел до половины вытянуть меч из ножен. А вот то, что произошло дальше, произошло слишком быстро, чтобы Лаймо или Роми успели уловить детали. Только что громилы нарочито небрежной походкой приближались к Шертону – и вдруг стремительно метнулись навстречу друг другу, сшиблись лбами так, что послышался хруст, и отлетели в стороны, сбив с ног еще двух своих сообщников. Шагнув к чернобородому вожаку, Шертон отвел его руку с блеснувшим мечом, и вожак беззвучно осел на траву. Замершая на месте Роми смотрела, широко раскрыв глаза, но так и не поняла, что Шертон с ним сделал. Вдруг ее грубо рванули назад, к шее прикоснулось зазубренное лезвие.
– Эй, ты! – заорал тот, кто держал ее. – Твою девку зарежу! Стой и не…
Над макушкой у Роми что-то свистнуло, хватка ослабла, нож упал к ее ногам. Потеряв равновесие, девушка тоже упала. Схвативший ее разбойник лежал на траве, из переносицы у него торчали лучи стальной звездочки, по лицу расползались темные струйки.
Трещал кустарник.
– Ты ранена? – встревоженно спросил Шертон, склонившись над Роми.
– Нет. – Она испуганно помотала головой.
Из ранки на шее сочилась кровь, но порез был неглубокий, просто кожа разорвана.
Шертон рывком вытащил звездочку, вытер о куртку разбойника и оглядел поле боя: один убит, трое без сознания, самый умный сбежал.
– Идем!
Ему хотелось поскорее увести отсюда ребят. Для него такие стычки давно уже стали неизбежной составляющей его жизни, но они-то, цивилизованные горожане, к насилию не привыкли. Лишь бы не начали от него шарахаться, вот это будет досадно… Время от времени он бросал на них испытующие взгляды. Лаймо брел, беспокойно озираясь, вздрагивая при каждом шорохе. Роми прижимала к шее чистый платок, то и дело косилась на Шертона – боязливо, нерешительно, порой с отчаянием. Казалось, она переживает нешуточную внутреннюю борьбу. «Проклятье, – подумал Шертон, – теперь я буду для девчонки пугалом!» Он угрюмо отвернулся, впитывая лесные звуки и сверхчувственные впечатления: за ними не следят, все спокойно.
– Арс… – измученным голосом начала девушка. – Я понимаю, что у вас свои дела… очень важные…
– Что, Роми?
– Наверно, вы не согласитесь, и я понимаю, что не имею права настаивать… Вы не могли бы научить меня так же? Хоть немножко?
– Чему научить?
– Приемам. Самообороне… – Она опустила взгляд, ожидая отказа. Из-под испачканного платка скользнула за ворот алая капля.
Так вот в чем дело… Значит, он не оттолкнул ее?
– Роми, я готов научить тебя всему, чему ты захочешь и сможешь научиться. Только учти, будет трудно.
– Ничего. Спасибо, Арс!
Если она пойдет к нему в ученицы, расстанутся они не скоро. Эта мысль заставила Шертона улыбнуться. И Роми повеселела. Теперь она шагала по лесу, гордо подняв голову.
Зато Лаймо, и без того напуганный стычкой с разбойниками, еще больше занервничал. Роми – опасная преступница. Если Шертон обучит ее хотя бы сотой доле своего смертоносного искусства, песенка Лаймо будет спета. Она побьет его! Наверняка побьет… Поразмыслив над тем, как бы предотвратить столь печальный финал, Лаймо пришел к хитроумному решению.
– Арс, извините, – заговорил он, осторожно кашлянув. – А вы не могли бы и меня тоже взять в ученики? Тогда я смогу быть полезным, если опять с кем-нибудь столкнемся…
– Хорошо, возьму, – хмыкнув, согласился Шертон.
Итак, у него есть двое учеников! Вот уж не ожидал он такого поворота.
А Лаймо испустил вздох облегчения: теперь Роми не сможет, научившись у Шертона приемам, отлупить его – он сумеет за себя постоять.
Нэрренират ждала там, где ее оставили. Роми скормила ей дюжину пирогов с грибами, сладким творогом и вареными яйцами, уверяя, что наутро после такого сытного ужина она обязательно почувствует себя лучше. Когда стемнело, Шертон разжег костер, и люди устроились на мшистой земле, завернувшись в плащи, а богиня подобралась поближе к огню и свернулась полукольцом. На блестящей антрацитово-черной чешуе плясали блики пламени.
После ночевки в деревне Титус и королевский министр с секретарем вновь отправились в путь. Деревня произвела на Титуса грустное впечатление. Крестьян, которым и без того приходилось туго из-за неблагоприятного для земледелия климата, притесняли разбойники, расплодившиеся с тех пор, как Халгата осталась без армии, и в особенности же шайка некоего Рагеля Чернобородого. Душегубы забирали провизию и фураж, не платя ни гроша, бесчестили женщин, отнимали верховых гувлов.
– Будь у нас хоть несколько сотен солдат, мы бы выбили их отсюда и наконец-то собрали налоги, – ностальгически вздохнул Малевот. – Без вооруженных сил ничего не соберешь. Казна скоро опустеет.
– Ваш народ совсем обнищал, что с них можно собрать? – не сдержался Титус. – Люди перемрут от голода!
– Налоги все равно нужно платить, это их обязанность, – непререкаемым тоном возразил министр.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
