Если же Япония в ближайшее время встанет на путь вооруженной агрессии, "тогда военные действия против Японии следует предпринять в одном или нескольких нижеследующих случаях: 1) открытый акт войны японских вооруженных сил против территории или подмандатных территорий Соединенных Штатов, Британского Содружества или Голландской Ост-Индии; 2) продвижение японских войск в Таиланд, к западу от 100° восточной долготы, или южнее 10° северной широты, или вторжение на Португальский Тимор, Новую Каледонию или острова Товарищества... 3) если войны с Японией нельзя избежать, тогда на время нее следует придерживаться установленных стратегических планов, то есть военные операции должны носить в основном оборонительный характер с целью удержания территории и ослабления японской экономики; 4) учитывая глобальную стратегию, японское продвижение против Куньмина, в Таиланде, за исключением указанного выше, или нападение на Россию не оправдывают вмешательства Соединенных Штатов против Японии" (разрядка моя. - Н. Я.). Исходя из всего этого, высшее командование вооруженных сил США считало, что отношения с Японией не следует вести к разрыву. Рекомендации завершала лаконичная фраза: "Никаких ультиматумов Японии не предъявлять"{237}. Ф. Рузвельт согласился с этими доводами.
Заранее решив не помогать СССР, американские стратеги с легкостью необыкновенной постановили требовать и получить от нашей страны помощь, если сами США окажутся в войне. Поводом для этого могло быть использование бомбардировщиков "Б-17" генералом Макартуром против Японии. С осени 1941 года все новые бомбардировщики этого типа отправлялись на Филиппины. В начале декабря спланировали собрать и послать на архипелаг сразу 48 "Б-17", что более чем удвоило бы их количество там. Генерал Дж. Маршалл, которого буквально распирала гордость по поводу сил, сосредоточившихся у Макартура, 15 ноября созвал семь известных американских корреспондентов на секретную пресс-конференцию.
На Филиппинах, проникновенно внушал он газетчикам, "достигнуто самое большое сосредоточение тяжелых бомбардировщиков в мире". Это-то примерно о 40 бомбардировщиках "Б-17"! Эти самолеты-де не только защитят острова, но и сожгут "бумажные" города Японии. Востроглазый журналист быстро прикинул в уме - "Б-17", вылетевшие с Филиппин бомбить Токио, не смогут вернуться назад. Горючего не хватит. Маршалл благодушно отвел тревожный вопрос: "Русские с радостью разрешат американским летчикам использовать как базу Владивосток"{238}. Непостижимо! Как будто Советскому Союзу было мало войны в критические месяцы 1941 года с европейскими державами "оси"!
В то время как в США строили подобные планы в ожидании нападения Японии на других, в Токио по уши погрязли в реальных подсчетах, в суровой военной бухгалтерии. Координационный комитет почти не прерывал заседаний. 23 октября согласились, что нет иного пути, кроме войны, однако военный потенциал США в 7-8 раз больше японского. Поэтому "нет никакой возможности полностью возобладать над США в случае войны с ними". Вывод: следует провести скоротечную кампанию с ограниченными целями.
Министр иностранных дел Того на заседании 1 ноября все же попытался вырвать у военных ответ, какими силами располагает Япония для войны с США. Это оказалось делом нелегким, пришлось прозаседать 17 часов! Наконец Тодзио ответил, что министру "следует успокоиться и довериться верховному командованию". Военно-морской министр адмирал Симада поддержал Тодзио, заверив Того, что "японский флот потопит американский". Последний пробормотал что-то в том смысле, что "абсурдно основывать расчеты на предположениях", но согласился с военными{239}.
5 ноября в Токио состоялось, наконец, решающее заседание Тайного совета у императора. Участники решили, что переговоры с США следует пока продолжить и вручить американскому правительству два варианта предложений Японии, условно названных план А и план Б. Если до 25 ноября правительство США не примет одного из этих планов, тогда война.
План А предусматривал: Япония соглашается с принципом отказа от дискриминации в международной торговле на Тихом океане и в Китае, если этот принцип будет признан и в остальном мире; что касается Тройственного пакта, то японское правительство согласно не расширять сферы "самообороны" и желает избежать распространения европейской войны на Тихий океан; после заключения мира между Японией и Китаем японские войска останутся на 25 лет в Северном Китае, на границе МНР и острове Хайнань.
Если США отвергнут план А, тогда надлежало передать план Б, носивший характер модус вивенди. Япония обязывалась воздержаться от дальнейшей экспансии в обмен на ослабление американских ограничений на торговлю с ней.
Японское правительство согласилось с намеченным военными ориентировочным днем начала войны - 8 декабря (по токийскому времени). Началось развертывание вооруженных сил в предвидении войны с США, Англией и Голландией с тем, чтобы независимо от состояния переговоров в этот день безусловно поднять оружие. Выдвижение вооруженных сил и дипломатические переговоры отныне шли параллельно.
Ключевой фигурой в японо-американских переговорах стал Номура. Адмирал к этому времени устал и был издерган бесцельным топтанием на месте. Попав в шестерни чудовищной дипломатической машины, Номура не понимал, что от него лично мало что зависело, и в неуспехе своей миссии был склонен винить только себя, проклиная слабое знание английского языка. Когда пало правительство Коноэ, Номура обратился с просьбой об отставке в МИД Японии, полагая, что ему, тугому на ухо послу, не место в жаркой дипломатической схватке. Он объяснил, что не верит в возможность достижения соглашения и не имеет ни малейшего желания продолжать "это лицемерное существование, обманывая других людей". Из Токио последовал ответ: новое правительство искренне стремится урегулировать отношения с США{240}. Номура остался на своем посту.
Токио удовлетворило настойчивые просьбы посла прислать ему помощника. Им был избран Курусу, старый друг Номура, в прошлом японский посол в Берлине, подписавший Тройственный пакт. Чрезвычайные и полномочные послы Империи восходящего солнца вели переговоры, не зная о подлинных намерениях собственного правительства. Когда уже разразилась война, фашистская дипломатия возвела это в особую доблесть. Гитлер в начале января 1942 года с восторгом рассказывал своим приближенным: "Осима объяснил мне, что для обмана американцев японцы направили Номура и Курусу, ибо было известно, что они всегда стояли за достижение взаимопонимания с Соединенными Штатами. Действительно, когда хочешь обмануть противника, симулируя слабость, не следует использовать мужественного человека, прося его симулировать слабость! Лучше выбрать такого, кто слаб духом!"{241}
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
