— Спасибо.
— Да не за что. Надо придумать, что с телом делать, — Алек поднял брошенную трубу гидравлического аппарата и начал её закручивать.
— На частокол, — повернулась в сторону дома. На заборе сидел Кот и неотрывно смотрел на нас своими зелёными глазами. Недовольными, но смирившимися.
— Кот, что это за хренотень?
— Шишига болотная.
— И как она тут оказалась? — Алек совсем не удивился говорящему Коту, собрал гидравлический аппарат, откатил его на участок и вернулся к нам.
— Через Дверь. Проскочила, видимо, пока частокол совсем слабый был. А я говорил, Морена, всегда Дверь закрывай — самостоятельно и плотно.
— То есть я ещё и виновата? — вскинула брови.
— Никто не виноват, — поправил Алек. — Тако случается. В менее обжитых местах, но случается. А если она через дом прошла, значит, что-то её здесь привлекло. Первый раз вижу, чтобы нечисть на нашу сторону рвалась, тут же силы ноль, в Тридевятом ей точно было, чем поживиться.
— В Тридевятом тоже не всё ладно.
Алек посмотрел на Кота. Кот на Алека. Они молча выразили недовольство друг другом.
Послышался звук подъезжающей машины. Перепугалась — разборок нам тут ещё не хватало, но за рулём гелика сидел Петя. Есть ощущение, что у этого семейства машин больше, чем у меня — одежды.
И всё же, дружище, как я рада тебя видеть!
Петя притормозил, не доехав до нас несколько метров, выскочил из машины и метнулся ко мне, тараща серые глаза.
— Это что такое? Это кровь?! Ты цела? — он схватил меня за плечи, вглядываясь в окровавленную грудь.
— Всё в порядке. Пялиться прекрати, — скинула его руки. — У нас тут намечается беседа. Очень важная. И похороны. Дядя Алек, сходите за галькой, пожалуйста. К озеру. Я пока Пете всё расскажу.
— Можно на «ты» и без дяди, Морена, — процедил Алек, и, развернувшись на сто восемьдесят, пошёл к озеру.
Зря я так. Но пережитый стресс оправдывает.
— А ты, спасатель Малибу, бери тварину за ноги и тащи в дом. Я голову возьму, — глянула на запачканный кровью, слизью и Бог знает чем асфальт. — Гидравлический зря собрали, тут помыть всё надо.
— Сейчас, машину закачу и помогу. Чёрт, Марина, я всего на день уехал! И то не на весь! — Петя устало потёр лицо и пошёл к машине. Я же подняла патлатую голову за эти самые патлы и пошагала к себе. Хорошо, лопату не убирала. Хотя, понадобится не одна — яма намечается большая…
(Прим. автора: Там повыше было про Курной Кодекс. Это от «курьи ножки» — то есть окуренные дымом. Яга живёт в избушке на курьих ножках, Кодекс Ягиный — окуренный дымом, как окуривают место погребения.)
