– Вспомнила! Вспомнила! Мы познакомились на новогоднем балу.
– Ну конечно, – сказал я и довёл количество бумажек до девяти. Потом подумал и добавил для ровного счёта десятую, пояснив: – Хотя впервые мне довелось услышать о красавице Асе ещё в декабре.
Моя весьма дорогая и, как выяснилось, давнишняя знакомая проворно спрятала «от-рывные листки календаря» и зашептала:
– Улугбеков – страшный бабник. Подкатывал ко всем более-менее симпатичным женщинам на заводе.
– К тебе тоже?
– Меня-то бог сохранил, я не в его вкусе. Он пышечек любит. А Акылжан наша не убереглась. Ну да она девка одинокая, для неё мужская ласка лишней не бывает. Короче, есть у Искандера Махмудовича домик в лесу, где он свиданки устраивает. Ну, как домик… кирпичный, два этажа, сауна, гараж, все дела. Савельевна рассказывала, раньше он был охотничий, для главных городских коммунистов. Потом там настоящий бордель сделали, а потом его вроде как сожгли. И даже дорогу к нему разломали. А на самом деле нет. От-купил его Улугбеков, и дорога разломана только на въезде. Искандер никому об этом не рассказывал, чтоб посторонние люди не мешали жизни радоваться. Он и подружек-то туда возил с завязанными глазами. Типа, такая романтика. Домик Акылжан нам описала. Са-вельевна и узнала место. Говорит, бывала там в комсомольской юности.
– Найти-то это гнёздышко как-нибудь можно?
Ася нахмурилась, прикидывая, стоит ли открывать все карты, затем решила, что пятьсот баксов покрывают и эту откровенность, и сказала:
– Как бы да. Ты откуда в город въезжал, со стороны Императрицына?
Я кивнул и уточнил:
– По шоссе.
– Ага, хорошо. Видел там столовку «Полный Привод»? Рядом в лес сворачивает до-рога. Там ещё столбик с табличкой «Берегите лес от пожара». Найдёшь легко. Дорога плохая, но это только сначала. Там и вправду поковырялись когда-то. Глубже в лес нач-нётся бетонка. Узкая, но для одной машины хватит. Езжай по ней до озера. На берегу, возле бывшей лодочной станции, бетонка кончится. Свернёшь направо и дуй вдоль берега. А там увидишь.
– Надо же, какие подробности! Будто сам побывал.
– Ага. Потому что Ася – девушка любознательная. Когда в начале марта Акылжан проболталась, что с технологом в лесном шалаше блудила, а Савельевна объяснила, где примерно этот шалаш стоит, я решила прогуляться на лыжах. Поискать его. Ну и нашла. Оказывается, не зря искала.
– Молодец, лыжница, – похвалил я, тактично не став выведывать, как она в марте под снегом умудрилась разглядеть ширину лесной дороги и материал покрытия.
– Спорить не стану, – отозвалась Ася и громко объявила: – Если больше кушать не хотите, с вас сто пятьдесят рубликов.
Расплатившись, мы покинули столовую через тот же задний ход. Алюминиевые ящики с объедками успели исчезнуть.
* * *
– Какая умненькая девочка Ася, – сказал Жерар, когда мы вышли на задний двор, и я взял его на руки. – И хитренькая. Думаешь, Улугбеков её саму там принимал?
– Похоже на то, – согласился я. – Да только нам-то, не всё ли равно?
– Как знать. Вдруг она с ним до сих пор дружит? Мы тут прогуливаемся, а она ему звонит и докладывает всё по пунктам. Мы приедем, а Искандер с братцем Улугбеком нас уже поджидают. Цап – и отдадут на съедение железной саранче. – Он поёжился. – Кстати, чувачок, у тебя есть соображения, почему так быстро успели наладить выпуск этих стран-ных игрушечек? Да ещё с модификациями. Челюсти, глаза…
– Думаю, изменённые файлы с трёхмерными моделями были готовы уже давно. И переправлены на завод, долбанному главному технологу. Эх, зря я тогда ночью пожалел директора ГЛОКа! Надо было его тряхнуть как следует. И младенчик бы пригодился. Представляешь, как запел бы этот мужик, если чудовище типа известного нам паучка Ананси взяло за крошечную ножку его сыночка и…
– Паша, ты всерьёз что ли? – ужаснулся Жерар.
– Не знаю, псина. Может, и всерьёз.
– Блин, да ты маньяк какой-то! Похоже, отцовская кровь забулькала?
– Пасть захлопни, – рассердился я. – А то пруд недалеко, сам забулькаешь.
Жерар нервно облизнулся и больше не проронил ни слова.
Я забрал со стоянки мотоцикл и медленно поехал по плотине. На середине свернул с дороги, закатил «Харлей» под дерево. Заглушил мотор, взял Жерара за шкирку и слез с мотоцикла.
– Значит, будешь топить? – уныло спросил он. – А мне-то казалось, прикалываешься.
Неся его в опущенной руке, я подошёл к воде. В прозрачной стеклянной толще висел тонкий как карандаш и пятнистый как солдат щурёнок. По поверхности плыли палые то-полиные листья, похожие на шкурки высохших облаков. Я присел на сухую траву, усадил беса рядом и сказал:
– Надо бы. Но сейчас толковый советчик мне нужней, чем бестолковый утопленник.
– Отрадно слышать, – оживился он. – И какой тебе нужен совет?
– Что делать, бес? Вернуться на завод и попробовать проследить за Допом? Или ехать в лес на поиски технолога-вредителя?
– В лес, Паша. Конечно же, в лес. Хайдаровский двойник явно не при делах. Его са-мого подставили, это же очевидно. Тут главные – братцы Улугбековы, лапу даю на отсе-чение. Только вот зачем им понадобилась бешеная саранча, ума не приложу. И как им удалось её оживить… Неужели Сулейман всё-таки замешан? – Он вскочил на задние лапы и нервно притопнул. – Но ведь если так, то нам пора отсюда драпать! Со всех лошадиных сил. И плевать на твою Дарью. Тем более – на говорящую тыкву Басмача.
В логичности выводов ему не откажешь. Нюх на каверзы и подставы у беса просто феноменальный. А всё потому, что сам он – большой мастак по этой части. Приходилось убеждаться. Неоднократно и на собственной шкуре.
Я успокоительно похлопал его по твёрдой от напряжённых мышц спине. Казалось, он готов влупить отсюда самостоятельно, не дожидаясь пока я заведу мотоцикл.
– Уболтал, чертяка. Едем домой. В самом деле, зачем нам поводья рвать? Ради каких выгод? Думаю, поступим так. Помиримся с Зариной, выклянчим у неё ключ от «Серенди-ба» и спрячемся в Сулеймановом подвале. На недельку. Лучше уж рядом с живыми ков-рами и глиняным шахматистом поскучать, чем получить по башке за излишнюю любозна-тельность. Правильно я говорю?
– Абсолютно! – обрадовался бес. – Умнеешь прямо на глазах, чувачок.
– Мудрость приходит с опытом, – скромно сказал я.
– Заодно и мою прелес-с-сть, мой славненький айфончик у Гоу Лема заберём. Заводи скорей тачанку! Если поспешим, успеем вернуться засветло.
…Когда я решительно свернул на разбитую лесную дорогу, начинающуюся рядом с табличкой «Берегите лес от пожара», он душераздирающе взвыл и начал ругаться. Обра-щать внимание на красочные инвективы в свой адрес было некогда. «Харлей» мотоцикл мощный, но не очень-то приспособленный для бездорожья. Колёса елозили по влажной глинистой дороге. Чтоб не навернуться в особо глубокую лужу, приходилось энергично действовать рулём, а порой отталкиваться ногами. Практика деревенского вождения при-шлась весьма кстати. До бетонки мы добрались в целости и сохранности. Серьёзно по-страдали только мои кроссовки, напоминавшие сейчас два комка грязи.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
