не нужно объединять усилия, чтобы…
– Вот ты чем сможешь помочь, а?– она вытянулась, нависая надо мной.– Глазками похлопаешь на бис?
Кстати, о глазах. Об обмане зрения. Все-таки что-то не так было с кузнечиками, в количественном выражении. Месяц назад я бы мог считать: померещилось, но теперь, зная чуть больше подробностей о жизнедеятельности своих сожителей…
Двоящаяся фигура. Почему она была такой? Спросить, не заметили ли дамы чего-то похожего? А чего, собственно? Сейчас, пытаясь осознать и сформулировать, понимаю: не картинка это была вовсе. Не просто картинка. И даже не голограмма, а целый набор разных ощущений.
– Вот и молчи!
На этот счет точно промолчу. Но есть ещё одна несуразность, которая не хочет убираться прочь из моих мыслей.
– Почему они за нами бежали?
* * *
– Голова обмотана, кровь на рукаве, след кровавый стелется по сырой траве,– тоненько пропел Вася в стиле солиста пионерского хора.
Ну да, примерно так я и выглядел, наверное, когда сползал из багги на пол ангара.
– Никаких комментариев!– буркнула мне на ухо Наноконда вместо прощания и укатила с подружками в черно-звездные дали.
Я немного постоял, глядя то ли им вслед, то ли просто глядя, потом решил, что в ногах правды как не было, так и нет, поэтому всяко лучше будет сесть. На пол.
– Сэр, ваше состояние…– по обыкновению сухо начала было блондинка, но её перебил Вася, сунувший мне прямо под нос свою ладонь:
– Сколько пальцев?
Должно быть растопырено три, и я это точно знаю. А вижу… Шесть.
– Что-нибудь болит?
Душа. А сердце плачет. И вообще…
– Да, работы тут непочатый край.
Повязка не хотела сниматься. Только вместе с волосами, которые Вася резал так же безжалостно.
Адъютант активного участия в оказании первой и последующей помощи не принимала, только наблюдала за происходящим. С другой стороны, она, похоже, совсем не представляла, как и что нужно делать, в отличие от лохматого искателя приключений. Не знаю, где он раздобыл иголку с ниткой, но штопал ловко, а когда боль начала-таки давать о себе знать, влил мне в рот порцию Жорикова пойла, отбивая все ощущения разом. На несколько долгих часов, после которых…
– В белошвейки бы тебя не взяли.
– Ась?
Хотя, грех жаловаться, прямо скажем. Грубовато выглядит, зато надежно. Главное, не думать заранее о том дне, когда надо будет удалять нитки. И не пытаться предполагать, что из себя представляет на самом деле липкая субстанция цвета янтаря, пробивающаяся между сшитыми краями кожи. Медузок творчество, не иначе. Может, слюна, а может…
– Куда намылился? Тебе бы лежать сейчас и не жужжать.
Ну да. Пялясь в потолок, из которого не торчит даже шляпок болтов, то есть, даже считать нечего в попытках заснуть. А баранов в моем личном стаде для этого маловато.
– Устал уже лежать. Скучно.
– Так книжку какую почитал бы. Хотя…– Вася скосил взгляд на творение собственных рук.– Нет, тебе сейчас глаза напрягать ни к чему.
Один глаз. Правый. Левый приходится прятать под повязкой.
Нет, он не доставляет неудобств. Он заставляет снова и снова задумываться над тем, что все вокруг не такое, каким выглядит. Заманчиво, конечно, проникнуть в очередную суть вещей и событий, но пусть чудные открытия лучше подождут. И без них на моей повестке дня куча фактов, которые нужно осмыслить.
– А хочешь, я почитаю вслух? Вон, хоть свежую прессу.
Перед ним в воздухе висит много-много проекций. Очень ярко светящихся. Если я немного напрягусь, то наверняка смогу разобрать пару заголовков. И правда, похоже на газетные статьи. Только почему и откуда…
– Где ты их достаешь?
– Да точно там же, где и все остальное,– пожал плечами Вася.– Это в автономке обычно проблемы с общественной жизнью, а тут ретранслятор публичного канала работает 24 часа в сутки, читай, не хочу.
Во как. Значит, всего и надо было, что пришвартоваться в первом попавшемся порту, чтобы получить доступ к неслужебной информации? Я должен был это сообразить сам и гораздо раньше. Ну да бог с ним, и так без дела не сидел. Зато теперь, официально и реально поправляя здоровье, смогу, наконец, припасть к источнику знаний. Потому что нет худа без добра, ага.
– И что пишут?
– Много разного,– Вася взмахнул рукой, дирижируя проекциями.– Биржевые сводки тебе, наверное, ни к чему пока. Новости спорта, подозреваю, тоже. От политики только голова сильнее заболит, это я как врач тебе говорю.
– Происшествия.
– Ась?
– Есть такая рубрика?
– Как не быть.
– Вчерашний бедлам упоминается?
Вася сосредоточенно всмотрелся в рой светлячков.
– Не особо. Без подробностей и только в местном издании.
Чего-то подобного, наверное, и следовало ожидать. Кто знает детали? Участники событий, то бишь, я и три подружки. Кто из нас проронил хоть слово о случившемся? То-то и оно. Да и между собой мы все это, прямо скажем, не обсуждали, несмотря на очевидную странность поведения захватчиков.
Можно было бы понять, почему они нас преследовали поначалу: чтобы не пустить в зону устойчивой связи. Но потом, когда сигнал СОС был уже передан на всех диапазонах, зачем было продолжать погоню? С единственной целью догнать и уничтожить? А смысл?
Убрать свидетелей? Допустим. Вот только что же такое мы могли узнать за все время общения с серыми кузнечиками и их командиром? За подружек говорить не буду, а как по мне, ничего особенного. Ну, исключая подтверждение того, что и в здешних реалиях иногда происходят теракты.
И потом, когда появился Гриша со своим способом ведения боя, почему они сразу же не сделали ноги? Ведь должны были понимать: стоит ему добраться до каждого из вихрей, и все кончено. Но нет, упрямо пытались до нас дотянуться. Причем вручную. Кстати, это тоже вызывает вопросы.
Не было у них оружия, похоже. Иначе явно попробовали бы дать отпор, а не самоубились, как по команде. Да и в жертв проще было пульнуть издалека, чем гоняться за ними по акватории. Пусть даже у здешних преступников свои причуды, выглядит все это как-то нелепо.
На что должен был рассчитывать командир террористов, если его целью было проникновение в информационную сеть баз? На то, что коменданты будут оставаться живыми как можно дольше. То есть, ему не было никакого прока от погони и гибели подчиненных. Если не считать только, скажем, желания отомстить. По принципу "так не доставайся же ты никому". Но из его интонаций злобность и мстительность ну никак не вытекает. Вообще, складывается впечатление, что ему просто было интересно поставить условия и посмотреть, как задача будет решаться. Да и
