На экране мерцал синтезированный компьютером силуэт “Стремительного” – синтезированный, потому что в гипере обычные сенсоры слепли и глохли. Правда, по косвенным данным – главным образом по возмущениям гипергравитационного поля – можно было точно определить, что происходит с твоим ведущим.
Саша пристально вгляделся в хищные, акульи очертания эсминца. Где-то там, под несколькими слоями легкой брони, под всеми палубами, отсеками и переборками, среди бесчисленных проводов и оптоволоконных кабелей пульсировала та самая гибельная цепь. Разорвать ее – и заряды останутся нетронутыми. Он должен найти ТОТ провод!
Спокойно, спокойно, не торопись, хотя и мешкать тебе тоже нельзя. Рэмбо что-то забормотал – рявкнул на друга так, что сам удивился. Не обижайся, Миша… просто сейчас мне нельзя мешать.
Внешние контуры. Глубже, глубже, ты же можешь! Ты должен увидеть опутавшую весь корабль паутину жил и кабелей, по которым течет его электрическая кровь. Увидеть, почувствовать, шкурой ощутить биение бесчисленных генераторов, пропустить через собственное сознание все электронные потоки и волны промодулированного лазерного света. Нырнуть в пучину серых броневых плит, пройти их насквозь и увидеть, увидеть тянущиеся к спящим зарядам проводки.
Изображение “Стремительного” на экране заискрилось. По очертаниям корпуса прошла мгновенная дрожь. Покровы брони исчезали, открывалась анатомия эсминца, где нервами и жилами были те самые бесчисленные провода. И все они жили сейчас своей жизнью. Потоки синих, голубых, зеленых и алых огоньков текли в разные стороны, словно на электрифицированной модели какой-нибудь “фотонной ракеты будущего” на выставке в районном Доме пионеров. По лицу Саши заструился пот. Каким-то шестым чувством он угадал, что смертоносная кнопка уже нажата, таймер начал отсчет секунд и что в его Санином распоряжении остались какие-то мгновения.
И все-таки он нашел ее. Короткая, спрятанная среди десятков тысяч других цепей, эта пульсировала густо-кровавым огнем. То есть это, конечно, Санино сознание окрасило ее в грозный цвет. Но неважно, что и как ты красишь, лишь бы это помогло найти цель.
Саша протянул к проводам руку. Было очень больно, словно на запястье и предплечье повисли сотни злющих голодных пираний, распаленных до предела. Пальцы Самойлова, играючи пройдя сквозь экран, дотянулись до “Стремительного” – сейчас эсминец казался не больше детской игрушки – и, обжигаясь о бьющие разряды, ногтями перетерли провод.
И тотчас же он услыхал свой собственный крик. Сперва свой, а потом Мишин.
Правая рука Саши обратилась в сплошную рану. Плоть висела лохмотьями, из перебитых жил хлестала кровь. Местами мясо обуглилось и почернело, кое-где проглядывала кость. Пол рванулся из-под ног. Саша опрокинулся на спину и больше уже ничего не видел.
Юрий тоже отсчитывал секунды. Руки были настолько мокры, что казалось – пот начнет сейчас капать с кончиков пальцев. Сейчас, сейчас… сработает заряд, швырнет его капсулу в серую тьму гиперпространства… потом “Стремительный” исчезнет в бесшумной вспышке взрыва, а вместе с ним исчезнет и один довольно-таки удачливый капитан-лейтенант по имени Юра. И вместо него появится уважаемый коммерсант, освобожденный от воинской службы по состоянию здоровья, жертвующий крупные суммы на нужды госпиталей и непременно участвующий во всех благотворительных базарах в пользу увечных воинов.
Сам взрыв эсминца он, увы, не увидит. Гиперпространство пожирает ударные волны. Хотя ничуть не жаль корабля, все же… видеть, как он распадается на атомы, было бы несколько дискомфортно. Так что положимся на электронику. Ни разу не подводила на испытаниях, тщательно проверена еще раз – так чего волноваться? Все продумано до мелочей. Взрыв не оставит никаких следов. “Стремительный” исключат из списков флота – а вместе с ним и его капитана. И тогда все-все будет хорошо… У меня появится все, о чем я мечтал. Роскошные дома, роскошные флаеры, еще более роскошные женщины… Все? А что еще надо? Ну да, так и есть – ничего больше не надо, кроме доброго выпивона. А когда ему захочется рискнуть – он займется бизнесом. Задушит тамошних “акул” голыми руками! Чтобы шли ко дну со вспоротыми брюхами! Чтобы деньги из их кошельков сыпались бы в его, Юрин, – как символ и подтверждение победы. А “Стремительный” он отстроит заново. На собственные деньги. И подарит его флоту. Пусть идиоты радуются…
Эта мысль неожиданно настолько развеселила Юрия, что он даже забыл о временном отсчете и едва не удивился, когда капсулу бросило в пространство.
Короткая перегрузка… все. Открыл глаза. Приборы в норме. Включился маршевый двигатель. Все правильно. Так и должно быть. Навигационная система уже лихорадочно перемигивалась всеми контрольными светодиодами, торопясь обсчитать параметры точки выхода. Так! Готово. Все как и ожидалось. Никаких проблем с выходом. Инерционная волна выбросила, куда надо. Первый маяк… второй… третий… Есть триангуляция.
У-уй! С экраном в крошечную кабину глянули бесчисленные любопытные буркала звезд. Смотрите-смотрите, вам ведь больше заняться нечем…
А вот и планетка. Все правильно. Он не ошибся. Он не мог ошибиться, он, так тщательно просчитавший всю операцию. Теперь осталось только спуститься и заняться делом.
Юрий отключил автопилот и положил пальцы на панель управления.
– А и ловок же, шельма! – сквозь зубы процедил Рэмбо. На экране дальнего обнаружения матово светилась искра. Капсула Директора шла на посадку, и за ней коршуном падал “М-21”. Оба корабля уже вошли в атмосферу. Датчики температуры обшивки уверенно лезли вверх. Старались тормозные двигатели.
– Д…догоняем? – прохрипел Саня.
Лишь сильнейшие лекарства далекого будущего смогли вырвать его из шока. Михаил, как умел, поставил болевую блокаду, не жалея, залил изувеченную руку регенерирующим спреем. Жуть какая-то, а не рука. Корабельный диагност настаивал на немедленной ампутации. Хрен тебе, а не ампутация, паук никодированный, клистир электронный. Санька выкарабкается, он не может не выкарабкаться! Ведь этот мир должен его слушаться…
– Должен… а вот фиг… – Саша еле-еле выдавливал слова.
– Молчи, а? Нельзя тебе говорить! И двигаться тоже нельзя! А этого жмурика мы уже не упустим. Идем следом, как приклеенные. Никуда не денется, дрянь помоечная. Взорвать-таки корабль хотел, скотовасия. – Миша поперхнулся, взглянув на Санину руку, до самого плеча покрытую толстенным слоем поблескивающего точно желе регенератора. – Кабы не ты… точно взорвал бы. Только ты уж больше так не делай, а, корешок? Ведь без рук, без ног враз останешься. И врачишки уже не пришьют. А нам еще с этим, как его… Игорь говорил… Вомбатом управляться. Он-то покруче этого Директора будет… Стоп! Хорош! Отставить разговоры! Садится наш жмурик. В океан плюхнулся. Ну и пожалуйста, не возбраняется. Теперь на берег полезет. Так. Карта сих райских мест у нас есть?
Карта, естественно, была. Имперские картографы не зря трудились, не покладая рук.
– Ага… – Михаил наклонил терминал так, чтобы распростертому в кресле Саше тоже было бы видно. – Мы сейчас вот здесь… А вот там, двести километров – городишко… название, блин, язык изломаешь. Шутшуле… Шутшалу… тьфу, пропасть! А там у нас космопорт. Так что жмурику двести километров по лесам хилять. Тут-то мы его и схарчим. – Миша с сомнением покосился на Сашу. Дай Бог, чтобы парень ходить бы смог. Хотя двужильный он, ничего не скажешь. Надо будет, попрет, пусть даже сознание через каждый шаг терять станет.
– Снижаемся… сядем спокойно на воду и следом пойдем.
Незачем Директора в дебри отпускать. На пляже возьмем. Теплого. Михаил продолжал бормотать что-то ровно-успокоительное. Саша откинул голову и прикрыл глаза.
Ох, как больно! Никакая блокада не помогает. Хотя, если бы ее не было, он бы небось вообще копыта откинул. Крепко припечатали его Неведомые, крепко. Показали-таки зубы. Могли бы и до смерти убить. Но – не стали. Нужен зачем-то. Пока еще. Как не нужен станет – и секунды не проживет Саша Самойлов в этом мире. Спасение – только на Земле. Там одних Витальевых головорезов бояться нужно, а не сверхсил всяких. А вот тут – думал, все могу, дырки в броне проделывать, электронику в гиперпространстве голыми руками в соседнем корабле корежить… ан нет. И на тебя управа нашлась. Укатали сивку… Обидно, блин…
“М-21” плавно коснулся водной глади. Взметая тучи брызг, пропорол лазурь океана и застыл. Слабая волна не могла даже раскачать массивный корпус охотника.
– А вон и капсулка наша родимая, – бормотал Миша, склонившись над экранами. – Хорошо сели, сейчас мы ему путь к бережку-то и отрежем…
Планетарные двигатели мягко толкнули “М-21” вперед.
Все шло как по маслу. Затопив капсулу на глубоком месте, Юрий аккуратно соскользнул в теплую воду. Ух, соленая! Словно на Мертвом море, где можно на волне лежать – и нипочем не потонешь. Непромокаемый мешок со снаряжением легко держался на поверхности. Юрий глубоко вздохнул и поплыл к недальнему берегу. Переохлаждения он не боялся – вода градусов тридцать, наверное. За несколько часов доберется запросто.
