Хизер не смогла сдержать улыбку. Яблоко от яблони…
— Ты мне не веришь.
— Я… ну…
Улыбка Хизер поблекла. Она мысленно дала себе пинка за то, что не догадалась принести домой видеозапись со складывающимся тессерактом.
— Я тебе покажу. Прямо сегодня. Установка у меня в офисе в университете.
— Кто ещё о ней знает?
— Только я и Бекки, больше никто.
Кайл всё ещё смотрел недоверчиво.
— Я знаю, что должна была сказать тебе раньше. Я так и собиралась — я правда планировала рассказать тебе всё вчера. Но… но это трудно даже вообразить. Она изменит всё, эта технология. Частная жизнь попросту перестанет существовать.
— Что?
— Я могу получить доступ к кому угодно — к его воспоминаниям, его личности, к архиву того, кем он является…
— И?
Она опустила взгляд.
— Я подключалась к тебе и просматривала твою память.
Кайл едва заметно отодвинулся от неё.
— Это… это невозможно.
Хизер снова прикрыла глаза, борясь с волной затопившего её стыда.
— Ты покупаешь хот-доги с жареным луком у торговца на Сент-Джордж.
Глаза Кайла снова расширились.
— На твоём летнем курсе по искусственному интеллекту есть студентка по имени Кеcси. Ты считаешь, что она цыпочка. «Цыпочка» — именно это слово и пришло тебе на ум. Это, кстати, выдаёт твой возраст — сейчас таких называют «сверхновыми», так ведь? Молодёжь сейчас говорит «Она реально сверхновая».
— Ты шпионила за мной.
Хизер покачала головой.
— Не шпионила. По крайней мере, не снаружи.
— Но…
— Ты считаешь, что у меня бёдра гофрированные — это снова точная цитата. Если ты хоть немного джентльмен, ты никогда такого не никому не скажешь.
У Кайла от удивления отвисла челюсть.
— Технология работает. Ты понимаешь, почему я держала её в секрете, по крайней мере, до поры до времени, правда? Твой ПИН — ПИН любого человека, комбинация любого цифрового замка, пароли — всё это можно вытащить у тебя из головы, из головы любого, с помощью этой технологии. Больше нет никаких секретов.
— И ты залезала ко мне в мозг, не сказав мне? Без моего разрешения?
Хизер опустила глаза.
— Прости.
— Это невероятно. Это выходит за всякие рамки.
— Но не всё так уж плохо, — сказала Хизер. — Я смогла доказать, что ты не обижал Бекки и Мэри.
— Доказать? — Голос Кайла стал резким. — Ты мне не доверяла — не верила мне?
— Мне правда очень жаль, но… но они мои дочери. Я не могла сделать выбор между ними и тобой. Я должна была знать — точно знать — прежде чем начинать снова собирать семью вместе.
— Господи Иисусе, — пробормотал Кайл. — Господи Иисусе.
— Прости, — снова сказала она.
— Как ты могла держать это от меня в секрете? Как ты могла ничего мне не сказать?
Хизер почувствала, как внутри неё вскипает гнев. Она едва не рявнкнула в ответ: Как ты мог скрывать от меня свои сексуальные фантазии?
Ты сказал мне, что ненавидишь мою мать?
Сказал, что ты на самом деле думаешь о том, что у меня до сих пор нет бессрочного контракта? О том, что я зарабатываю меньше тебя?
Ты посвятил меня в свои отношения с Богом?
Как мог ты таить от меня секреты, год за годом, десятилетие за десятилетием — четверть века обмана? Да, обмана по мелочам, но сложить всё вместе — и это будет словно разделяющая нас стена, выстроенная кирпичик к кирпичику, ложь ко лжи, недомолвка к недомолвке.
Как мог ты держать всё это в тайне?
Хизер сглотнула, восстанавливая самообладание. А затем тихий безрадостный смешок вырвался из её пересохшего горла. Всё, о чём она сейчас думала — её гнев, её сдерживаемые чувства — в скором времени будут разложены перед ним для полного обозрения. Это неизбежно; это никак невозможно предотвратить — он не сможет удержаться от соблазна, соблазна, который, как он, без сомнения, думал, был его правом и справедливой ответной мерой, и который возникнет, как только он заберётся в конструкт.
Она слабо пожала плечами.
— Мне очень жаль.
Он снова пошевелился, как будто собираясь встать с дивана.
— Но, — сказала она, — ты разве не видишь? Не понимаешь? Речь не о просто о твое разуме, или моём. Речь о любом разуме — включая, наверное, и неактивные. — Она потянулась к нему и взяли его за руку, обхватив неподвижные пальцы. — Я пока такого не пробовала, но скорее всего это возможно. То есть может быть, что ты сможешь коснуться разума Мэри — его архивной версии. — Она сжала его руку и чуть-чуть тряхнула её, надеясь на реакцию. — Возможно, ты сможешь примириться с ней. В самом прямом смысле.
Кайл вскинул брови.
— Я знаю, что ничего пока не закончилось, — сказала Хизер. — Но может закончиться. Возможно, очень скоро. Возможно, нам удастся всё уладить — угомонить демонов и пережить трудные времена.
— И что случится потом? — спросил Кайл. — Что будет дальше?
Хизер открыла рот для ответа, но тут же закрыла его, осознав, что не имеет об этом ни малейшего понятия.
34
Как только они прибыли в офис Хизер, проблема стала очевидной. Кайл попросту не влезал в конструкт.
— Чёрт, — сказала Хизер. — Мне давно надо было что-то с этим сделать. — Она сконфуженно пожала плечами. — Боюсь, нам придётся построить новый.
— Сколько времени это займёт?
— Несколько дней. Я позвоню Полу и…
— Полу? Кто такой Пол?
Хизер помедлила. Она могла сказать, что это просто тот знакомый с факультета машиностроения, но…
Но он не просто знакомый. И утаивать от Кайла это — да и что угодно другое — больше не было смысла.
— Ты с ним знаком, — осторожно произнесла Хизер. — Вы с ним были в комитете по Центру Келли Готлиба.
— Я его не помню.
— Он тебя помнит.
Кайл ничего не сказал, но из контактов с его разумом Хизер знала, что он терпеть не может подобные ситуации. Кайла было легко заметить — рыжая борода, чёрные волосы, римский нос. Люди действительно часто его запоминали, и от этого он ещё больше комплексовал по поводу своей внешности.
— В общем, это инженер, который помог мне построить конструкт. Но даже он пока не знает, для чего он нужен. И…
— Да?
Хизер шевельнула плечами.
— Мы провели вместе какое-то время. Он интересовался мной.
Кайл напрягся.
— А ты им интересовалась?
Хизер едва заметно кивнула.
— Как там кто-то когда-то сказал? Когда ты подсоединишься к надразуму, ты всё равно это узнаешь, так что да, я вожделела в своём сердце. — Она некоторое время смотрела в пол, потом снова подняла взгляд. — Я говорю тебе правду, Кайл. Я боялась этого больше всего. Мы с тобой пережили сущий ад, и это почти разрушило наш брак. — Она помолчала. — Но я не знаю, уцелеет ли он после этого. Я не знаю, что ты будешь думать обо мне, когда заглянешь ко мне в голову.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
