— Да, будь любезен!
Высокомерно, но что поделать? Как бы она не контролировала себя, всё-таки на дровах ей спать не приходилось. Если Айка считает, что выполнила что-то хорошо или правильно, она требовала за это оплату. Особенно, если ей намекнули, что она ничего хорошего не сделала.
Её совершенно не смущало, что её несли на руках. Более того, она этим насладилась. Уже и забыла, как это было приятно. Как только началась учёба (даже немного раньше академии на её родине), мысли о мальчишках она засунула куда подальше, чтобы не отвлекай. А сейчас она уже немного чувствовала себя рыбой в воде, так что можно было и расслабиться в каких-то моментах.
Они довольно быстро вышли в коридор, ведущий к корпусам, но именно здесь, как и предсказывал Роберт, навстречу им, наверное, в буфет, шел быстрым шагом Винсент. Он видел всё это. Видел и с хищной улыбкой не открывал взгляда от Роберта, а когда проходил мимо, когда зашёл за его спину и поймал поворачивающийся на него взгляд жреца, Винсент, не останавливаясь, сделал жест пальцем, будто себе горло перерезал. О, теперь можно было быть уверенным, что бриллиантовая группа будет знать об этом уже к завтрашнему утру.
Айка этого не увидела. Она зарылась в своих мыслях, опустила голову на шею жреца, которую и обняла в последствии и стала проматывать случившиеся в голове. А может, это было начало испытаний? Да, почему нет? Будто это что-то враждебное — те тени — они бы напали, но ведь даже попыток не предпринимали! Стена впервые была полой и закрылась сразу, стоило паре выйти. Не раньше и не позже. Да, всё сходилось. Учеников уже начали проверять! Им уже стали начислять баллы!
Решив на этом, Айка успокоилась, улыбнулась, спрятала личиков в шее Роберта. Он мог почувствовать, как она улыбнулась, как губы, шепча следующие слова, стали щекотать его шею:
— Я просто расстроилась, что тебе не понравилось… — голосу она нарочно предала детский расстроенный голос, чтобы, даже если ему и правда не поанврилось, он бы не побоялся вбивать её окончательно в грязь.
— Разве я сказал, что мне не понравилось? — улыбнулся Роберт и слегка повернулся, чтобы при разговоре всё-таки говорить лицом к лицу. Но Айка лежала у него на плече слишком близко, и он всего лишь немного коснулся ее щекой, после чего опять посмотрел вперёд.
Такие глупости она говорила. Как могло не понравится, что целует принцесса, сама богиня? Роб был уверен, что окажись любой другой парень на его месте, точно также вознёсся бы в небеса. Хотя даже мысль о другом парне с Айкой вызывала в нем жгучую ревность. Он неосознанно сжал Айку крепче, мол, не отдаст никому.
Поставив Айку у двери в ее комнату, Роберт посмотрел в дальний конец коридора. Профессора, который должен был дежурить сегодня, ещё не было. В последнее время они расслабились и стали опаздывать, но это могло быть также из-за подготовки к соревнованиям. В любом случае до отбоя было ещё время, поэтому в коридоре со спальнями пока ещё было не так оживлённо. К счастью для Роберта. Хотя он и так уже попался Винсенту и завтра наверняка получит нагоняй от него и Евы. Он с улыбкой подумал, что надо бы продумать свою защиту от них.
— Ну, тогда до завтра? — спросил Роб, поворачиваясь обратно к Айке. Вот он проводил девушку до комнаты, и что дальше? Они не встречаются, чтобы целовать ее на прощание, хотя ему очень хотелось. Лучшим вариантом, чтобы не опозориться, было уйти, но он уже замялся, поэтому сделал немного рассеянный вид, будто просто ждал ее ответа.
— Ждешь благодарность за то, что отблагодарил меня? — игриво спросила принцесса, прислоняясь к дверному косяку. Внутри была Риз, но она была слишком тактична, чтобы показаться Роберту на глаза или подать голос, но Айка её заметила, когда открывала дверь.
Интересно, он из вежливости сказал про "понравилось" или правда? Черт, о каких глупостях она говорит, жрица и сама видела, как ему нраилось. точнее, он был в таком шоке, но уж точно пытался отвечать на поцелуй.
Эта игра её саму заводила всё дальше, и она хотела бы получить то, чего ожидала от поцелуя в подвале — удовольствия, которое не получила в связи с испытуемым стрессом.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Хочешь еще? — напрямую спросила она. Без издевательства в голосе, но с шустрыми бесятами в глазах.
— Да, — не подумав, вывалил Роб. Конечно, потом до него дошло, что он ляпнул, но было поздно. Ему оставалось только смущённо отвести взгляд и попытаться смыться, пока она не начала подкалывать над ним из-за этого.
Но Айка успела схватить его за мантию на спине и рвануть на себя, отчего листы с текстом выпали из кармана. Но кому было на них не наплевать? От такого действия Роберт вынужден был обернуться, чем принцесса и воспользовалась. Она впилась в его губы, но на этот раз аккуратно, не стукаясь зубами через нежную кожу. Была с ним осторожна, мягка… Но при этом властно, будто она знала, что он знает о её положении в обществе. И бессовестно этим пользовалась, напоминая, где его место, а где её. Айка хозяйка. Хозяйка его губ, хозяйка его тела, хозяйка его губ и языка, которого заманивала в свой рот.
Да, она практически сразу углубила поцелуй, не церемонясь с его чувствами. Поочерёдно посасывая каждую его губу, лаская их так же горячо, как и его язык, принцесса завлекала жреца в ураган безумия и даже страсти. Принцесса и сама не заметила, как её казалось бы игра стала увлекать её саму в нечто жгучее; во что-то такое, отчего дрожало всё тело.
Взяв его руку, она вновь положила ладонь жреца на свою грудь, позволяя делать с ней то, что он хочет — маленькая компенсация за истерзанные губы. А дабы Роберт даже не думал оторвать руку, будучи в сознании, она прижалась к нему всем телом, вновь напирая, пока спина Роберта не коснулась противоположной стены.
Она сходила с ума от процесса. Это был далеко не первый её поцелуй, но действовал он впервые так наркотично. Может, дело в самом Роберте — он её единственная связь с родиной. Его белые волосы приносили чувство чего-то родного. Что-то, что она забрала из дома и с чем не хотела расставаться. Может, дело в его скромности. В его неопытности. Чтобы он там не говорил — Айка, имевшая опыт с опытными парнями, прекрасно видела разницу. И это умиляло. Проявлялся какой-то азарт — научить, показать… Что она и делала.
Она вела его язык своим, переплеталась с ним башенном танце, задавая темп, обучая двигаться быстро, смело, дерзко. Она учила его чувству возбуждения, которе, чего зря скрывать? — испытала сама. От этого поцелуя, который в скором времени стал издавать уже интимные влажные звуки, Айка ощущала, как тянет внизу живота; как внизу всё наливается кровью, становится важным и горячим. И будто пытаясь унять эти ощущения, ведомая страстью, она не только прижимала Роберта к стене собой. Она еще и прижималась низом к его низу. Потиралась о него, чтобы создать хоть какое-то ощущение прикосновения к интимным зонам…
К своему стыду Роб опять не смог сдержать своего возбуждения, о которое Айка без стыда терлась. Его уши покраснели, выдавая все смущение с головой. И вместо того, чтобы прекратить это, он положил свою руку на талию Айке и сильнее прижал ее к себе. Ему нравилось, спору не было. Но вот так в коридоре, где их могли застать… А если профессор придет на дежурство с минуты на минуту? Это не тот невинный поцелуй, которому он позволил случиться на занятиях по обрядам. Айка заводила его гораздо дальше.
Роб знал, что это ничем не закончится. Он будущий жрец, который все для себя уже решил, а она принцесса другого королевства. Но как ему хотелось помечтать, что вместо своей руки на члене сегодня вечером он мог ощутить девушку, которая ему очень нравилась. Просто представить на короткий миг, что они могли бы быть вместе.
Поддавшись соблазнительным мыслям, Роберт с большей охотой стал отвечать на поцелуй, стараясь перехватить инициативу. Его рука уже ощущала себя хозяйкой на груди принцессы, а пальчики отличились ловкостью и проникли через вырез под одежду. Это было слишком нагло, но Роб решил, раз Айка позволяет ему ее трогать, то он мог попробовать чуточку больше. Бедра сами начали подаваться навстречу, желая плотнее прижать ствол к низу ее живота. Он был на пике возбуждения, когда они закончат, ему хватит всего пары движений рукой, чтобы разрядиться и, как выражается Винсент, "освободить яйца". Но сейчас, пока он имел возможность прижиматься к женскому телу, пользовался этим. Вторая его рука, которая до этого водила лишь по талии Айки, рискнула зайти дальше и опустилась, осторожно обхватив ягодицу.
