В этом походе лодкой командовал Питер Гриф, отец шестерых детей. Он внимательно присматривал за своим экипажем, и экипаж понимал это. Если он не находился в центральном посту, то его можно было видеть в кают-компании играющим в карты или занимающимся на велотренажере, который он прятал в машинном отделении, либо беседующим с кем-либо из старшин. Звание не имело для него никакого значения, а его лодка для него значила все. Когда он находился на борту лодки, то постоянно чувствовал, что находится на вершине своей карьеры. Однажды он сказал одному из своих подчиненных: жизнь после отставки, без лодки уже не будет иметь никакого значения, все пойдет под гору.
Когда он постепенно подготавливал экипаж к этой «Одиссее-82», матросы получали удовольствие от особой важности предстоящих задач. Но знали они о них лишь в самых общих чертах. Режим секретности соблюдался строго.
Так, уже во время похода экипаж впервые узнал о точном местонахождении лодки только при пересечении экватора. Была устроена шутливая церемония встречи с Нептуном для тех, кто впервые пересекал экватор.
Но никаких церемоний не было, когда наконец вошли в Баренцево море. На этот раз водолазы устанавливали на кабель новый вид контейнера с подслушивающим устройством. На этом контейнере уже не было зажимов. Вместо зажимов он крепился таким образом, что при попытке по той или иной причине поднять кабель контейнер должен остаться на дне. Поскольку контейнер в Охотском море был обнаружен советскими ВМС, то были видоизменены и другие процедуры. После того как водолазы установили контейнер, «спуки» проводили подслушивание в течение недели. После этого «Парч» ушла в относительно безопасный район и вернулась через неделю, чтобы еще раз прослушать кабель. Командир лодки хотел дать записывающему устройству возможность записать дополнительную информацию для краткосрочной проверки. Лодка вернулась и для того, чтобы добавить другой записывающий аппарат, а также чтобы установить еще один контейнер в другом месте кабеля. Именно так делалось и в Охотском море. Дополнительные возможности для записи перехвата нужны были еще и потому, что «Парч» по плану должна была проходить капитальный ремонт после этой операции и смогла бы вернуться в Баренцево море не раньше, чем через два года.
После 137 суток пребывания в море «Парч» возвратилась домой. За проведение этой операции «по определению максимальной степени выносливости» «Парч» была награждена очередной почетной грамотой президента США, продолжив свою традицию получения по одной почетной грамоте от президента за каждый поход в Баренцево море. Эта последняя четвертая грамота была подписана президентом Рейганом, который прислал также командиру лодки Грифу коробку сигар. В свидетельстве о награждении почетной грамотой к обычным для такого документа словам: «за исключительный героизм» было добавлено, что подлодка «Парч» установила «новые стандарты выносливости и показала выдающееся мастерство при проведении подводной операции». Таким образом, президент США увековечил легенду для прикрытия операции, придуманную ВМС.
Поскольку было запланировано, что «Парч» будет находиться на капитальном ремонте весь 1983 год, не оказалось в наличии подлодки, которой можно было бы доверить работу с подслушивающей аппаратурой в Баренцевом море. «Сивулф» стояла на судоверфи, ремонтируя повреждения, нанесенные штормом, но и ее дни подслушивания советского кабеля были сочтены. Военно-морская разведка не могла себе представить, как эта шумная подлодка стала бы работать в Баренцевом море. Ведь подслушивание в Охотском море закончилось после обнаружения Советским Союзом американского подслушивающего устройства. «Сивулф» предполагалось использовать в дальнейшем лишь для поиска и сбора фрагментов советских ракет в открытом океане. (К тому времени ВМС США переоборудовали две новейшие мини-подлодки «Тортл» и «Си Клифф» для более глубокого погружения, чем ранее установленный предел в 2000 метров. Кроме того, они были приспособлены к сбору фрагментов советских ракет, обнаруженных подлодкой «Сивулф», а также в тех местах, которые были определены радиолокационными станциями ВМС или ВВС. Переоборудование «Тортл» было завершено в 1979 году, и ей был установлен предел погружения до 3000 метров. В начале 1980-х гг. в подлодку «Сивулф» был вмонтирован титановый шар, позволявший ей погружаться на глубину 6000 метров. Мини-подлодки «Тортл» и «Си Клифф» доставлялись к местам погружения на надводных кораблях.)
Военно-морская разведка продолжала тем временем планировать переоборудование подлодки «Ричард Расселл» (бортовой номер SSN-687) в четвертую, последнюю подлодку «специального проекта».
Но в целом получилось так, что военно-морская разведка осталась без своего лучшего источника информации в наиболее напряженные годы «холодной войны». С началом разрядки напряженности американские ВМС пытались освоить искусство ведения слежки за советскими подлодками подо льдом, следуя за ними сразу же по выходе их из порта. Но по мере того как США посылали все больше и больше многоцелевых подлодок с этой задачей, количество стычек с советскими кораблями в Арктике возрастало. И это происходило не только потому, что слежка подо льдами оказалась делом сложным. Она проходила успешнее в дальних высокоширотных районах, где акустические характеристики воды такие же, как и в открытом океане. А под окраинными льдами эти характеристики оказались совсем иными.
Тем не менее у ВМС США не было иного выхода, как продолжать попытки. Советская активность настолько возросла, что занявший пост начальника военно-морских операций адмирал Джеймс Уоткинс не без юмора объявил общественности, что за последнее время фронт «холодной войны» переместился на север. Он сказал: «Если есть вооруженные силы в этом районе, то нам следует научиться воевать с ними. – При этом добавил: – Лед прекрасное место, под которым можно прятаться».
Военно-морская разведка сообщала добываемые ею сведения о советской тактике и стратегии всем подводным силам США. Командиры и «спуки» на обычных разведывательных подлодках стали писать более полные отчеты о результатах патрулирования. Значительная часть информации, добываемой из перехвата кабельной связи, которая в прошлом тщательно охранялась, теперь стала доводиться до сведения офицеров-подводников, хотя и без упоминания источников ее получения.
Никто не поддержал идею Риковера о создании специального типа арктических подлодок. Вместо этого ВМС решили приспособить для плавания во льдах около двух десятков остающихся подлодок типа «Лос-Анджелес», запланированных к строительству. Задуманные для эскортирования авианосцев в открытом океане, подлодки типа «Лос-Анджелес» не имели сложного электронно-разведывательного оборудования и гидролокаторов, способных работать в ледовых условиях, которые были специально созданы для подлодок типа «Стерджен». Поэтому эти новейшие подлодки не могли проводить самые важные шпионские операции с такой же легкостью, как это делали подлодки, которые им предстояло заменить.
Лайона попросили помочь изучить, какие нужно внести изменения, чтобы подлодки типа «Лос-Анджелес» могли успешно действовать подо льдом. Но фондов для проведения этих работ выделено не было. В подледных операциях все больше внимания стало уделяться попыткам разработки торпед и гидролокаторов, которые могли бы более четко отличать ледовые хребты от ракетных подлодок в высокоширотных полярных районах. Лайон же продолжал утверждать, что флотское командование игнорирует величайшую проблему, заключающуюся в том, что у США нет подлодок, способных охотиться или маневрировать достаточно хорошо, чтобы воевать под окраинными льдами, где вероятнее всего Советский Союз спрячет свои подводные силы. Никто из высокопоставленных лиц, казалось, не хотел его слушать.
По мнению американской стороны, советская угроза на море становилась весьма ощутимой. Из-за этого взаимоотношения между двумя супердержавами ухудшались. Ю.В. Андропов, бывший председатель КГБ, сменивший Л.И. Брежнева на посту советского лидера в 1988 году, рисовал настолько ужасные картины угрозы первого удара со стороны США, что даже многие эксперты в КГБ считали его паникером.
В свою очередь Рейган начал раздувать страх перед Советским Союзом. 8 марта 1983 года он превзошел всех проповедников на съезде национальной протестантской ассоциации, проводившемся в городе Орландо (шт. Флорида). Президент изложил подробный перечень национальных и международных пороков: аборты, беременность малолетних, поликлиники, обеспечивающие малолетних контрацептивами. После страстного призыва к школьным молитвам он обратил свое внимание на Советский Союз.
«Давайте вознесем наши молитвы во спасение всех тех, кто живет в этих тоталитарных потемках, помолимся, чтобы они открыли радость знакомства с Богом, – Рейган произносил нараспев. – Но до тех пор, пока они не сделают это, давайте будем уверены, что они проповедуют превосходство государства, объявляющего о своем превосходстве над личностью и предсказывающего в конечном счете свое превосходство над всеми народами в мире, они являются средоточием зла в современном мире».
