– Добро пожаловать; Андзин-сан, – весело поклонилась ему куртизанка. На вид ей было двадцать четыре или двадцать пять лет. – Ваша наложница сказала, что вы предпочитаете разговаривать на английском. Мне тоже нравится этот язык.
Она пропустила его в комнату перед собой, задвинув седзи. Первое, что бросилось в глаза Алу, был ломящийся от еды крохотный японский столик. Наверное, малыш в первый раз был нагружен с таким размахом. У Ала потекли слюнки. Точно во сне, он сел на предложенную ему парчовую подушку, и тут же красавица откупорила для него высокую бутылку с длинным горлышком.
– Господи! Виноградное вино, утка в яблоках, свинина! Откуда все это, госпожа?
– В мире ив первоочередным делом считается – любым доступным способом доставить удовольствие господину. – Тсукайко с видом профессионального резчика мяса отделила тонкий кусок превосходной буженины и, подхватив его двумя палочками, положила на тарелку перед гостем. – Доставьте же мне удовольствие, кормчий. Откушайте этот кусочек, запив его добрым анжуйским вином, привезенным моими друзьями португальцами из далекой Франции.
– Госпожа. Я ожидал всего чего угодно от чайного домика в Андзиро, но такое великолепие… – Ал развел руками. – Ради бога, госпожа, ущипните меня, чтобы я понял, что не сплю.
– Я ущипну вас, укушу или зацелую, но немного позже, – рассмеялась красавица. – А пока кушайте. – Она отодвинулась на подушки, стараясь не мешать гостю и наблюдая за ним. Вы должны как следует отдохнуть, дорогой мой. Впереди у нас ночь… – Она прищурилась и завлекающе рассмеялась, показывая Алу изумительные жемчужные зубы. – Господин разрешит мне угостить саке вашего телохранителя? – немного помолчав, спросила она.
– А почему бы и нет, только боюсь, что он не оценит великолепного анжуйского. Да и мясо ему лучше не предлагать. – Ал поперхнулся, и куртизанке пришлось похлопать его по спине.
– А мы и не будем тратить такой замечательный напиток на грубого самурая. – Она хлопнула в ладоши, и тут же, как из-под земли, перед ней возникла миловидная служанка. – Отнеси саке самураю, который сидит за дверью, – попросила она на японском и снова с нежностью посмотрела на Ала. – Вы шли сюда под дождем, будет обидно, если ваш телохранитель теперь заболеет.
– Пусть пьет, если вы разрешаете, – махнул рукой Ал.
– Желает ли господин, чтобы я станцевала или спела? – Алу показалось, что красавица изучает его всего, оценивая, кто он есть на самом деле.
– Не надо ни песен, ни танцев. – Ал вытер влажным полотенцем жирные пальцы, выпил вина и приблизился к куртизанке. – Если не возражаете, я хотел бы сразу же приступить к десерту. – Он приблизил губы к губам Укротительницы Змей и поцеловал ее.
– Действительно, к чему тратить время на бессмысленные занятия, когда и вы, и я – оба прекрасно знаем, для чего вы сюда пришли.
Она поднялась и, взяв за руку Ала, увлекла его в соседнюю комнату. Где-то за седзи зазвучали первые аккорды протяжной и прозрачной японской песни.
Масляные лампы тускло освещали изящное убранство спальни. Медленно, словно профессиональная стриптизерша, куртизанка развязала пояс, позволив ему упасть на пол, нижнее кимоно было цвета светлого золота. Оно полыхало в неровном свете ламп.
Ал почувствовал легкое головокружение и отер лицо, изображение сделалось смазанным, кругом плясали световые блики, силуэт красавицы превратился в колышущееся световое пятно.
«Зачем я так напился»? – спросил себя Ал и провалился в долгий черный сон.
Глава 45
Излишняя добродетель убивает в человеке воина. Милосердный проявит мягкотелость, добрый не убьет врага, который после разделается с ним. Верующий предаст тебя ради своего бога.
В нашем мире можно положиться только на людей злых и недобродетельных – от них, по крайней мере, не ожидаешь ничего хорошего, а значит, и не можешь обмануться в своих ожиданиях.
Из изречений Тода Хиромацу
Ал попытался открыть глаза, но они не слушались. Попытался подвигать рукой или ногой – снова неудача. Он прислушался, где-то совсем рядом потрескивали дрова, должно быть горел камин или небольшой костер. Хотя нет, никакого движения воздуха не было заметно. Значит, все же камин или жаровня.
Ал услышал шелест шелкового кимоно и поспешные шаги. В помещении кроме него были люди. Два голоса: оба женские, один из них явно принадлежал куртизанке, второй, более тихий в вкрадчивый, должно быть, молодой служанке. Ал попытался разобрать, о чем они, но ничего не получилось. Голос Тсукайко звучал резко и повелительно, в то время как голос служанки, скорее, оправдывался за что-то.
Потом Ал услышал стук и торопливые шажки. Прислужница побежала к входной двери. Ал напрягся, пытаясь разобрать, что же происходит. Он был отравлен или усыплен, скорее всего, куртизанка подложила чего-то в его еду или вино. Зачем? Для чего усыплять человека, телохранитель которого находится за дверью? Какой смысл?
Снова шаги, сначала тяжелые с цоканьем, точно вошедший был обут в сапоги с подбитыми каблуками, которые цокали по каменному полу, затем – суетливые женские.
– Мое почтение, госпожа! – раздался низкий мужской голос, от которого Ала бросило в дрожь. Человек говорил на английском. Ал напрягся, пытаясь разлепить глаза, но снова ничего не вышло.
– Здравствуйте и вы. – Тсукайко прошла вправо, скрипнуло кресло. – Присаживайтесь, святой отец. Он еще не очнулся.
– Я надеюсь, все прошло как обычно: чисто и гладко? Клянусь Богом, вы лучший воин общества «Хэби», лучший из всех, кого мне приходилось встречать на своем веку.
«Хэби – змея», – автоматически перевел Ал. – Что еще за общество?
– Все прошло безупречно, святой отец. Тем не менее я не рискнула бы увозить нашего пленника из этого милого замка. Кругом люди Токугавы, Индзу на стороне нашего врага, а Золотой Варвар слишком приметен, вряд ли нам удастся довести его до храма Хэби так, чтобы его никто не опознал по дороге. Я предпочла бы допросить господина Глюка, или кто он там на самом деле, прямо здесь.
При упоминании о допросе у Ала защемило сердце.
– Могу ли я чем-нибудь помочь прекрасной королеве?
– Вам прекрасно известно, что я не королева и до сих пор даже не регент. Хотя магистр мне и обещал. – В голосе дамы прозвучали капризные нотки. – Но вместо этого я черт знает сколько просидела «в гостях» у этого прохвоста Исидо, вознамерившегося, вот наглец, жениться на мне! Шутка ли сказать, на женщине, которая была почти что женой самого тайко!
– Но госпожа Осиба. Исидо всего лишь грубый крестьянин. Он не помешает нашим планам, уверяю вас. Когда вы только-только приняли посвящение и вступили на путь Змеи, мы сразу же сказали вам, что не за горами тот день, когда император женится на вас. И что же? Это было почти что исполнено. Вы сделались наложницей человека, держащего в руках реальную власть в стране. И как держащего!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
