«Есть латвийская боевая организация „Тевияс Сарге“… Эта организация имеет, кроме военного, еще и политическое руководство, насколько это возможно в нелегальных условиях. Организация имеет отделения по всей стране, и ее члены сформировали группы из офицеров и бывших айзсаргов…
Образ мысли этих людей: примерно латвийский национал-социализм… Это течение отдает себя всецело в распоряжение Германии. Я стараюсь направить активность организации на рельсы тихой войны (сведенья, служба обороны, белая пропаганда)… В текущий момент организация готова на все. Она допускает уже теперь организовывать себя в диверсионные группы».[231]
Кто-то заявит, что процитированный выше документ, а также показания арестованного немца сфальсифицированы самими чекистами. Вот только откуда тогда у жертвы НКГБ появился небольшой арсенал оружия и другие компрометирующие его предметы и документы? При аресте у Ганса Шинке было изъято: 18 гранат, три пистолета, восемь винтовок (оружие для «стражей»), типографское оборудование, военные карты, а главное – списки лиц, которых следует уничтожить в первую очередь. Это адреса членов правительства Латышской ССР, сотрудников НКВД и других. В ходе допросов вскрылась сеть подпольщиков и в частях Латвийского корпуса РККА.[232] К началу Великой Отечественной войны было арестовано 120 членов организации.[233]
Одновременно была ликвидирована и другая подпольная повстанческая организация – «Кола» («Военная организация освобождения Латвии»). Ее ячейки существовали в большинстве городов республики. Их члены участвовали в создании тайных оружейных складов, собирали сведенья о Красной армии, готовили диверсии на железнодорожном транспорте, выясняли адреса членов ЦК компартии Латвии и высокопоставленных правительственных чиновников для их ареста в момент антисоветского восстания. Несколько групп (от 3 до 10 человек) в одном уезде составляли бригаду. Последние имелись в Риге, Даугавпилсе, Добеле, Елгаве и других местах.
Вот выдержка из приказа командирам бригад «Кола», датированного ноябрем 1940 года:
«…1. Сообщать подробные сведенья о государственных учреждениях, о людском составе этих учреждений с характеристиками на отдельных лиц.
2. Сообщать сведения о расположении частей РККА и частей Латышского территориального корпуса, баз, складов и т. п.
3. Брать на учет все стратегические пункты, т. е. высоты, мосты, церкви и т. п.
4. Сообщать адреса членов правительства и руководителей партии. Установить адреса в глухой провинции, с тем что бы в эти места вывезти всех арестованных в момент восстания…»[234]
В марте 1941 года был разгромлен «Латышский национальный легион» («ЛНЛ»). В результате в городах и уездах республики прекратили свое существование 15 повстанческих групп (по 9–10 человек в каждой). Члены «ЛНЛ» распространяли антисоветские листовки, собирали секретные сведенья, готовили диверсионные акты на объектах оборонной промышленности, транспорта и связи.
В апреле 1941 года в Риге была вскрыта еще одна повстанческая организация – «Латвийское народное объединение» («ЛНО»). Оно было создано в августе 1940 года с целью консолидации различных антисоветских подпольных групп в единое националистическое подполье. Организация занималась подготовкой кадров, распространением листовок, шпионажем и поддержанием регулярной связи с Берлином.[235]
Когда пришли «освободители»
О масштабах подготовленной немцами агентуры говорят факты – 24 июня в Риге подпольщики пытались захватить здание ЦК компартии Латвии. На защиту был брошен мотострелковый полк НКВД, атаку отбили. Националисты потеряли 120 человек убитыми и 457 пленными, остальные отступили.[236]
После первых неудач латышские националисты поняли, что воевать с Красной армией – занятие смертельно опасное. Другое дело – расправа над безоружными мирными жителями. Первая крупная акция – серия еврейских погромов, прокатившихся в начале июля 1941 года по территории республики. Вопреки распространенному мнению, инициаторами «хрустальной ночи» выступали сами латыши. 11 июля 1941 года местная газета «Тевия» писала: «Еврейские грехи очень тяжелы: они хотели уничтожить нашу нацию, и поэтому они должны погибнуть как культурная нация».
Дело не ограничилось только погромами. Начались массовые аресты по национальному признаку. Например, с 4 по 7 июля 1941 года, по немецким данным: «…арестовано, большей частью в последние дни, 1125 евреев, 32 политических преступника, 85 русских рабочих и две женщины-уголовницы».[237]
Затем латышские националисты активно сотрудничали с оккупантами. В частности, участвовали в уничтожении мирных жителей и советских военнопленных. Согласно данным Чрезвычайной республиканской комиссии Латвийской ССР по злодеяниям немецко-фашистских захватчиков и их пособников, только на территории Латвии было истреблено 313 798 мирных жителей (в том числе 39 835 детей) и 330 032 советских военнопленных.
Согласно немецким данным, в первые месяцы Великой Отечественной войны латышскими националистами было уничтожено 30 025 евреев и 1843 коммуниста.[238]
Среди трех прибалтийских народов латыши занимают первое место по количеству коллаборационистов, служивших в вооруженных силах Третьего рейха. Из 150 тысяч 40 тысяч служило в составе войск СС, 12 тысяч – в полках пограничной охраны, до 30 тысяч – в составе вермахта и вспомогательных формирований, остальные – в полиции и самообороне.
Разумеется, возмездие за такие злодеяния было суровым. В результате оперативно-чекистких операций «на освобожденной территории Латвии в мае – августе 1944 года были арестованы 190 немецких агентов, сотрудников полиции, предателей, изъято 1412 винтовок, 162 автомата, 66 пулеметов, 670 гранат, 43 револьвера».[239]
Те, кто не хотел быть расстрелянным за свои злодеяния или оказаться на много лет в ГУЛАГе, уходили в леса, чтобы с оружием в руках сражаться против советской власти.
Кто руководил «лесными братьями»
В Латвии, в отличие от соседних Эстонии и Литвы, насчитывалось шесть крупных и активных антисоветских подпольных военизированных организаций: «Латышское национальное партизанское объединение» (Latvian National Partisan Union (LNPA)), «Латвийский союз охраны Родины» (Latvian Homeland Guards Union (LTSA)), «Организация латышских национальных партизан» (Organisation of Latvian National Partisans), «Ястребы Родины» (Hawks of the Fatherland)[240] и другие.
Кратко расскажем о каждой из них.
«Латышское национальное партизанское объединение» возникло на западе Латвии и первоначально представляло сборище разрозненных бандформирований, «укомплектованных» дезертирами и теми, кто участвовал в карательных акциях против мирного населения. Например, в Вилэнском лесу в январе 1945 года дислоцировался отряд численностью 500 человек, у Лубаньского озера – 100 человек, в районе Ливани – 50 человек. В феврале 1945 года все отряды объединились. Новую организацию возглавил ксендз Людвиг Штагарс. Одна из первых акций – попытка срыва выборов в Верховный Совет СССР 6 февраля 1946 года. В частности, велась активная агитация, было разгромлено пять избирательных участков, совершен ряд нападений на членов избирательных комиссий, также было похищено и убито несколько офицеров МГБ и МВД, а также бойцов «истребительных отрядов». В марте 1945 года МГБ сумело разгромить большинство отрядов. Оставшиеся на свободе бандиты разбились на группы по 15–20 человек и рассеялись по округе.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
