а вот остальная работа досталась уже чароитам Филлина. Красные лучи резанули пространство и с точностью того самого ювелира принялись уничтожать Жрецов одного за другим.
— УБИТЬ ЖРЕЦОВ!! — заорал Филлин. — УБИТЬ ИХ ВСЕХ!!
Он крикнул это с бешеной яростью и злостью. Его чароиты-смертники подхватили его призыв.
— Убить Жрецов! Убить их всех!
Это была не просто атака — это была казнь, возмездие тем, кто позволил себе управлять чужой судьбой и заставил людей идти на смерть без их воли.
Но часть рабов всё же успели открыть огонь по чароитам Филлина. В них устремились такие же красные лучи фагнума. Этого было уже не избежать. Чароиты начали убивать чароитов.
Снежные склоны Горы Ратибора озарились алым сиянием, по склонам потекла кровь.
И посреди этого хаоса я разглядел одного очень знакомого мне Жреца. На камнях центральной скалы стоял главный Оракул Стокняжья Устин Хакан. Он плавно водил руками и самозабвенно читал молитву. Его окружала охрана из других Жрецов, а рядом с ним стоял его заместитель, Елизар Саргон.
Я так боялся это увидеть, и вот увидел.
Близкий друг Фуми Галея, человек, который помог мне изучить жреческие молитвы и утереть нос Хакану, человек, который вытащил меня из годового плена в Котлованах и который во всём мне помогал. Теперь и он стоял у меня на пути, превратившись в моего врага.
Саргон был явно не в себе.
Он яростно вскидывал руки, что-то кричал и таращил глаза, как сумасшедший.
«Молитва безумия» — так вот, значит, как выглядит её результат. Устин Хакан поработил тех, кто ему не подчинялся, так что Саргон был обречён. А ведь я предупреждал его об этом.
— Мы не справимся с этими настырными рабами! — крикнул мне Рой. — Их слишком много!!! Проще их убить!
— Нет! Лети вверх! — велел я ему. — Быстрее! Давай!! Поднимись над скалами!
Его колесница устремилась вверх. От резкого набора высоты у меня заложило уши.
— Нахрена нам туда, псих? — Рой никак не мог привыкнуть к моих неожиданным приказам, но мирился и выполнял их беспрекословно.
Хоть и не забывал называть меня психом.
Он завис на колеснице высоко над скалами, ну а я немедля принялся вызывать молитву подавления воли. Ту самую, которую когда-то мне и помог изучить Елизар Саргон.
В ход пошла сила астрального тела. Рука плавно двинулась в бок, потом — в другой, затем — ещё раз. Ладонь погладила пространство перед собой. Мне даже вспомнили слова самого Саргона, когда тот учил меня молитве:
«Пальцы должны двигаться мягко, гладить воздух, чуть загребая его к себе и сжимая. Представь, что ты ласкаешь женщину, ведёшь пальцами по её коже и нежно обхватываешь грудь».
И вот слова молитвы возникли у меня перед глазами, замерцали синим светом. Последний раз я пользовался этой молитвой, чтобы освободить волю отца Мидори. Но теперь передо мной стояли сотни варваров, и я не был уверен, что мне хватит резерва, чтобы повлиять хотя бы на часть из них.
Рой контролировал колесницу и отбивал заряды заклинаний, что в нас летели снизу и с верхолётов.
— Ну? И чего ты возишься! Давай быстрее!! Захотел красиво сдохнуть на высоте?
Я пропустил его вопль мимо ушей, а сосредоточился на молитве. Из меня уже начало высасывать резерв, огромными глотками. Да, я понимал, что силы мне нужны для другого и лучше бы поэкономить резерв, но всё же должен был попытаться спасти хоть кого-то из этих людей.
К тому же, они своими красными лучами закрывали нам путь к пещере.
Когда до конца молитвы осталось одно слово, я остановился, перевёл дыхание и отдал ещё резерва. Мерцающие слова молитвы исчезли. Медленно потянулись секунды.
Одна, другая, третья...
Битва чароитов с чароитами продолжалась, они гибли с обеих сторон. Свободные и несвободные. Все.
Воздушные маги тем временем атаковали Жрецов, скидывали их со скал и швыряли на камни, но к Хакану и его окружению никак не могли подобраться. Вихревые потоки гасли на подлёте и разбивались о его защитные цепи.
Духовный Владыка Стокняжья пребывал на пике своей силы и улыбался, его трясло в экстазе от власти над людьми, но мою молитву он всё же ощутил.
Вздрогнув, Хакан задрал голову и увидел, что я делаю. Только вместо того, чтобы хоть что-то предпринять, он улыбнулся ещё шире. Его губы что-то быстро прошептали, и даже издалека я увидел, как изо рта Хакана вырвался чёрный дымок.
Это и была та самая «молитва безумия», от которой не мог спастись ни один Жрец.
А ведь я тоже был Жрецом...
Эпизод 18.
Оракул Хакан смотрел на меня снизу вверх и улыбался.
Он ждал, когда его молитва безумия подействует. И она подействовала.
Уже через секунду меня охватило странное чувство. Сердце сжалось от ужаса, прошиб холодный пот, сознание помутилось, в глазах раздвоилось. Я замер без движения.
— Эй, что с тобой? Куда ты пялишься? Это ты так пытаешься на врага повлиять, да? Вас же, Колидов, хрен разберёшь... эй, мне подождать? Ты только учти, что тут мы долго не выстоим... эй, псих, ты слышишь? — услышал я встревоженный голос Роя.
Только ответить ему не смог. Ни ответить, ни пошевелиться, ни отдать приказ.
Перед глазами всё поплыло, а потом вместо Горы Ратибора я увидел... яму. Большую, глубокую. Никакого озера фагнума, никакого знака, на дне лежало тело Ратибора. Он истлевал на моих глазах, его кожа чернела, тело усыхало, кости трескались и рассыпались в пыль.
А ещё я увидел, как по всему Тунтурийскому плоскогорью валяются горы мёртвых. Воздушные маги, подземные и наземные маги, мои друзья и союзники, мои любимые, мои родители — все они лежат в мёрзлом кровавом снегу...
Краем сознания я всё ещё понимал, что это лишь видение. Самая большая слабость Жреца — безумие. А я был Жрецом и тоже поддался, страх начал побеждать меня.
И тут в памяти всплыли слова старого Жреца из Академии — учителя Гвидуша. Когда-то он учил нас применять защитную жреческую практику против безумия. Это была очень простая техника.
«Первое: разрешите себе испугаться. Да. Вы боитесь. Точка.
Второе: поймите, что страх можно контролировать. Им можно управлять, а значит, убирать.
Третье: замените страх. Страх убивает разум. Дышите глубоко и задавайте себе вопросы. Где я? Кто я? Кто вокруг меня? Зачем я это делаю? Как я могу с этим справиться? Какое у меня есть решение?».
