сложнее. Манила обманчивая мысль, что после пробуждения сегодняшний день исчезнет, забудется как ночной кошмар.
Всего лишь на мгновение прикрыла глаза, как встрепенулась, почувствовав приближение Дана. Его имирт, алым туманом стелился по полу, пробиваясь сквозь щель под дверью.
Она скрипнула и медленно приоткрылась. Я подобрала ноги и вжалась в изголовье кровати. Боялась не его самого, а тех решений, что он, возможно, принял.
Он вошел, одним свои присутствием изгоняя Рема из комнаты. Тот бросил на меня вопросительный взгляд: нужна ли мне его поддержка? Я едва коснулся головой из стороны в сторону, отпуская его.
Щелчок замка — и мы с Даном остались наедине.
— Алу? — тихо произнесла я, страшась ответа.
— В порядке, — и сделал шаг навстречу.
Я подобралась, ментально беря под контроль свой имирт. Сейчас внутри штиль, но не могла предугадать, когда снова разыграется буря.
— Мне страшно, — призналась, сминая пальцами края покрывала.
Алу просто повезло, что мой имирт не проявил себя в полную силу. Я чувствовала его бездонную глубину, что могу черпать из нее бесконечно.
Дан больше не медлил: подхватил на руки и, слово беспомощного ребенка, усадил к себе на колени. Меня окутал знакомый аромат его кожи и горькой свежести, приводя в равновесие. Рядом с Даном чувствовала себя на своем месте.
— Я пойду за тобой в Кариар, — решение пришло молниеносно.
Не видела смысла оставаться здесь. Мне нужно совладать со своим имртом, и только в Кариаре я могла сделать это с наименьшими потерями для окружающих.
Дыхание Дана на миг замерло, а потом последовало жесткое:
— Нет.
Я подняла голову, изучая ледяной взгляд: Дан давно принял это решение; возможно, планировал так поступить с самого начала.
— Тебе там не место, — ответил на мой немой вопрос.
— Меня не пугают трудности, — уверяла, цепляясь за его плечи, — я справлюсь с тяготами войны.
Дан глубоко вздохнул, провел пальцами по моей щеке. Медленно, изучая каждый миллиметр. Будто в последний раз.
— В Кариаре меня ждет миан.
В голове вихрем пронеслись обрывки фраз и разговоров, в которых я могла бы слышать это слово. Но в этом доме никто ни разу не произносил его.
Дан намеренно лавировал между языками, путая меня и оттягивал неизбежное признание. Поцелуем обезоружил, жадно впиваясь в мои губы. Объятия становились крепче, пленяя кольцом рук. Словно неминуемо настанет тот момент, когда я начну вырываться.
— Кто ждет тебя, Дан? — прижала пальцы к его губам, не позволяя снова целовать себя. Только так смогла остановить.
Он устало выдохнул — отведенное нам время закочилось.
— Невеста, — горячее дыхание обожгло мою ладонь.
Правда обрушилось удушающей хваткой на горле, не давая дышать; болезненным ударом в грудь, пронзающим сердце.
Где-то в Кариаре есть женщина, которая считает Дана своим. Любит, тоскует и ждет его возвращения.
Эти мысли крутились в голове, отдаваясь эхом. Они отравляли мой разум ревностью.
— Кто она? — совсем не тот вопрос, который следовало бы задать. Это не имело абсолютно никакого значения. Я только истязала себя подробностями.
— Это династический брак, — с напускным спокойствием пояснил Дан. — Он гарантия нашего союза с Элером. С незапамятных времен он нашим союзник, как в торговых отношениях, так и в военно-политических. Сейчас нам, как никогда, нужна его поддержка. Но подобный договор требует встречных действий, ведь Элер окажется втянутым в войну, рискуя своей целостностью. Ривал разрушен, и мне нечего предложить, кроме имени, эфемерного титула и чертовой голубой крови.
— Только себя, — с грустью осознала.
Дан оказался заложником ситуации. Не испытывал к своей невесте никаких чувств, но это едва ли утешало меня. Рано или поздно ему придется выполнить условия договора — жениться. А потом ему понадобится наследник…
У него будет трон Кариара и семья, а какой станет моя жизнь, если я останусь рядом? Получу статус любовницы, как и предупреждала Алу. Везде и всегда на вторых ролях.
— Почему ты не сказал мне? — бросила ему обвинения, вырываясь из объятий.
Несколько недель назад он держал мою руку, смотрел в глаза и клялся не причинять боль, но это оказалось ложью. Обманом с самого начала или его искреннее заблуждение? Как можно избежать боли с человеком, который кроме нее ничего не испытывает? Она терзала его смертью отца, разрушением дома, годами плена. И Дан не отпускал ее. Боль поддерживала в нем ярость, необходимую, по его мнению, чтобы уничтожить врага.
— Всю сознательную жизнь я поступал так, как того требовало мое происхождение и положение. Делал выбор и принимал решения, которые следовало. Всегда для других, всегда вопреки собственным желаниям. — Он снова приблизился, ладонями захватывая в плен мое лицо: — Впервые я взял что-то для себя, позволил себе слабость — тебя.
Неприятно кольнуло “взял”. Взял как трофей или вещь? Я бы могла разозлиться и бросить эти претензии ему в лицо, но я добровольно пошла на сделку с дьяволом. Дан самого начала дал мне понять, чтобы я не рассчитывала на волшебную сказку со счастливым концом. Это был мой выбор. Только забыла, что за исполнением желаний рано или поздно потребуют плата.
Я старалась понять, примерить на себя его образ жизни. Рассуждать, исходя из законов и норм морали мира, где браки заключаются из иных соображений, нежели любовь. Но как не старалась себя убедить, что у Дана были свои причины поступить так со мной, в голове всплывали слова Рема: … он всех использует… и ты не исключение…
Дан словно прочитал мои мысли, но, скорей всего, увидел их отражение на моем лице.
— Не надо меня ненавидеть, — умолял, прижавшись лбом к моему, — только не ты.
В данный момент я испытывала огромный спектр эмоций, но точно не ненависть. Не представляю, что должно произойти, чтобы пошатнулась моя любовь к нему. Столько лет я ждала его, не для того, чтобы сразу же сдаться, столкнувшись с первым препятствием.
— Я люблю тебя, — взглянула прямо в глаза. — Всегда любила. Только тебя.
Лицо Дана исказилось мукой. Он не хотел слышать от меня этих слов, отказывался принимать их. Словно они причиняли ему боль.
Я пристально вглядывалась в Дана, и пыталась всколыхнуть его имирт. Он сопротивлялся и не поддавался контролю.
— Что ты делаешь? — он повел головой, пытаясь вырваться из пут моего имирта.
Воля Дана слишком сильна, чтобы так легко подчиниться. Не собиралась копаться в его воспоминаниях, выведывать то, чем он сам пока не готов поделиться. Меня интересовали только чувства. Ими я и воспользовалась, чтобы сломить его оборону.
Прильнула к губам Дана, и поцелуй за поцелуем пробиралась в самые потаенные уголки его сознания. Словно брела наугад по запутанным
