34
В этом пограничном городке не задержались, через пару дней продолжили путь. Но уже шли не одни, местные власти приставили несколько проводников. Пояснили, что они укажут самый короткий путь в Диква, новую столицу Раббеха, и успокоят население, которое может плохо подумать и о руководстве страны, допустившем появление чужих всадников на своих землях. Хасан недовольно ворчал, говорил, что проводники ведут не тем путем и явно уклоняются к северу. Однако все заботы о продовольствии и фураже сразу же отпали, послов и их спутников снабжали всем необходимым бесплатно.
Через несколько дней с отрядом повстречалась группа всадников. Старший, верхом на поджаром беговом верблюде, выехал вперед, учтиво сказал многословное приветствие. Носил он розовый тюрбан и голубой шелковый халат, богато расшитый серебром. На груди у него виднелись не жалкие ленточки, как у пограничной стражи, а широкие полосы алой материи, каждая в форме овального шита. Сразу видно, что посольству оказали почет и для встречи прислали кого-то из больших начальников.
Спешились, и можно было вблизи рассмотреть этого смуглого и невысокого человека с живым лицом и быстрым взглядом. Вертикальные надрезы на лбу и вдоль носа, контрастно выделенные темной краской, свидетельствовали о том, что он принадлежит к племени арабов шува, много сотен лет назад перебравшимся из Аравии на берега озера Чад.
— Я Идрис аль-Ваззан, являюсь барде и по повелению эмира Раббеха буду сопровождать вас. В Диква поедем в обход озера, на юге пошли дожди и начался разлив рек. На многочисленных переправах и в болотах погубим всех лошадей, — произнес он и добавил: — Какие подарки вы собираетесь вручить эмиру?
— Подарков нет, — резко ответил Хасан. — В отношениях между людьми дары свидетельствуют о великодушии и доброте, но когда друг друга одаривают государи, это может быть истолковано как знак покорности и слабости. Нам ничего не сказано о подарках, мы везем личное послание негуса Эфиопии повелителю Борну.
— Почему с вами едет столько вооруженных людей?
— Они готовы поступить на службу к вашему эмиру, — заговорил Дмитрий. — Это испытанные воины, и только благодаря им мы смогли пройти живыми через земли, на которых сейчас нет никакой власти. Кто такой ты сам? Барде означает всего лишь всадник. Мы уже видели одного из слуг эмира, который вымогал деньги с торговцев, потому что обиделся на крик петуха.
— О, ты смелый человек, если задаешь такие вопросы. Я уже слышал о странном турке, говорящем на хауса. Так знай, того вымогателя мы уже наказали, а на тебя я не сержусь. Уверен, что со временем мы будем друзьями. Позднее Хасан объяснит тебе второе значение слова барде.
Последовал смотр отряда, и чиновник эмира остался доволен состоянием людей и коней. Немедленно набросал донесение начальству и отослал его с одним из своих людей. Отряд продолжал движение, а Хасан, в стороне от остальных, сердито выговаривал Дмитрию.
— Забыл ты, Альхаджи Муса, о правилах приличия. Привык в саванне общаться с разбойниками и неграмотными пастухами. Мы же теперь находимся на землях, где государства существуют сотни лет. Они издавна имеют собственных правителей, судей и других чиновников, торгуют со странами Средиземноморья — Египтом, Тунисом, Турцией. Раббех завоевал Борну, но сохранил власть многих местных султанов и вельмож, тех, которые поклялись ему в верности. Они согласились платить половину своих доходов, а для наблюдения за ними он поставил своих наместников. Поэтому во дворце эмира ты встретишь много людей, которые ведают управлением страны, надзирают за всеми жителями и имуществом. Одни из них командуют войсками, другие хранят запасы и ведут счет казны, наблюдают за порядком во дворце или на улицах городов и дорогах. Старший евнух со своими помощниками управляет гаремом, а мудрые пожилые жены принимают участие в приготовлении праздничного угощения или выбирают наложниц для эмира. Есть хранители сбруи коня эмира и даже смотрители отхожих мест. Все они важные люди и носят громкие титулы.
— Ну а барде?
— Ты прав, это слово значит всадник, но это также и титул. Барде везде уважают и боятся. Он со своими людьми следит за безопасностью эмира и государства, изучает дороги и переправы, узнает о намерениях явных и тайных врагов, следит за положением на границах. Ему доносят, о чем болтают служанки на дворцовой кухне и погонщики верблюдов на базаре. Он знает и о чем шепчутся со своими приближенными подвластные Борну султаны. Некоторые верят, что он обладает волшебством, потому что после беседы с ним все делают чистосердечные признания. Случалось даже, что покойники писали покаянные письма.
— Почему такой человек решил встретить нас лично? Не слишком ли большая честь?
— Этот Идрис очень умен, ко всем относится с недоверием и уважает только силу. Он происходит из старинного рода, его дед ведал главными весами городского рынка, знал все про всех. За это и получил почетное имя аль-Ваззан, или Весовщик. Думаю, что нашему посольству придают в столице большое значение. Поэтому барде и задал вопрос о подарках, без них не получится пышной встречи. Я же резко ответил ему, чтобы и он понял, кто мы такие.
После этого разговора Идрис о чем-то долго беседовал с Хасаном, а затем задал несколько вопросов Айчаку. Дошла очередь и до Дмитрия, который без обычного восточного красноречия был спрошен о некоторых проблемах. Не без удовольствия вспомнились разделы уставов и наставлений, касающиеся действий кавалерии на пересеченной местности, некоторые предписания ветеринарной службы, прошлый опыт учений и стрельб. Краткие и точные ответы, подкрепленные конкретными примерами, были выслушаны очень внимательно. Несомненно, что кое о чем барде сам услышал в первый раз. Но на его живом лице засияла довольная улыбка.
— Альхаджи Муса, теперь я понял, какой ценный подарок посылает нам эфиопский негус. Будем работать вместе. Не удивляйся, что я подобно женщине езжу на верблюде — открылась старая рана и пока пришлось расстаться с конем. Еще раз запомни — я твой друг!
Дальше отряд, в сопровождении Идриса и его людей, двигался среди серых песчаных холмов, покрытых редкими кустами и пучками травы, увенчанной пышными белыми метелками. Проводники уверенно указывали путь от колодца к колодцу и скоро вывели отряд на край узкой долины с крутыми склонами. На дне ее, среди валунов и щетины иссохшихся тростников, кое-где виднелись темные пятна влажной почвы и крохотные лужицы зеленой жижи.
Идрис приказал выкопать в песке несколько ям и набрать чистой воды. Пояснил Дмитрию, что в годы обильных дождей близлежащее озеро Чад широко разливается и избыток его солоноватой воды бурным потоком несется мимо этих скал и исчезает где-то в пустыне. Но если копнуть поглубже, то воду можно добыть и в обычные годы. Старики утверждают, что еще лет сто назад здесь текла полноводная река Бахр-эль-Газаль, на берегах которой стояли леса, а люди занимались охотой и рыбной ловлей, пасли многочисленные стада. Сейчас озеро уменьшилось, река исчезла, а местные племена с трудом добывают себе пропитание и порой ведут жестокие споры за право напоить скот у редких колодцев. Словно в подтверждение его слов, прискакали дозорные и сообщили, что за соседними холмами собралось до сотни всадников, которые явно готовятся к бою. Услыхав об этом, Дмитрий приказал принять необходимые меры.
