— Я бы хотела посмотреть, что у вас здесь растет, — сказала Женя. — Но, конечно, не так, чтобы тем временем все кому не лень смотрели на меня.
— Познавательный интерес? — принц смешно поднял брови, и Женя кивнула. — В таком случае вам нужны дворцовые оранжереи. Там все то же самое и много чего еще. Как-нибудь я свожу вас туда, но, пожалуй, не сегодня. У нас только час, ограничимся пока что общедоступной парадной частью.
— В которой ничего интересного, кроме сплетников и бездельников? — невинно спросила Женя. Принц вел ее мимо кадок и ваз с растениями, большей частью незнакомыми — чем-чем, а комнатным цветоводством Женя никогда не интересовалась — вел, а сам, похоже, мыслями был где-то далеко. То хмурился, то хмыкал, кусая губы. Если из него и мог бы получиться приличный экскурсовод, то явно не сейчас. «А ты пойми уже, что здесь тебе не музей», — посоветовала сама себе Женя. Напоминание не было лишним, потому что красота королевского дворца и впрямь будто целиком сошла с каких-нибудь рекламных проспектов, открыток для туристов или познавательных передач. Не так роскошно, как, например, Лувр или Эрмитаж, но напоминает.
— Интересного? — рассеянно переспросил принц. И тут же, встряхнувшись, рассмеялся: — Признаться, впервые сталкиваюсь, чтобы гости королевского дворца спрашивали, что здесь есть интересного. Вы и в самом деле очаровательны, Женя. Давайте я покажу вам вид с часовой башни. Как раз успеем подняться, отдышаться и вернуться.
— Ну, давайте, — с некоторым сомнением согласилась Женя. Всяческие обзорные площадки она, в общем-то, любила, и высоты не боялась, вот только «отдышаться» как пункт программы настораживало. — Надеюсь, там не миллион с лишним ступенек, по которым придется лезть как раз полчаса. Не то чтобы я была против, но, кроме «отдышаться», хочется еще и «оглядеться».
— Между прочим, — принц снова склонился к ее уху, — я оказываю вам высокое доверие. Туда можно попасть исключительно в сопровождении члена королевской семьи.
— И вы ни разу не водили туда дам? — не удержалась Женя.
Принц рассмеялся; что-то он много сегодня смеется, подумала Женя, на него не похоже. И тут же возразила сама себе: «Да откуда я знаю, что на него похоже, а что нет! Может, он в гостях у графа был постоянно в отвратительном настроении и еле сдерживался, а теперь радуется родным стенам, придворным дамам и еще чему-нибудь, о чем я знать не знаю». Но все же, мгновение поколебавшись, потянула принца к ближайшему окну, развернула к свету, заглянула в глаза.
Нормальные были глаза, не пьяные, не дурные — как всегда, разве что смешинки в глубине плясали.
— Что это вы? — заинтересовался принц.
— Да так, — Женя смущенно пожала плечами. — Знаете, ваше высочество, давайте башню с миллионом ступенек тоже отложим на потом, а сейчас просто найдем тихое место, где можно посидеть. А то странно мне как-то, то ли со мной что-то не в порядке, то ли с вами, то ли у меня после короля вашего отходняк, ничего не понимаю.
Принц озадаченно нахмурился, вглядываясь в Женю так же пристально, как она только что разглядывала его.
— Хорошо, пойдемте.
Подхватил ее под руку и торопливо куда-то зашагал — так, что Женя едва поспевала следом.
Что именно было не в порядке с Женей, гадать не приходилось. Дед, наверное, перестарался — а может, девушка просто слишком уязвима для ментальной магии. Гораздо хуже было то, что с самим Ларком тоже творилось странное, а заметил он это, только когда носом ткнули. Хотя вряд ли барышня Женя под «что-то не в порядке» имела в виду его желание вдыхать ее запах, наклонившись к уху, прикасаться будто случайно, смеяться над каждой невинной фразой, словно над лучшей шуткой года, увести подальше от всех… И уж тем более откуда бы ей знать, что даже членам королевской семьи категорически не рекомендуется водить на часовую башню посторонних — и в особенности посторонних дам, да еще с отчетливым намерением обнять, прижать к себе, шептать на ухо: «Вы боитесь высоты? Не бойтесь. Вы же со мной», — и целовать шею возле уха, гладить руки, тискать грудь, а потом… Ни в какие ворота не лезет! Он неделю провел рядом с этой девушкой, и ни разу у него не возникло ни единой неприличной мысли в ее отношении! Даже мысли, не то что откровенного намерения!
Говоря откровенно, принц Ларк был почти в панике.
Учитывая, что ментальный амулет он не снимал никогда и с момента возвращения во дворец ничего не ел и не пил, хватануть любовных чар можно было единственным путем. Через прикосновение. Но в этом случае влечение должно было образоваться к той даме, которая к нему прикоснулась, а Женя, во-первых, не прикасалась к нему первой, он сам взял ее за руку, и во-вторых, она совершенно точно не хотела поймать принца Ларка в свои сети. Такое обычно видно. Нет, разумеется, какой-нибудь лопух может и не заметить, но за наследником престола охота со стороны прекрасного пола идет такая, что поневоле научишься замечать любые мелочи и вовремя ускользать из сладких ловушек.
Существовала, правда, модификация этих чар отложенного действия. Более безопасная и малодоказуемая, потому что прикосновение передавалось через предмет, без непосредственного контакта. И в то же время более рискованная — если между наложением чар и их воздействием к зачарованному предмету прикоснется некто третий, то он поневоле окажется в сфере действия заклинания.
Отстраненный, почти академически сформулированный анализ ситуации помогал успокоиться. Скорее всего, решил Ларк, именно это и произошло. Ловушку поставили на него, и снова в нее невольно влезла Женя. Не девушка, а дюжина несчастий. Что ж, это должно было немного ослабить воздействие, а со временем оно и вовсе пройдет само — хотя, разумеется, для душевного спокойствия своего и девушки лучше бы снять заклятие сразу. Удачно, что фор Циррент здесь, у него есть достойный доверия маг-лекарь. Идти с подобной проблемой к дворцовым магам принц не рискнул бы — ведь ясно, что кто-то из них и поспособствовал ее возникновению.
Принц дошел до своей части дворца, завел Женю в первый попавшийся крохотный зальчик. Здесь, по крайней мере, нет лишних ушей.
— Скажите, Женя, вы до чего-нибудь дотрагивались здесь, во дворце?
Девушка смешно вскинула брови:
— Меня не предупреждали не лапать. А что, нельзя было?
— Нежелательно, — принц подавил вздох. — Не потому что нельзя, а исключительно из соображений личной безопасности. Сможете вспомнить, к чему именно вы прикасались?
— Да что случилось-то?
Принц не мог понять, запаниковала она или оскорбилась. Восприятие сбоило, затуманенное любовным влечением, легкий запах цветочного мыла кружил голову, вроде бы карие глаза казались подернутыми теплым солнечным сиянием — упасть в них и остаться там навсегда, потому что вот оно счастье, не нужно другого.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
