В вермахте все пехотные и полевые орудия должны были иметь возможность вести навесной огонь, для чего обладали большим углом вертикального наведения и выстрелами раздельно-гильзового заряжания. В выстрелах раздельно-гильзового заряжания, меняя число пучков пороха, можно было легко менять начальную скорость и, соответственно, крутизну траектории снаряда.
В РККА же полагались в основном на настильную стрельбу. Советские полковые орудия не могли вести навесную стрельбу, а из дивизионных и корпусных орудий навесной огонь могли вести 122-мм и 152-мм гаубицы и 152-мм гаубицы-пушки МЛ-20.
Увы, земля плоская только на картах наших генералов. На самом деле, как это знает любой ребенок, «на природе» — это холмы, гребни высот, овраги, балки, впадины, леса и т.д. А в городе — это дома, заводы, насыпи железных и шоссейных дорог, мосты и т.д. Все эти объекты создают «мертвые зоны» для настильного огня на десятки или даже сотни метров.
Германские конструкторы сделали все, чтобы для их пехотных и полевых орудий практически не было «мертвых зон». Зато наши военные и историки в военно-исторической литературе потешаются над немцами: в отличие от наших конструкторов, мол, те были настолько глупы, что не ввели унитарное заряжание в своих пехотных и полевых орудиях. Да, действительно, унитарное заряжание на первых порах дает выигрыш в скорострельности, но затем предельный темп стрельбы определяется противооткатными устройствами (из-за их нагревания).
Как уже говорилось, в Германии пехотными орудиями назывались полковые орудия. Пехотные орудия делились на легкие — калибра 7,5 см и тяжелые — калибра 15 см. Оба типа пехотных орудий представляли собой своеобразный гибрид пушки, гаубицы и мортиры. Они могли вести как настильную, так и навесную стрельбу. Причем основным видом стрельбы была навесная.
В германской пехотной дивизии каждый пехотный полк имел роту пехотных орудий в составе шести 7,5-см легких пехотных орудий обр. 18 (le.LG.18) и двух 15-см тяжелых пехотных орудий обр. 33 (S.I.G33). С учетом двух легких пехотных орудий в разведывательном батальоне по штату пехотная дивизия вермахта располагала 20 легкими и 6 тяжелыми пехотными орудиями.
7,5-см легкое пехотное орудие обр. 18 (7,5 cm le.I.G.18) было создано в 1927 г. фирмой «Рейнметалл». В войска орудие начало поступать в 1932 г. Первоначально орудия изготавливались с деревянными колесами, а затем — с дисковыми металлическими.
Орудие могло перевозиться как с передком, так и без передка. В последнем случае оно возилось в одноконной упряжке, а на поле боя — силами орудийного расчета на лямках. При необходимости орудие разбиралось на пять частей и могло транспортироваться на вьюках.
В отечественной военно-исторической литературе, как официальной, так и любительской, принято давать сравнение германского легкого пехотного орудия с советской 76-мм полковой пушкой обр. 1927 г. в качестве превосходства отечественных артиллерийских систем над вражескими. В самом деле, наша «полковушка» стреляла штатным осколочно-фугасным снарядом на 6700 м, а облегченным снарядом ОФ-343 — аж на 7700 м, а германское легкое пехотное орудие стреляло ими на 3550 м. Но никто не задает себе вопроса, нужна ли дальность стрельбы 6—7 км орудию, предназначенному для непосредственной артиллерийской поддержки пехотного батальона, в крайнем случае, полка. Я уж не говорю о том, что указанная дальность стрельбы из пушки обр. 1927 г. могла получиться лишь при угле возвышения в 40°. А придать ей такой угол возвышения действием подъемного механизма было нельзя, он давал максимум 24°—25°. Теоретически можно было вырыть ровик под хоботом и стрелять на полную дальность.
А вот легкое пехотное орудие могло вести огонь под углом до 75°. Кроме того, легкое пехотное орудие имело раздельно-гильзовое заряжание. Заряд орудия был переменный. На самом малом заряде № I[48] начальная скорость снаряда составляла всего 92—95 м/с, а максимальная дальность стрельбы была всего 25 м, то есть орудие могло стрелять у кирпичной стенки или около хаты и поражать цели непосредственно за препятствием. Никакие бугры, овраги и другие препятствие не могли служить укрытием врагу от навесного огня германских легких и тяжелых пехотных орудий.
А советская 76-мм пушка обр. 1927 г. была реликтом начала XX в. и предназначалась исключительно для настильной стрельбы. Фактически пушки обр. 1927 г. представляли собой облегченный вариант 76-мм дивизионной пушки обр. 1902 г. с ухудшенной баллистикой. Недаром до войны ее основным снарядом была шрапнель. У легкого же пехотного орудия шрапнели в боекомплекте вообще не было. Следует заметить, что в начале 1930-х гг. некоторые наши артиллеристы попытались дать возможность пушке обр. 1927 г. вести хоть какую-то навесную стрельбу и для этого предложили перейти на раздельно-гильзовое заряжание. Но руководство Артиллерийского управления отвергло это предложение, и в войну пушки обр. 1927 г. стреляли унитарными патронами.
Заканчивая сравнение обоих полковых орудий, замечу, что пушка обр. 1927 г. имела вес в боевом положении на металлических колесах 903 кг, а германское легкое пехотное орудие — 400—440 кг. Писать умнику легко, а пусть он покатает обе системы вручную на поле боя.
В 1927 г. фирмой «Рейнметалл» было создано 15-см тяжелое пехотное орудие. В войска оно начало поступать в 1933 г. под названием 15-см s.I.G.33.
В ходе войны 15-см s.I.G.33 легко разрушало полевые фортификационные сооружения противника. Его фугасные снаряды проникали под укрытия толщиной до трех метров из земли и бревен.
Станок орудия однобрусный коробчатый. Подрессоривание торсионное. Колеса из алюминиевого сплава, у орудий, возимых конной тягой, имели железную шину. При возке мехтягой на колеса надевали сплошные резиновые шины.
15-см тяжелое пехотное орудие могло действовать и как сверхтяжелый миномет. Для этого в 1941 г. был разработан мощный надкалиберный снаряд (мина) весом 90 кг, содержавший 54 кг амматола. Для сравнения: мина Ф-364 советского 240-мм миномета «Тюльпан» содержит 31,9 кг взрывчатого вещества. Но, в отличие от миномета, тяжелое пехотное орудие могло стрелять надкалиберным снарядом и прямой наводкой по дотам, домам и другим целям.
В начале 1930-х гг. Тухачевский решил сделать 76-мм дивизионную пушку корпусной и зенитной. Я сказал суть, а великий маршал потребовал, чтобы 76-мм пушка стреляла на 14 км, то есть выполняла функции корпусной пушки.
Казалось бы, все просто и легко — увеличь калибр дивизионной пушки, и тут возрастет не только дальность, в кубе увеличится и вес ВВ в снаряде.
76-мм граната содержала 600 г ВВ, а 95-мм — 2,5 кг, то есть в 4 (!) раза больше. Так, еще в 1923 г. воентехник Дурляхов[49], бывший генерал-майор царской армии, разрабатывал проект 85-мм дивизионной пушки.
Но, как уже говорилось у нашего Хлестакова «легкость в мыслях необыкновенная». Он приказал сохранить вес снаряда, а также весогабаритные характеристики и заряд 76-мм гильзы обр. 1900 г. Объяснение вроде бы резонное. В 1914—1917 гг. русскими заводами было изготовлено 54 миллиона 76-мм выстрелов, в том числе 26 миллионов шрапнели и 28 миллионов гранат. Кроме того, около 13 миллионов 76-мм выстрелов было доставлено из-за границы. Этих запасов нашей артиллерии не удалось расстрелять ни в Первую мировую, ни в гражданскую войны, и даже после Великой Отечественной войны на складах остались довольно солидные запасы 76-мм выстрелов дореволюционного изготовления.
А как увеличить дальность стрельбы, не изменяя калибра и гильзы? Ну, гильза рассчитана с запасом, и можно всунуть больший заряд, не 0,9 кг, а 1,08 кг, больше никак не поместится. Далее можно улучшить аэродинамическую форму снаряда, и это сделали. Можно увеличить угол возвышения орудия. Так, граната весом 6,5 кг при начальной скорости 588 м/с летела на 6200 м при угле +16°, а при угле +30° — на 8540 м. Но при дальнейшем увеличении угла возвышения дальность почти не увеличивалась: так, при +40° дальность составляла 8760 м, то есть увеличивалась всего на 220 м, при этом резко увеличивалось среднее отклонение снаряда (по дальности и боковое). Наконец, последним средством было увеличение длины ствола с 30 клб до 40 клб и даже до 50 клб. Дальность возрастала незначительно, зато увеличивался вес пушки, а главное, резко ухудшалась маневренность и проходимость.
Ну, использовав все упомянутые средства, добились при стрельбе гранатой «дальнобойной формы» под углом 45° из ствола в 50 клб дальности 14 км. А что проку? Наблюдение разрывов 76-мм слабых гранат на такой дистанции наземному наблюдателю невозможно. Даже с самолета с высоты 3—4 км разрывов 76-мм гранат не видно, а спускаться ниже разведчику считалось опасным из-за зенитного огня. И, конечно, огромное рассеивание, да еще маломощных снарядов.
Еще в 1927 г. Тухачевский попробовал «совместить» полковую пушку с зенитной. Артиллеристы показали бравому командарму все на пальцах. Тогда он и потребовал совместить дивизионную 76-мм пушку с зенитной. Тухачевский слышал, но сам никогда не видел, что в Первую мировую войну дивизионные пушки как-то стреляли по самолетам.
